Евгений Войскунский - Девиант

• Название: Девиант
• Автор: Евгений Войскунский
• Издательство: Время
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9691-0904-9

Две фантастические повести — «Химера» и «Девиант» — примыкают к роману своей нравственной проблематикой, драматизмом, столь свойственным ушедшему XX веку. Могут ли осуществиться попытки героев этих повестей осчастливить человечество? Или все трагические противоречия эпохи перекочуют в будущее?

…У героя повести изредка проявляется странный дар: иногда на него «находит»… вроде озарения… и он вдруг видит то, что обычному взгляду не видно, скрыто временем или расстоянием.

---

— Только в кино, — говорит Ольга, восторженно глядя по сторонам. — Только в кино бывает такая жизнь. Правда?

Джамиль кивает. Да, только в кино, где ж еще? Не очень хотелось уезжать из Москвы, полно дел у него, но Ольга настояла: поедем, Джаник, поедем в свадебное путешествие, полетим в Испанию. Тут никогда не кончится зима, а там — солнце и пальмы. Вот они и прилетели в Малагу, а оттуда приехали сюда, на Costa del Sol, Берег солнца.

Плещется вокруг пестрая, многоязычная, неправдоподобная жизнь.

— Жарко! — Ольга снимает жакет. Теперь она, в вишневой блузке без рукавов и серых обтягивающих брючках, больше соответствует здешнему пейзажу. — Ты тоже можешь снять пиджак. Ой, Джаник, зайдем сюда!

Они входят в небольшой магазин, тут полутемно, но ярко освещены витринки с часами, кольцами, браслетами. Черноусый коротышка ювелир подходит с улыбкой, интересуется по-английски: что угодно господам? О, сеньора говорит по-испански! Bueno! Итак?.. Да, это часы японской фирмы — Сейко. Сеньор делает правильный выбор. Сеньор не говорит по-испански. Но он весьма осмотрителен, ни одни часы не обходит вниманием. Да, всё же эти Сейко — лучше всех. И как хорошо смотрится золото на белой руке Ольги. Но триста долларов — очень дорого. Джамиль согласен на 250. В конце концов стороны останавливаются на двухстах восьмидесяти.

— Спасибо, Джаник. — Ольга сияет. — Не слабо! Ой, знаешь, что он сказал? Что у тебя красивая жена!

— А то я не знаю, — ворчит Джамиль, аккуратно отсчитывая купюры. — Скажи ему, пусть сдачу даст песетами. Сегодня курс сто двадцать шесть за доллар — значит будет…

Он мгновенно сосчитал. Коротышка ювелир тоже доволен, он предлагает хорошим покупателям выпить по рюмке красного вина.

— Да не хочу я пить с этим донжуаном.

Джамиль берет за руку смеющуюся Ольгу и выводит на улицу. Не спеша идут они дальше по калье Кармен, и встречные международные мужчины поглядывают на Ольгу. Она и верно хороша собой — только в Черемушках можно встретить таких сероглазых Афродит с небрежно заброшенной за спину волной русых волос, с таким победным очерком крупных коралловых губ, с такой классически правильной грудью. Рядом с ней неплохо смотрится и Джамиль — солидный, склонный к полноте мужчина с широким лицом, обрамленным черными бакенбардами. В его густой шевелюре заметна седая прядь.

Март месяц на дворе, а жарко, будто летом. Ну да, Берег солнца же. Но пиджак-букле Джамиль не снимает. Может, он находит неприличным расхаживать в водолазке? Хотя водолазка у него хорошая, тоненькая, вишневого цвета.

Возле фруттории, выставившей на наклонных ящик все фрукты, какие есть на свете, они останавливаются. Обсуждают, что купить — груши или клубнику?

— Купим и то и другое, — предлагает Ольга.

И тут проходящий мимо парень, очень худой и высокий, в красной майке и пестрых шортах, услышав русскую речь, вскидывает на них изумленный взгляд.

— Holla, Оля! — восклицает он, смеясь, и делает движение, чтобы обнять ее, но Ольга, слегка отступив, протягивает ему руку.

— Здравствуй, Олег. — Она тоже очень удивлена. Надо же, где встретились, на Costa del Sol! — Что ты тут делаешь?

— А что всегда, — следует беспечный ответ, — смотрю, как люди живут.

Олег трясет руку улыбающемуся Джамилю.

— Поздравляю, Джан! Знаю, что вы поженились, мама мне написала, когда я еще в Индии был.

— Да, твоя мама звонила однажды, — говорит Ольга, — но я уже там не жила. Ей моя сестра сказала.

— А где вы живете? Там же, на Двадцати шести Комиссарах?

— Пока еще там, — говорит Джамиль, — но в мае переедем в новую квартиру. Олег, как ты тут очутился?

— Долгая история! Я писал тебе, Оля. Но ты не ответила.

— Я ничего в твоей открытке не поняла. Вид какого-то собора с мощами, какого-то святого…

Олег улыбается:

— Хочешь посмотреть на пейзаж Гоа? Взгляни на мои «бермуды».

На его шортах изображен многоцветный город — церкви, пальмы, башни. Да и сам Олег, можно сказать, под стать своим экзотическим штанам — очень загорелый, в выцветшей майке, в видавших виды кроссовках.

— Тут за углом, — говорит он, — бар с видом на Медитерраниа, давайте посидим, ребята. Кофе попьем.

Они усаживаются за столик на улице, спускающейся к морю. Молоденький официант приносит на подносе кофейник, молочник, чашки. И начинается неожиданное кофепитие в городке Торремолиносе, уютно прильнувшем к Средиземному морю между Малагой и Гибралтаром. Оно, море, синеет внизу, как бы взятое в рамку угловых домов. По нему скользят две белые яхты, нет, не парусные, и ветер — легкий утренний бриз — доносит деловитый разговор их моторов.

— Какие красивые, — говорит Ольга. — Интересно — куда плывут?

— Корабли плывут будто в Индию, — говорит Олег, поднимая от чашки облупленный под солнцем юга красноватый нос.

— Ну и что твоя Индия? Много накупил самоцветов?

— Самоцветов там полно, но все не укупишь. Если хотите знать, главное чудо Индии — это Гоа.

И Олег, закурив сигарету, рассказывает, как они с Чотто прилетели в Бомбей, а там ничего интересного, огромный современный город, страшно шумный, а, между прочим, был когда-то поселением, захваченным в шестнадцатом веке португальцами, а в семнадцатом — подаренным Англии в качестве приданого португальской принцессы, которую отдали замуж за английского короля Карла II…

— Очень интересно, Олег, — говорит Ольга, — но ведь ты не из-за этой принцессы застрял в Индии?

— Я застрял из-за маратхов.

— Это еще кто такие?

— А-а, вот послушайте, ребята. Недалеко от Бомбея — город Пуна. Приезжаю туда с Чотто и узнаю, что эта Пуна, где пальмы на каждом шагу, была когда-то столицей государства маратхов. Слышали про такое?

— Никогда не слышал, — говорит Джамиль.

— Вот и я… Маратхи — они, конечно, индуисты, но язык у них свой, и история тоже. В семнадцатом и восемнадцатом веках воевали с мусульманской империей Великих Моголов. Они и сейчас не растворились в Индии, у них литература своя.

— Ты выучился их языку?

— Нет. Ну два-три десятка слов. Но некоторые книги маратхских писателей переведены на английский, я прочел. Хочу, ребята, перевести их на русский.

— Зачем? — спрашивает Джамиль. — Кто будет это читать?

— Ну как — кто? Разве перевелись в России читатели? В Пуне у отца Чотто плантация манговых деревьев. Он посылает автопоезда с ящиками манго в Гоа — там их грузят на пароходы, они идут на экспорт. Я приехал с такой автоколонной в Гоа — и попал в сказку! Старый город потрясает. Пальмы, церкви, построенные португальцами, — они же четыреста лет владели Гоа. В базилике иезуитов — в серебряном саркофаге — мощи святого Франциска Ксавьера, миссионера знаменитого. Я пил пальмовое вино в тавернах, помнящих матросов д’Альбукерка, завоевателя Гоа. Помнящих Камоэнса! А вокруг — международная тусовка, толпы туристов, торговцы, нищие, моряки, педерасты, монахи. Бродят среди людей коровы. И какой-то над Гоа пряный воздух — будто шафраном пахнет или корицей. Что-то в этом городе мистическое, потустороннее…

— Ну, понесло тебя, — негромко замечает Ольга.

А его, и верно, несло. Может, просто выговориться захотелось при неожиданной встрече с московским прошлым — излить накопившиеся впечатления другой, совсем не похожей на это прошлое, жизни.

— Возле бывшей церкви францисканцев торговала морскими раковинами женщина невозможной красоты. Глазищи в пол-лица. Я и утонул… утонул в ее глазах… — Олег прикуривает от окурка новую сигарету и откидывается на белую спинку пластмассового стула, курит быстрыми затяжками.

— Ну и что она, твоя красавица? — спрашивает Ольга.

— Чару, — говорит Олег сквозь дымовую завесу. — Так ее и звали — Чару. Она была маратха. Я купил у нее большую розовую раковину, мы разговорились, она умела по-английски. Я спросил, откуда раковина, а Чару посмотрела на меня… или сквозь меня… и говорит, что такая раковина уже была у меня в руках — в прошлой жизни.

— В прошлой жизни? — переспрашивает Ольга. — Как это?

— В бывшем перевоплощении я был португальским моряком — так она сказала.

— И ты поверил?

— Да.

— Твои вечные фантазии, — говорит Ольга.

— Чару сказала, что Дающий может в один миг открыть человеку целый мир, надо только уметь видеть.

— Что за Дающий?

— Так они называют Шиву. И я однажды увидел… Это было под Новый год. Мы поднялись на холм к вилле Браганса. День был, как всегда в Гоа, теплый и влажный, над нами плыли облака. Мы сидели на траве, я говорил о рассказах Сатхе, которые только что прочел. Вдруг заметил, что Чару выключилась. Она сидела, прикрыв глаза, очень прямо, и что-то шептала. Невольно и я стал тянуться кверху. Тут из-за облаков вырвался свет. Очень яркий луч света. Чару мне крикнула: «Look!» И я увидел… Я будто взлетел над своей оболочкой и сверху увидел не только Гоа, но и все Малабарское побережье… горы, зеленые берега, море, пену прибоя…