Джефф Вандермеер - Консолидация

• Название: Консолидация
• Автор: Джефф Вандермеер
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-78497-4

В таинственной Зоне Икс не бродят мутанты и охотники за наживой, оттуда не приносят удивительных артефактов. Там просто исчезают навсегда — или возвращаются, но странно и жутко изменившись. В очередной бесплодной экспедиции сгинула директор Южного предела — тайной правительственной организации, изучающей Зону. Теперь новому директору предстоит разобраться в наследии пропавшей. Проблема в том, что для постороннего эта организация оказывается загадкой не менее запутанной, чем сама Зона. Где результаты исследований? Почему так странно ведет себя персонал? Чем здесь занимаются на самом деле? Проникая в тайны Южного предела, новый директор приближается к ужасающему открытию…

---

Повзрослев, он присвоил «Контроль» себе, хоть и чувствовал в этом словечке язвящий укол снисходительности, но к тому времени уже никак не мог осведомиться у дедушки, это ли он имел в виду или нечто иное. Оставалось лишь гадать, не настроил ли деда против него тот факт, что он посвящал в коттедже у озера чтению столько же времени, сколько рыбалке.

Так что, да, он принял это прозвище, овладел им, перекроил его и дал ему пристать. Но сейчас впервые сказал сослуживцам, чтобы звали его Контролем, хотя и сам не мог толком понять почему. Это просто произошло как-то само собой, словно он таким образом мог в самом деле начать с чистого листа.

Чуток левей, Контроль, и, может быть, ты поймаешь этот сполох света.

* * *

Почему пустынная стоянка? Об этом он гадал с того момента, как посмотрел запись камеры наблюдения в это утро. Почему биолог вернулась на заброшенную стоянку, а не к своему дому? Две другие вернулись к чему-то личному, в места, к которым питали некую эмоциональную привязанность. Но биолог час за часом стояла на заросшей стоянке, не замечая ничего вокруг. За сотни часов просмотра видеозаписей с подозреваемыми Контроль поднаторел в выискивании даже самых заурядных манер и нервных тиков, означающих, что сигнал пошел… но на этой пленке не было ничего подобного.

Ее присутствие там было отмечено Южным пределом благодаря рапорту местной полиции, арестовавшей ее за бродяжничество: запоздалая реакция, вызванная активными поисками, после того как Южный предел подобрал двух других.

А затем встал вопрос о лапидарности против лапидарности.

753.722.

Ниточка тоненькая, но Контроль уже ощутил, что его задание опирается на детали, на детективную работу. Ничего не дастся легко. Тут не стоит рассчитывать на везение, это не какой-нибудь дилетант-бомбист с куриными мозгами, вооруженный удобрениями и какой-нибудь бэушной идеологией, разваливающейся в хлам после двадцати минут пребывания в комнате для допросов.

Во время предварительных собеседований, прежде чем решить, кто отправится в двенадцатую экспедицию, биолог, согласно стенограммам бесед в ее личном деле, ухитрилась изречь всего 753 слова. Контроль пересчитал их. Считая и слово «завтрак» — полный ответ на один из вопросов. Этот отклик привел Контроля в восторг.

Он считал и пересчитывал эти слова во время затяжного периода ожидания, пока настраивали его компьютер, выдавали ему электронный пропуск, пароли и коды доступа и выполняли все прочие ритуалы, ставшие чересчур знакомыми Контролю за время прохождения через различные агентства и департаменты.

Он настоял на размещении в кабинете бывшей директрисы, несмотря на попытки Грейс упрятать его в приукрашенный чулан вдали от всего и вся. Вдобавок настоял, чтобы в кабинете оставили все как есть, даже личные вещи. Мысль, что он будет копаться в барахле директрисы, пришлась ей явно не по нраву.

— Вы сам не свой, — изрекла Грейс, когда остальные удалились. — Как будто вы вообще не здесь.

Он просто кивнул: возражать, что это несколько странно, было бессмысленно. Но раз уж он здесь, чтобы все оценить и возродить, ему нужно четко представлять, насколько сильно все пошатнулось, а, как однажды сказал какой-то социопат в другом месте, «рыба гниет с головы». Разумеется, рыба гниет целиком, распад тканей не ведает иерархии и не управляется кастовыми различиями, но мысль ясна.

Контроль немедленно обосновался за монументальным столом посреди папок, громоздящихся грудами и кучами, наслоений записок и клейких листочков… в вертящемся кресле, дающем грандиозный панорамный вид на книжные шкафы вдоль стен, перемежающиеся с пробковыми досками, покрытыми пластами клочков бумаги, приколотыми и пришпиленными слой за слоем так, что обрели сходство с диковинно-изящными, но бессистемными художественными инсталляциями. Запах в комнате царил затхлый, с легкой отдушкой давнего сигаретного смога.

Один лишь вес и размер компьютерного монитора директрисы говорил о его моральном устаревании, как и факт, что он испустил дух десятилетия назад, успев обрасти толстым слоем пыли. Его равнодушно отодвинули в сторонку, и два менее выгоревших следа на устилающем стол календарном листе указывали как его первоначальное положение, так и положение ноутбука, очевидно, его сменившего, — хотя отыскать этот ноутбук никто не мог. Контроль мысленно отметил, что надо поинтересоваться, искали ли у нее дома.

Календарь относился к концу девяностых. Не в том ли году директриса начала терять нить? Ему вдруг привиделась она в Зоне Икс в составе двенадцатой экспедиции, просто бредущей сквозь пустошь без реальной цели, — высокая, дебелая пятидесятипятилетняя женщина, которая вполне сошла бы за сорокапятилетнюю. Молчаливая, запутавшаяся, раздираемая противоречиями. Настолько поглощенная собственной ответственностью, что позволила себе уверовать, будто должна сама присоединиться к людям, которых посылает в поле. Почему никто ее не остановил? Неужто никому не было до нее никакого дела? Или она привела убедительные доводы? Голос не сказал. А ее возмутительно неполное личное дело не поведало ровным счетом ничего.

Все, что он видел, свидетельствовало, что ей было не наплевать и в то же время наплевать на функционирование агентства.

Что-то упирается в колено слева под столом — системный блок к монитору. Интересно, не прекратил ли и он работать еще в девяностых. У Контроля сложилось впечатление, что ему не захочется заглядывать в комнаты, где работает техобслуга, смотреть на жалкие чахнущие трупы компьютеров прошлых десятилетий, хаотичный нечаянный музей пластика, проводов и печатных плат. А может, рыба и правда гниет с головы, и разложилась только директриса.

Так что, не располагая компьютером, пока его собственный ноутбук не сочли достаточно защищенным, Контроль занимался необременительным почитыва-нием стенограмм вводных бесед с членами двенадцатой экспедиции. Проводила их бывшая директриса в своем качестве психолога.

Остальные рекруты, по мнению Контроля, были просто буйными, неудержимыми гейзерами — взахлеб журчащие, щебечущие, сыплющие штампами болтушки, сравнительно не способные держать язык за зубами… 4623 слова… 7154 слова… и чемпион всех времен — лингвистка, которая пошла на попятный в последний момент, выдавшая ответов на 12 743 слова, включая героически нескончаемые детские воспоминания, «увлекательные, как почечный камень, продирающийся через елду», как кто-то нацарапал на полях. Что оставляет особняком только биолога и ее считаные 753 слова. Такого рода самоконтроль заставил его смотреть не только на слова, но и на паузы между ними. Например: «Я наслаждалась всеми своими местами работы». Но при том с большинства этих мест ее вытурили. Она думала, что не сказала ничего, но каждым словом — даже «завтрак» — открывала просвет. С завтраком у биолога в детстве не заладилось.

Призрак прямо здесь, в стенограммах, сквозит по тексту с момента ее возвращения. Вещи, проглядывающие в пробелах, отбивая у Контроля желание произнести ее слова вслух из страха, что он не совсем понял подспудные чувства и скрытые аллюзии. Обособленное описание чертополоха… Упоминание о маяке. Предложение или два, описывающие характер света на болотах Зоны Икс. Ничто из этого не должно было задеть его за живое, однако же Контроль ощущал ее где-то тут, заглядывающей ему через плечо, в то время как беседы с другими членами экспедиции подобных чувств не вызвали.

Биолог утверждала, что помнит не больше остальных.

Контроль признал это за ложь — или то, что станет ложью, если удастся вытянуть ее на разговор. Хочет ли он разговорить ее? Осторожничает ли она из-за чего-то, случившегося в Зоне Икс, или просто по складу характера? И тут над столом директора промелькнула тень. Он уже бывал здесь — или где-то около, уже принимал решения подобного рода, и это едва не пришило его — во всяком случае, прошило его насквозь. Но выбора у него не было.

Около 700 слов по ее возвращении. В точности как у двух других. Но, в отличие от них, это примерно сопоставимо с ее лаконичностью перед отправлением. И в наличии странные особенности, отсутствующие у других. В то время как антрополог могла бы сказать: «Местность была пустынна и первозданна», биолог сказала: «Повсюду был ярко-розовый чертополох, даже когда пресная вода сменилась соленой… Свет на заре был низким пламенем, блистанием».

Это в сочетании с диковинностью заброшенной стоянки привело Контроля к мнению, что биолог на самом деле может помнить больше других. Что она может осознавать происходящее лучше других, но почему-то это скрывает. Сам он именно с такой ситуацией еще не сталкивался, но помнил, как коллега допрашивал террориста, получившего ранение в голову, и проводил дознание в больнице, все мешкая и мешкая в надежде, что память к тому вернется. Память вернулась. Но только о фактах, а не о праведных порывах, побудивших его к действию, и тогда он растерялся, став легкой добычей для дознавателей.