Николай Гродеков - Хивинский поход 1873 года. Действия кавказских отрядов

• Название: Хивинский поход 1873 года. Действия кавказских отрядов
• Автор: Николай Гродеков
• Жанр: Военная история
• Год: 1883

Текст воспроизведен по изданию: Хивинский поход 1873 года. Действия кавказских отрядов. СПб. ред. журнала «Русская старина» 1883

© текст — Гродеков Н. И. 1883

© Русская старина. 1883

© сетевая версия — Thietmar. 2006

© OCR — Орлов В. 2006

© Корректура — netelo. 2006

© дизайн — Войтехович А. 2001

Мы приносим свою благодарность netelo за помощь

---

Для перевозки больных за отрядом имелись арбы.

Первоначально предполагалось направить Мангишлакский отряд, в пределах Хивинского ханства, на Кят-кала, Мангит, Ходжейли и Кунград, т. е. по той же дороге, по которой двигался отряд к Хиве. Но по полученным во время стоянки под городом Ильяллы сведениям, оказалось, что этот путь залит водою, и потому для обратного похода выдана была другая дорога: на Шабат, Амбар, Ташаус, Кизыл-такыр, Куня-ургенч и Кунград. Из Куня-ургенча, вслед за Мангишлакским отрядом, чрез день, должен был выступить к Кунграду и оренбургский отряд, который, после разгрома туркмен, из Кизыл-такира перешел к этому городу. Присоединив к себе остававшихся во время всей кампании в Кунграде горный взвод от 1-й батареи 21-й артиллерийской бригады и приняв в Ургу (Джан-кала) продовольствие на путь до колодцев Кущата, Мангишлакский отряд должен был пройти Устюрт по дороге, лежащей верст на 40 к северу от прежней, по которой следовал в ханство.

По распоряжению командующего войсками, действовавшими против Хивы, хивинский хан выслал вперед, по пути движения мангишлакского отряда, нарочных с приказанием, чтобы жители попутных городов и селений исправили к приходу отряда мосты и дороги, Для указания пути в ханстве и оказания войскам всевозможного содействия, хан назначил состоять при начальнике отряда, до Кунграда, одного из своих чиновников, Роман-бая, и нескольких джигитов.

Накануне выступления отряда, 8 августа, в 7 часов по полудни, кавказцы выстроились для прощания с командующим войсками, действовавшими против Хивы. Генерал Кауфман обошел ряды войск, поблагодарил каждую часть за молодецкую службу и пожелал счастливого пути.

Утром, 9 августа, Мангишлакский отряд, в составе 9 рот, 2 полевых и 2 хивинских орудий, отбитых апшеронцами 28 мая, 4 сотен кавалерии и команд саперной и ракетной, выступил в поход, предварительно отслужив молебствие.

Предстоял опять трудный поход по пустыне; опять страшила неизвестность нового пути по Устюрту, который был выбран для обратного движения. Мертвые станции 17 и 18 апреля хорошо были памятны войскам, и опасения, чтобы подобный случай не повторился, были до того сильны, что даже в пределах ханства, не смотря на приказания беречь верблюдов для похода по Устюрту, т. е. не обременять их излишними тяжестями, они все таки везли на них воду. Но это самое обстоятельство давало уверенность в том, что войска приобрели хорошую опытность для такого своеобразного похода который им предстоял. Начальник отряда, в приказе своем по войскам, выражал надежду, что они перенесут неизбежно сопряженные с таким походом труды и лишения с тою же бодростью и мужеством, какие уже так блистательно выказаны ими при движении в пределы ханства.

Первый ночлег отряд имел у Шабата. На переходе к этому пункту сразу обнаружилось неудобство запряжки одного из хивинских орудий четырьмя верблюдами. Как уже было сказано, с отрядом следовали два хивинских орудия. Одно из них, малое, примерно шестифунтового калибра, запряжено было четырьмя лошадьми, которые были куплены и впряжены в него лишь накануне выступления отряда, тем не менее они везли его дружно. Другое орудие, около 70 пудов весом, было запряжено четырьмя сильными верблюдами[243]. С перевозкою тяжелого хивинского орудия отряд имел много хлопот. На первом же переходе до Шабата верблюды, впер вые запряженные в повозку, не умели брать с места сразу, а во время движения рвались в разные стороны. В песках между Кош-купыром и Шабатом верблюды выбились из сил и стали. Отряд пришел в Шабат поздно ночью, а начальник отряда остался с орудием ночевать в песках, под прикрытием одной роты из арьергарда. Отсюда, на другой день утром, он послал приказание в отряд купить в Шабате лошадей и прислать их к нему для запряжки орудия. Лошади были доставлены по назначению и орудие присоединилось к отряду лишь около полудня.

Небольшой городок Шабат окружен глиняною, полуразрушенною стеною, имеющею вид четырехугольника, бока которого до 100 сажень длины. С северной стороны города протекает канал Шах-абат. Поля, окружающие город, засеяны пшеницею, джугарою, рисом и хлопком. От Шабата дорога идет к деревне Раппай, где отряд имел второй ночлег, по местности, пересеченной канавами, обсаженными деревьями; окрестные поля отлично обработаны. Почти на пол пути до деревни Раппай находится небольшой городок Амбар. От Амбара до деревни Раппай и несколько дальше последней дорогу с северной стороны сопровождает канал Шах-абат. Длина пути от Шабата до деревни Раппай 21 1/2 верст. Далее дорога идет в северо-западном направлении до деревни Уйгур, а отсюда делает поворот на запад и в этом последнем направлении достигает города Ильяллы на 44-й версте. На всем этом протяжении дорога проходит по весьма населенной местности, чрез селения Гавазали, Буерак и Шатлы и город Ташаус. С южной стороны этого последнего протекает большой канал Шах-абат, от которого отделяется несколько значительных арыков, окружающих город с восточной стороны. Ташаус обнесен высокою глиняною стеною, периметр которой имеет форму ромба. Стена отлично содержится, но приспособлена только к ружейной обороне. Ворота с башнями находятся на южной, восточной и северной сторонах стены. Улицы в городе прямые и чистые, чего не случалось видеть в других хивинских городах. С северной и западной сторон города находится болото, образовавшееся от разлива воды из каналов. Местность до Ташауса чрезвычайно пересеченная канавами и закрытая, а отсюда — совершенно открытая, пустырь, покрытый сорною травою и бурьяном. Под городом Ильяллы опять начинаются пахотные поля, изрезанные по всем направлениям канавами, обсаженными деревьями. У города Ильяллы, который почти трети Мангишлакского отряда был уже известен по туркменской экспедиции, войска имели третий ночлег, 11 августа.

По выходе из города Ильяллы дорога принимает северо-западное направление и в этом последнем идет до Кизыл-такира, на протяжении 20 верст. Дорогу сопровождают сады и пахотные поля лишь версты на три от города, а затем до Кизыл-такира дорога проходит по открытой местности, поросшей бурьяном. Кизыл-такир представляет нечто в роде постоялого двора. Там находится постоянная лавочка, в которой можно достать чай, хлеб и джугару и выкурить чилим (кальян). Кроме постоянной лавочки, есть еще несколько крытых помещений, куда в известные дни съезжаются торговцы с товарами, для продажи их туркменам, кочующим в окрестностях. У Кизыл-такира находятся сад и дом бывшего диван-беги, Мат-Мурада. Почти все деревья в саду погибли летом 1873 года, оттого что во время войны за ними некому было смотреть. Вт огромный канал, называемый Диван-беги. У Кизыл-такира в течение довольно продолжительного времени стоял оренбургский отряд, который и оставил после себя много следов в виде кишок и требушины от зарезанных животных. На этих остатках сидело бесчисленное множество мух, которые мало того, что не давали людям покоя во время непродолжительного привала мангишлакского отряда у Кизыл-такира, но облепили лошадей и спины людей — и так следовали с ними до самого выхода в пустыню за Кунградом

Четвертый ночлег, 12 августа, отряд имел у кишлака Алили, в 11 верстах от Кизыл-такира. На этом протяжении дорога идет по травянистой степи. Изредка встречаются отдельные зимовки полуоседлых туркмен, которые летом располагаются в кибитках тут же, возле зимовых стойбищ. Когда то страна эта была хорошо обработана и населена оседлым народом; попадающиеся развалины городов Гоклен-кала и Таш-сеита и множество сухих канав свидетельствуют об этом.

От Алили до Куня-ургенча 28 верст безводного пространства. Сначала дорога, на протяжении верст восьми, пролегает по травянистой степи, далее по пустому и высокому кустарнику (до 22-й версты) и наконец по пескам, поросшим саксаулом, до канала Кош-беги, находящегося у развалин старого Куня-ургенча, расположенного на правом берегу предполагаемого сухого русла Аму-дарьи. Русло это, в том месте где его пересекает дорога, в настоящее время занесено песком, так что даже берега его мало заметны. Ширина русла до одной версты.

Отряд расположился у канала Кош-беги, недалеко от великолепных развалин храмов и башен, построенных в блестящую эпоху хаварезмийского царства. Стоящая особняком, недалеко от храма, серая башня имеет 28 сажень вышины, Вход в нее отстоит от поверхности земли на несколько сажень, так что взобраться на башню можно только по приставной лестнице. Башня сохранилась вполне. В настоящее время она служит обиталищем множеству голубей и летучих мышей, а прежде, давным-давно, как говорит предание, жила здесь царевна, которую заключил один хан за то, что она не хотела выйти за него замуж. Старый город был так обширен, что остатки его стены и теперь еще нельзя окинуть одним взглядом. От города только и осталось, что упомянутые развалины, да городская стена; на месте бывшей столицы Хивы теперь только один песок. Новый Куня-ургенч расположен в версте от развалин старого города. Это жалкий городок, населенный киргизами, каракалпаками и частью узбеками. Он обнесен полуразрушенною стеною. Чрез город протекает канал, называемый ханским (Хан-яб). Он дает жизнь окрестной местности, которая хорошо обработана.