Андрей Балабаев - Бросок за мечтой (СИ)

• Название: Бросок за мечтой (СИ)
• Автор: Андрей Балабаев
• Издательство: Самиздат
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2015

Корабль поколений "Аура", созданный на основе каменного планетоида, вот уже более семисот лет движется к звезде, возле которой найдена пригодная для жизни планета. Жизнь внутри "Ауры" похожа на рай: для граждан созданы комфортные условия, обитаемая зона представляет собой пространство площадью почти в пять тысяч квадратных километров, на котором реализованы смена дня и ночи, климатические явления, парковые зоны и водоёмы. Райская жизнь привносит свои проблемы: социум вырождается.

---

   Римм глубоко вдохнул, стараясь погасить чувство детской обиды на Магистра, Гражданский совет и весь мир, отказавшийся соответствовать ожиданиям. Новость вызвала разговоры и суетливое движение среди сотен выпускников, наполнявших аудиторию, но сожаление об утраченной возможности испытали немногие. Большинство лиц выражали недоумение, удивление, интерес, даже радость оказалась не столь редка в этой гамме, и при виде неё Римм неожиданно для себя испытал незнакомое раньше чувство: отвращение к человеку. Какое-то время он пытался разобраться в себе, но жгучая смесь эмоций продолжала бурлить, игнорируя доводы рассудка о том, что для "опоздавших", кому не хватило места на избранном факультете, это, может быть, наилучший путь.

   - Благодарю за внимание. Все свободны.

   - Встать!..

   ***

   Сладостное звучание флейты. Голоса прошлого манят, шепчут, прячутся за неторопливым шелестом прибоя, завораживают и гаснут, оставляя душу, уже готовую понять тайный смысл, в нехоженых дебрях памяти. За плеском волн чудится дыхание океана - безбрежность и спокойная мощь заключены в оправу берега, усыпанного галькой и валунами.

   - Маленький человек, - говорит океан, - что ты видишь?

   - Я вижу небо, лес и много воды. Я вижу холмы и горы, я вижу течение рек и звёзды над облаками.

   - Нет, маленький человек, ты мало видишь вокруг себя. Смотри дальше, смотри насквозь!

   - Я вижу взлёт и падение, конец и начало. Жизнь, которая зло, и смерть, которая благо, правду, которая станет ложью, и ложь, которая станет правдой. Вижу людей и нелюдей, власть и любовь, границы и дороги, вселенную и огонь разума в её пустоте!

   - Нет, маленький человек, и далеко ты смотришь, и широко, но никак не можешь прозреть. Смотри же, смотри ещё!

   Но нет говорящего океана, только сон оставил лёгкую дымку да вкус тревоги.

   Голоса... Сколько же их, чужих, весёлых и грустных! Одни похожи на приоткрытую дверь в летнее счастье, из-за которой доносится запах фруктов и льются солнечные лучи, другие - всё равно, что шелест страниц в библиотеке, где книги пахнут тайнами, а за окном розовеет закат, третьи напоминают полёт ветра, колышущего верхушки душистых трав, четвёртые - небо в те мгновения, когда облака уже решили пролиться дождём, но ещё не договорились, в какой момент подарить земле свою влагу... Голоса зовут, обещая тысячи, миллионы, миллиарды миров, которые не описать словами, только увидеть, только почувствовать, принять душой и вдохнуть, навечно оставляя в себе...

   Оставляя в них самого себя.

   Флейта взвизгнула, умолкла, время лишилось точки опоры и замерло, повиснув цепочкой стеклянных мгновений-шариков, и на изломе высшей точки молчания грянул, ломая реальность, снова толкая мир из прошлого в будущее, исполинской силы хорал. Его мощь с лёгкостью демиурга сотворила бескрайнюю равнину под серым небом, взлетела и потянула за собой землю, вспучивая её колонной, выше гор и чернее ночи. Колонна росла, ширилась - и вот уже пирамида, сверкая гранями, стоит посреди равнины, и смирил свою власть неведомый хор - только с вершины новосотворённого монумента льётся одинокий голос, пронзительный, нежный... страшный.

   В нём сон и покой. В нём вечность и горизонт. В нём тьма, в нём искорки звёзд, в нём то, что было раньше, чем рождение света, и то, что будет после его конца. В нём окончательный смысл бытия, превращающий движение в точку. В нём счастье...

   - Разум - это крепость на границе между реальностью и безумием.

   Чья-то фраза грубо перебила чарующую песню и потянула за собой ниточку мыслей.

   - Разум - это синоним Бога, - сказал Римм на удивление твёрдо, разрушая чужую магию.

   - Человек есть наивысшее состояние разума, - одобрил кто-то его усилия.

   - Человек есть движение от хаоса к созиданию, - продолжил он, изо всех сил раздирая тенета дьявольской мелодии.

   - Жизнь - процесс реализации потенциала творения, вектор которого направлен в будущее! - выкрикнули они хором, заставив чёрную пирамиду дрожать.

   - Жизнь бесконечна, как бесконечен процесс познания! - теперь прервался и голос, прославляющий абсолютное ничто, сбился, расстроился, снова попытался возвыситься, но Римм и его неведомый спаситель растоптали эти попытки новыми строками Катехизиса Человека, вбивая их, словно колья:

   - Смерть представляет собой лишь вероятность погружения вселенной в океан хаоса!

   - Смерти не существует, пока человек её не признает!

   - Вечность не закончится никогда!

   Римм открыл глаза.

   ***

   Погружение далось нелегко, оставив на память ноющую боль во всём теле, тяжесть и тошноту. Кушетка отдавала прохладой, и Римм прижал к ней ладони, восстанавливая ощущение реальности бытия.

   - Не шевелись.

   К руке прикоснулось что-то холодное, и боль стала нехотя отступать, прячась в глубине тела. Противная тяжесть, к сожалению, не исчезла - Римм знал, что это психосоматический эффект, бороться с которым предстоит самому, не полагаясь на медицинские костыли.

   - Плохая была реакция, но теперь уже всё в порядке, - произнёс над головой доброжелательный голос, в котором угадывались знакомые нотки. - Встать можешь?

   Организм отозвался на вопрос немым стоном, но активность всегда была лучшим лекарством от последствий неудачного погружения, поэтому Римм заставил себя кивнуть, напрягся и рывком вздёрнул тело, придав ему вертикальное положение. Волевым усилием подавив стон, он разлепил глаза и уставился в стену, медленно плывущую куда-то влево, но почему-то не уплывающую. Хотелось упасть обратно, однако падать было нельзя, пусть даже молоточки в голове выстукивают марш, а желудок, судя по ощущениям, приобрёл форму и плотность булыжника. Через минуту стало немного легче - ровно настолько, чтобы позволить себе осмотреться. В поле зрения поочерёдно вплыли зеркало, изящный стол, пустая кушетка, слепяще-белый прямоугольник окна и наконец - участливое лицо, увенчанное ёжиком русых волос. Лицо изобразило улыбку и отодвинулось, превратившись в мужчину лет тридцати, одетого, по традиции, в белый халат врача.

   - Владислав?..

   Римм просипел имя и был тут же вознаграждён стаканом прозрачной жидкости, которую с удовольствием выпил.

   - Молодец, вспомнил.

   Владислав плюхнулся в кресло и подкатился поближе.

   - А теперь расскажи мне, как тебя зовут и кто ты есть, хорошо?

   Его лицо выражало такой неподдельный интерес, словно вместо Римма на кровати сидел, как минимум, говорящий медведь.

   - Конечно, доктор. Я - зримое воплощение Ахура Мазда, творца сего мира, явленное вам, дабы вознести Благую Веру из мрака забвения. Впрочем, вижу, что передо мной закоренелый друджвант, ибо кто ещё станет мучить допросами несчастного студента, только-только пережившего сеанс адаптации?

   - Потому и мучаю, мудрый господин, - развёл руками палач в белом халате. - Может быть, назовёте хотя бы имя вашей земной оболочки?

   - Римм Винтерблайт, двадцать шесть лет, выпускник факультета Механики, бог... Устроит?

   - Вполне. Ваша божественность запомнила что-нибудь из сеанса?

   - Нет. Ничего. Разве что страх... Был страх, и ещё кто-то мне помогал. Но кто, где, в чём... Ничего не помню.

   Доктор внимательно посмотрел Римму в глаза, потом - на экран медицинского терминала и, наконец, кивнул.

   - Хорошо. Недомогание продержится около получаса. Ты, надеюсь, тоже продержишься, - он усмехнулся и помахал рукой. - Свободен, Ахура Мазда.

   ***

   - В "Пик вечности"!..

   - ...в качестве демонстратора спроектировал танк. Проектирование не зачли, зато приняли как самостоятельную работу по истории культуры...

   - ...думал, будет сложнее. Теперь в лабораторию, оттуда уже прислали письмо...

   - Сначала по магазинам, специально нарисовала кучу дизайнов... Да, и для вас... Нет, не такие страшные, как тогда!

   - На неделю, как минимум. Потом - даже не знаю...

   Город принимал бывших студентов, раскрыв объятия светлых улиц. Римм стоял в потоке людей, слушая обрывки разговоров, но праздничная суета, кружась водоворотами улыбок и яркой одежды, не задевала его, оставаясь чужой, почти эфемерной. Он оглянулся назад, туда, где главная башня университета, блестя витражами стрельчатых окон, вздымала шпиль над зеленью парка. Внутри колыхнулся огонёк ностальгии - шесть лет жизни были связаны с этой башней, с низкими, просторными корпусами, с подземными лабораториями и яркими фестивалями, с бронзовыми драконами на коньках крыш и со статуей Афины в центре фонтана, которую шутники с факультета Искусств то обнажали сверх меры, то облачали в рыцарские доспехи.

   Улыбнувшись на прощание, Римм зашагал к распахнутым настежь воротам, но, оказавшись рядом с коваными створками, снова остановился. Надо было сделать последний шаг, оставить за спиной розовую плитку дорожек, раскидистые каштаны, вишни и клёны, стать, наконец, автономным членом общества, каждый день совершая выбор, каждый день формируя новое завтра, но именно этот символический шаг оказался невероятно труден. В университет можно вернуться, можно построить новую связь между человеком по имени Римм Винтерблайт и древней, но вечно молодой общностью, только связь эта будет иной, и он, Римм, тоже будет иным - потому что прошлое недостижимо, а будущее, как всегда, беспощадно.