Олесь Бузина - Союз плуга и трезуба. Как придумали Украину

• Название: Союз плуга и трезуба. Как придумали Украину
• Автор: Олесь Бузина
• Издательство: © Бузина О. А., 2013 © «Издательство “Арий”»®, 2013
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-966-498-302-7

История Украины всегда была любимой темой для большинства отечественных историков. Но когда за дело берется Олесь Бузина — эта тема быстро становится широко обсуждаемой. Ведь не зря газета Комментарии» включила Олеся Бузину в рейтинг ТОП-10 провокаторов. Можете быть уверенными, эта книга будет не менее скандальной, чем «Вурдалак Тарас Шевченко». В ней автор рассказывает о формировании Украины в начале ХХ века.

---

Под «гадкими утьонками» он подразумевал тех деятелей УНР, которые с таким блеском провалили замечательную идею, выношенную Чикаленко, и вместе с ним оказались за границей, не выдержав конкуренции с другими экспериментальными проектами — большевистской красной Россией и ее дочерью УССР.

В непосредственной бюрократически-боевой деятельности по созданию новой державы Чикаленко никогда не участвовал. Он не побывал не только министром у Скоропадского или Петлюры, но даже и рядовым членом Центральной Рады. Не барское, знаете ли, дело. Российский монархизм, который исповедовали его предки, когда накапливали свои богатства, в нем причудливо мутировал в таком же монархизм, только прозападный. До конца жизни он грезил прекрасным принцем из австрийских Габсбургов или германских Гогенцоллернов, который сядет на украинский престол. Ждал во время Первой мировой войны немцев как избавителей! Буквально готов был распластаться перед ними. Дочь Чикаленко вспоминала, что когда немцы заняли в 1918 году Киев и один из офицеров оккупационной армии зашел к ним в дом, «батько з серцем устав і сказав уже по-українськи, не пробуючи боротися з труднощами німецької мови: “Краще я буду німецьким наймитом, ніж братом москалів! Переклади йому це”. И добавил уже по-немецки: «Вы сделали из поляка европейца!»

Первый премьер-министр УНР Владимир Винниченко: «Може, німці зроблять з України окрему державу, як це планував Бiсмарк»

Профессиональные украинцы начала XX века были настроены антирусски и, следовательно, прогермански. В этом смысле мемуары Чикаленко — очень показательный документ. Всех деятелей «національного відродження» их автор знал, со всеми общался, все они вылупились, по его мнению, в его гнезде из тех яиц, которые он же и отложил. Можно сказать, целую Украину высидел дедушка! Памятник бы ему за это — прямо верхом на лукошке с горой яиц!

И вот начинается Первая мировая война. Подданный Российской империи Чикаленко приезжает в Москву, чтобы найти еще одного такого же подданного — будущего первого премьер-министра украинского правительства Владимира Винниченко. Тот — мужчина в полном расцвете сил, прославившийся до войны своими полупорнографическими литературными произведениями — не в армии, как можно было бы предположить, а в санатории — «закосил».

«Винниченка я застав у санаторії, — пишет Чикаленко, — як завжди, жвавого, повного енергії та надії на те, що німці вщент розіб'ють Росію і, може, зроблять з України окрему державу, як це планував, як кажуть, ще Бісмарк. Ми пробалакали майже цілу ніч».

Но разбить Россию оказалось не так-то легко, как думали друзья. Она упорно сопротивлялась, воюя одновременно против Германии, Австро-Венгрии и Турции, и даже однажды осмелилась потребовать у помещика Чикаленко как своего верноподданного лошадей для нужд армии. Помещик обиделся. Ему было жаль лошадей. Особенно племенных жеребцов. Чикаленко ответил уряднику, что обычных лошадей, так уж и быть, даст, а жеребцов и кобыл, предназначенных на расплод, все равно оставит, поскольку имеет от министерства «свідоцтво, що вони не підлягають військовій службі». Урядник пытался воззвать к его патриотизму и даже заявил, что соседи-помещики уже заплатили свой «долг» государю императору конским составом. Но Чикаленко уперся — жаль лошадей и все! И в сердцах поплакался приехавшему к нему в гости после санатория московскому другу: «Коли Винниченко почув оце, то радив мені ліпше отруїти тих жеребців, ніж давати їх до війська; жеребців і кобил я таки не дав, і в мене забрали лише робочих коней».

К слову сказать, очень скоро в революционные дни вся эта конюшня все равно пропала. Царское государство, защищавшее дворянина-фантазера Чикаленко, исчезло, а мужички, плохо понимавшие его новаторские идеи «розбудови нації», просто увели племенных жеребцов и кобыл с барского двора, запрягли в тачанки и подались в махновцы.

Выбор политической ориентации первыми профессиональными украинцами часто зависел от причин, которые читателю бы даже в голову не пришли. К примеру, в 1917 году всеобщее удивление вызвало то, что председатель Центральной Рады Грушевский объявил себя социалистом, примкнув к партии украинских эсеров. Понятное дело, Винниченко или Петлюра — люди без собственности, типичные представители творческой интеллигенции. Им только в социалисты и податься! Куда же еще? А Грушевский — почтенный домовладелец, построивший перед самой войной многоэтажный доходный дом на Паньковской и лупивший три шкуры с жильцов — типичный буржуй. Его-то как к голозадой эсеровской молодежи занесло? А отгадка, оказывается, проста.

«Грушевський спитав мене, як я думаю — чи безпечно тепер робити купчу на землю, яку він сторгував, щоб мати самостійний ценз по повіту до Державної Думи, щось коло 100 десятин. На це я відповів йому: «На мою думку, не варто купувати землі, бо Установчі збори, на яких переважатимуть селяни, певне, реквізують поміщицькі землі за ціну дешевшу, як ви за неї заплатите». Так він землі і не купив».

Профессиональный украинец Грушевский

Открываем те же мемуары Чикаленко. Весна 1917-го. Грушевский только-только приехал из Москвы в Киев, чтобы приступить к работе в Центральной Раде, но желает избраться еще и в общероссийскую Государственную Думу. Для этого, по закону, нужен имущественный ценз.

Желание получить землю на шару и толкнуло Михаила Сергеевича в объятия украинских эсеров. К тому же и жених дочери Александр Севрюк оказался из этой партии. В результате весь Киев удивлялся, почему вслед за Винниченко должность украинского премьера получил никому не ведомый «киндерсюрприз» эсер Голубович, а послом в Германию отправился тот же Севрюк. А виноваты были всего лишь дочь на выданье да не купленная по жадности земля.

Вильгельм II и Франц Иосиф. Винниченко желал победы Берлину и Вене, но высокие гонорары предпочитал получать в ненавистной Москве

Сразу после того, как Грушевский перехотел покупать землю, на заседании Общества помощи украинской литературе, науке и искусству (в оригинале: «Товариству підпомоги українській літературі, науці і штуці») решили сброситься по пять тысяч рублей на газету «Рада», в очередной раз находившуюся на грани банкротства. Дали почти все, кроме известного композитора Николая Леонтовича, отличавшегося прижимистостью, и все того же бородатого господина, который сидит теперь в виде памятника в Киеве под Домом учителя — Грушевского. По словам Чикаленко: «Грушевський сказав, що у нього немає грошей; я ж не мав сміливості сказати йому, що він же роздумав купувати маєток, то гроші зосталися вільні».

Как и кони Чикаленко, денежки Грушевского тоже пропали — во время революции их съела инфляция.

Сгорело все! В 1918 году огонь сожрал дом Грушевского, а инфляция — спрятанные от друзей деньги

Самым веселым и противоречивым персонажем из компании профессиональных украинцев был все тот же «конский палач» Владимир Винниченко. В 1910 г. он издал в сборнике «Земля» в Москве повесть «Честность с собою». Причем на русском языке. Завистливые коллеги по профукраинству стали упрекать автора: почему, мол, не на будущей державной мове? В письме в газету «Рада» Винниченко оправдывался, что сначала написал повесть по-украински и даже послал ее в Литературно-научный вестник во Львов, который редактировал Грушевский. Но Вестник отказался печатать произведение Винниченко, «бо передплатники і так докоряють редакції, що вона містить аморальні твори».

Герои повести были списаны с молодого Петлюры, еще одного украинского деятеля — Порша, а также самого автора и живо обрисовывали их сексуальные нравы. «Господи! — восклицал Чикаленко. — До чого може дописатися людина! Всі жінки в повісті тільки й думають, тільки й роблять, що віддаються любимим і нелюбимим і просто навіть незнайомим молодим і здоровим мужчинам у номерах… Всі жінки в повісті Винниченка рвуться «до бугая». И добавил, что, прожив полвека на свете, таких людей и не видел. А Грушевский заметил, что повесть написана только одним органом и просил сменить тему, «бо прочія часті тіла ображаються».

Тем не менее за этот шедевр по половому, а не национальному вопросу в России Винниченко отвесили целых 2500 рублей — в четыре раза больше, чем он получил бы во Львове в Литературно-научном вестнике. Так, по крайней мере, уверял всеведающий Чикаленко. И будущий премьер-министр независимой Украины не выдержал — продал «москалям» свои эротические фантазии. А если бы накинули еще пару гривенников с царскими орлами, то Винниченко в голом виде станцевал бы гопак прямо на Красной площади!

Леся из пробирки

Справедливости ради, скажем, что первую украинку удалось вывести раньше, чем первого украинца. Ее так и назвали — Леся Украинка. Хотя это было ее ненастоящее имя. В детстве у нее были другие выходные данные» — Лариса Петровна Косач. Превращение шло поэтапно. Сначала удалось изменить имя. И только по мере обретения новой этнической идентичности — еще и фамилию.