Александр Казанцев - Том 3. Планета бурь. Фаэты

• Название: Том 3. Планета бурь. Фаэты
• Автор: Александр Казанцев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1978

В третий том включены повесть об экспедиции к планете, на которой космонавты встречаются как бы с далеким прошлым Земли, и роман о гибели пятой планеты солнечной системы из-за ядерного взрыва океанов. Оставшиеся в живых обитатели ее расселяются по космосу, их потомки встречаются на Земле спустя миллион лет, в период Кетсалькоатля и Кон-Тики, а еще через несколько тысячелетий земляне находят в пещерах Марса угасающую цивилизацию фаэтов, для которых переустраивают их планету.

Иллюстрации художника Ю. Г. Макарова.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Температура на поверхности Венеры оказалась по их измерениям около 300° С!.. При такой температуре на планете не могло быть не только жизни, но даже воды.

Объяснить такую высокую температуру на поверхности Венеры было очень трудно, она казалась крайне странной. Ведь почти такая температура существует лишь на обращенной к Солнцу поверхности Меркурия (400° С), а Венера много дальше, к тому же защищена облаками…

Советский астроном Н. А. Козырев еще в 1961 году высказал предположение, что радиоастрономы измеряют температуру не на поверхности Венеры, поскольку ионизированный слой венерианской атмосферы в шесть раз активнее земного и не пропускает радиоизлучений.

Температура 300° С относится именно к этому ионизированному слою. Как известно, в земной атмосфере есть слои, где температура в ее условном понимании, как характеристика теплового движения молекул газа, достигает 700° С. Правда, такая «земная» температура отнюдь не вяжется с представлением о «жаре», поскольку плотность газа с такой температурой ничтожна. Что же касается поверхности Венеры, то Козырев, как и другие астрономы (в частности, Барабашов), считал, что там температура в пределах 30–50° С.

Расходились мнения и о воде. В противовес мнению радиоастрономов другие астрономы склонны были полагать, что поверхность Венеры залита сплошным водным океаном.

А жизнь? Ведь именно в морях появились на Земле первые живые клетки, они превращались потом в организмы, а те цепко приспосабливались, совершенствовались и размножались…

Однако возможно, что покрывающий Венеру океан состоит вовсе не из воды, а из углеводородов.

Океан нефти!..

Но ведь на Венере, близкой к Солнцу, атмосфера, конечно, перенасыщена электричеством. Страшные, непрекращающиеся грозы с чудовищными молниями, удары которых видны даже сквозь непроницаемый слой туч, сразу же зажгли б океан нефти…

Зажгли?.. Если бы там был кислород!.. Кислорода в атмосфере Венеры долгое время не находили. Лишь в 1960 году там был обнаружен (в верхних слоях атмосферы) атомарный кислород. А через год крымские астрономы обнаружили молекулярный кислород, свидетельствующий о существовании органической жизни. Углекислота же обнаруживалась, и даже в количестве много большем, чем на Земле. Столько на нашей планете было лишь в каменноугольный период, когда выброшенные вулканами газы позволяли бурно развиться гигантской растительности. Сотни миллионов лет пополняла живая зелень земную атмосферу кислородом, способствуя появлению новых жизненных форм.

Но все эти предположения были забыты, когда пришли данные автоматических межпланетных станций, подлетавших к Венере и даже садившихся на нее.

Температура на ней оказалась чрезмерной для возможного существования жизни, атмосфера же такой плотности и состава, что оставляла еще меньше надежд на обнаружение жизни, которая, возможно, еще не возникла на планете.

Но какова планета-близнец Венеры, входящая в семью планет 82-й звезды Эридана – местного солнца?

Быть может, в отношении к этой чужезвездной Венеры былые предположения будут верны?

Подлетая к чужезвездной Венере, исследователи убедились, что температура на ее поверхности скорее допускала существование жизни, чем исключала ее.

300° С действительно нужно было отнести здесь к ионизированному слою атмосферы, но о том, что происходило на скрытой всегда слоем туч поверхности, судить все еще было трудно.

Астрономы звездолета, изучая местную Венеру, склонны были считать пробивающиеся сквозь пелену туч красноватые лучи не чем иным, как отражением света растительностью. На планете очень тепло, и растительность ее не нуждается в тепловой части солнечного спектра, она должна отражать красные и инфракрасные лучи.

Изучая весь спектр отраженного планетой света в фиолетовой и ультрафиолетовой его части, наблюдатели звездолета обнаружили, что Венера-2 поглощала огромное количество энергии, возможно, благодаря фотосинтезу растений.

К такому выводу пришли и соратники Богатырева, строя баланс энергии Венеры-2, к которой приближались.

Ничем иным, кроме существования на ней растительности, нельзя было объяснить «захват» солнечной энергии, обнаруженный при составлении энергетического баланса.

Два космических корабля, американский и советский, летели теперь над самой Венерой. Звездолетчики видели колеблющиеся хребты ее взлохмаченных туч, но были пока не ближе к разгадке тайны жизни на ней, чем далекие астрономы звездолета.

Проблема жизни на планетах иных звезд была темой кандидатской диссертации Алеши. Его руководителем был профессор Богатырев. Вместе с Богатыревым он участвовал в лунной экспедиции, его исследование лунной плесени показало её чудовищную способность развития, в земных условиях, сделав лунные плантации на Земле вполне реальными.

Подсказал ему тему все тот же Илья Юрьевич.

Он вообще незаметно во всем руководил Алешей, человеком необычайно и опасно разносторонним. Четыре года назад окончив университет, Попов, обладая сильным драматическим тенором, решил стать оперным певцом. Но, занявшись музыкой, вдруг обнаружил, что может писать прелестные вальсы и песни, чем и занялся с упоением, сразу добившись известности не меньшей, чем имел до этого в живописи, которую не бросал. Он писал и пастелью и маслом, любил и портреты и пейзажи.

Он способен был с самого рассвета под проливным дождем бродить по лесам, собирая грибы… Или плавать на лодке по речушкам и тихим озерам…

У него были еще и золотые руки, он мастерил радиоприемники с мальчишеских лет, в студенческие годы работал техником по телевизорам и смастерил для личной «библиотеки» «машину памяти» с миллионом запоминающих ячеек, превратив ее в портативный справочник по нужным ему отраслям знаний.

Еще раньше он сделал себе карманную «машину памяти» и применил «электронную шпаргалку» во время экзаменов в университет, предварительно записав в ее устройство все ответы на экзаменационные билеты.

После экзаменов он честно признался в этом и поставил приемную комиссию в щекотливое положение.

Однако ее члены сочли, что студент, способный создать такой аппарат, не менее ценен, чем тот, кто ответил на экзамене. Некоторые профессора утверждали, что высшее образование, кроме общей культуры специалиста, прежде всего дает умение пользоваться справочниками, и даже позволяли студентам заглядывать в книги на экзаменах, как в жизни, утверждая, что воспользоваться этим смогут лишь знающие.

Но Алеша поступил не на технический, а на биологический факультет. Окончательный выбор между музыкой и биологией помогла сделать романтика космоса, раскрытая перед Алешей Богатыревым.

Благодаря Илье Юрьевичу Алеша стал звездолетчиком, биологом и радистом корабля «Знание», способным в случае нужды заменить других членов экипажа.

За долгое время пути он часто пел в своей радиорубке перед микрофоном. Его слушали не только Илья Юрьевич и Роман Васильевич, но и американцы на «Просперити», и звездолетчики «Мечты»…

«Мечта»…

До мельчайших подробностей помнил Алеша все, что было потом.

Запросив по радио мнение американцев, Илья Юрьевич вызвал Романа Васильевича и Алешу, чтобы посоветоваться с ними.

Он сидел тогда в магнитном кресле, притягивавшем костюм, ссутулившись, словно на корабле была не невесомость, а тройная тяжесть взлета. Широко расставив массивные колени и упершись в них руками, он невидящим взором смотрел в угол кабины.

Роман Васильевич, пощелкивая магнитными подошвами, расхаживал по кабине и ругал американское предложение: – Авантюра! Не предусмотрено никакими инструкциями! Пожертвовать еще одним кораблем!.. Пойти на риск двойной перегрузки «Знания»! Выбросить даже запасы кислорода и приборы…

Алеша запальчиво перебил его:

– Наши глаза на Венере заменят многие приборы!

Добров продолжал:

– И мыслимое ли дело спускаться на планере, предназначенном для одного лишь робота! Что это? Безумие?

– Скорее отвага, – ответил Алеша.

Роман Васильевич остановился перед Богатыревым:

– Как же ты сам думаешь, Илья?

– Думаю – не зная броду, не суйся в воду.

– Верно думаешь! – обрадовался Добров.

– Значит? – тревожно спросил Алеша.

– Значит, мнения таковы, – подвел итог Илья Юрьевич. – По-Алешиному – надо немедленно, очертя голову, бросаться вниз на американском планере. По Роману же получается – поворачивай вспять, покружив у планеты…

– И как же? – повысил голос Алеша.

– И не эдак, и не так. В воду сунемся, но… прежде брод узнаем. Это значит, сперва, как предлагал Роман, станем спутниками Венеры и хорошенько изучим ее: не сплошной ли на ней океан или пустынный материк, покрытый пеплом вулканов, где и жизни еще нет?