Федор Палицын - Записки. Том I. Северо-Западный фронт и Кавказ (1914 – 1916)

• Название: Записки. Том I. Северо-Западный фронт и Кавказ (1914 – 1916)
• Автор: Федор Палицын
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-8242-0136-9

Фёдор Фёдорович Палицын (1851–1923), генерал от инфантерии, один из ближайших сотрудников великого князя Николая Николаевича, в 1905–1908 гг. возглавлял Главное управления Генерального штаба.

В 1 томе воспоминаний автор описывает события 1914–1916 гг., когда он находился сначала при штабе главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта М. В. Алексеева, а затем при штабе командующего Кавказской армией Н.Н. Юденича.

Незаурядные познания в военном деле, опыт, профессионализм позволяют автору «Записок» объективно оценивать ситуацию на фронте и в тылу. Его записи отражают обычно скрытую сторону деятельности штабных и руководящих военных инстанций, раскрывают подлинный механизм выработки решений. Деятельность многих военачальников подвергается в его воспоминаниях неприкрытой и беспристрастной оценке, со всей военной неразберихой, ошибками и казусами.

Публикуются впервые.

---

У Нейденбург-Сольдау-Лаутернбург – тоже прекратились действия, о них не говорят вот уже два дня, и Ренненкампф вероятно отведет свои корпуса назад, ибо торчать ему там незачем. Опять 4 примерно корпусов парализованы слабыми силами и крепостными гарнизонами. Я нисколько не хулю соображения нашего генерального штаба, но факты говорят, что в оперативных их соображениях есть что-то такое, что мешает правильному, естественному и сложившемуся вследствие нашего успеха раньше – ходу и развитию дела.

Если бы я не знал великого князя, его манеру работать, его мышления, я бы мог сказать, что это дело его рук и ума. Но при его логичности и знакомом мне способе мышления, ему нужны ясные данные и тогда можно быть уверенным, что выводы его не отойдут от сути дела. Подбор и разработка фактов, иx освещение в общей связи не дело полководца. В такие мелочи он не должен, не может входить. Это дело Генерального штаба. Но если вслушаться в то, что говорят ближе меня знающие обстановку штаба, то начальника штаба нет. Данилов и Щелоков{49} все. Следовательно, Юрий Никифорович и начальник штаба и квартирмейстер. Такое совмещение немыслимо. Но Юрий Никифорович по своей природе все в себя всасывает. Через него все проходит: и мелочи жизни, и важнейшие вопросы борьбы. Как бы велики не были бы способности, он с этим справиться не может. Но что хуже всего, мелочи жизни, как микроб, незаметно для человека убивают способности широкого мышления и способность обобщения боевых и оперативных фактов.

Хромает организация работы. Духовная сторона работы забита житейской стороной дела.

Все изложенное – мои предположения, стремящиеся лишь к выяснению причин видимых нам явлений. Но эти предположения базируются на знакомстве с людьми, с их взглядами, привычками, приемами работы, их личными качествами и недостатками.

Положение после успехов, в начале второй половины 20-х чисел октября – было очень трудное и сложное. Я долго не решался прийти к какому-либо определенному выводу, вследствие полной невыясненности нашей и неприятельской обстановки. Но как только пролился признак света, стало ясно, что наша группировка должна была отвечать направлению действий на N W, что о вторжении в Познань и Силезию думать нельзя, а раньше надо создать положение, которое позволило бы нам приступить к этой операции. Было ясно одно, что мы должны начать действия, ставя это последнее условие даже выше направления действий.

А между тем в штабе умы были заняты организацией операции с 1-го ноября в Познанские провинции и в Силезию. Вот что совершенно непонятно и является фатальной переоценкой успехов, достигнутых в октябре.

Я писал М.В. Алексееву, что чем раньше эта операция будет нарушена обстоятельствами, тем выгоднее. Немцы поторопились. Бог помог нам и есть надежда, что мы успеем изменить направление наших развертываний и отобьемся, а может быть, и разобьем немцев. Но что с оперативной и технической стороны совершенно ошибочно – это операция в Познань и Силезию и, одновременно, направление 10-ти корпусов на Мазурские озера и на Сольдау. Если в начале войны, обеспечение наших сообщений лучше достигалось операцией к нижней Висле, то после Висленской операции – это обеспечение достигалось операциями к той же нижней Висле, ведомой правым и левым берегом этой реки, с главным ударом – левым берегом.

Как осуществить эти операции – это дело оперативного творчества, но чтобы творить, надо, прежде всего, знать, и дать себе отчет в основательности операции и начертить те координаты, которые должны служить фундаментом строительства.

Генеральный штаб Верховного главнокомандующего очевидно руководствовался иными соображениями, нам неизвестными, и его творчество пошло в ином, по моему мнению, ложном направлении.

Скоро 4 месяца борьбы и только раз духовная сторона этой борьбы проявилась во всей силе – это решение великого князя из очень трудного положения армии перейти в наступление на левом берегу Вислы. Это было его решение, и никто не отнимет у него величие этого решения. Если оно не дало соответствующих результатов, то это вопрос другой – исполнение не могло подняться до уровня самого решения.

Штаб Кавказской армии

«7-го ноября, утром, крейсер «Гамидие», в сопровождении миноносцев, подошел к Туапсе и начал бомбардировку, выпустив около 125-ти снарядов. Наша артиллерия немедленно отвечала, и действия ее были удачны. Ранено три нижних чина и сестра милосердия; среди жителей убит один и пострадало еще 10 человек; материальный ущерб не велик. На эрзерумском направлении одна наша колонна успешно действовала впереди Юз-Верана и наше сторожевое охранение продолжало теснить турок. В остальных отрядах значительных столкновений не было.

За 8 ноября значительных боевых столкновений не было».

Говорят, к нам подходят последние сибирские части – еще 4 сибирские дивизии. Если на Кавказе 2 дивизии и 2 стрелковые бригады, (по-видимому, одна), то на Западном фронте 50 пехотных, 3 гвардейских, 4 гренадерских, 11 сибирских, 4 кавказских и 12 стрелковых бригад, и всего 78 дивизий – выключив 4 дивизии – (13 и 15 корпуса) 74 дивизии и около 21 резервных дивизии – а всего 95 дивизий, не считая ополчения. Против нас австрийцев не более 35–40, немцев полевых 13–15, да резервных не более 20 и ландверных около 6 – всего 13–15. Превосходство очень большое.

И странно, за 3½ месяца никак не можем стать твердо.

10-го ноября

Телеграмма штаба Верховного главнокомандования от 9 ноября о положении 8 ноября.

«Сражение на пространстве между Вислой и Вартой продолжается с крайним упорством. Нами достигнуты некоторые частные успехи. Бои на фронте Ченстохов-Краков не внесли существенных перемен (Новое выражение, иначе говоря – бои ничего не дали). Нами взято до 2000 пленных и пулеметы. В Галиции австрийцы под давлением наших войск очистили Новый Санден».

Из частных источников: немцы, занявшие 5-го ноября Левчицу-Орло-Пионтек, продвинулись к югу – к стороне Брезолы-Конюшки – свыше 40 верст. По-видимому, с утра 8-го ноября их стали теснить обратно, с потерями. Но это сведения частного характера. Полагаю, инициатива к парированию действий германцев и восстановления нашего положения на Бзуре должно было исходить от Рузского.

По октябрьским предположениям, он должен был с 1-го ноября с 3-мя армиями начать наступление на запад. Но 29-го октября движения германцев уже обозначились. Уже 1-го ноября, по донесению Верх. Главнокомандования от 2-го ноября, между Вартой и Вислой боевые столкновения передовых частей развивались в сражение. Таким образом, уже 31-го октября, а вероятнее раньше наступление на W отпало, и надо было приготовиться к другой операции. Ожидать каких-либо указаний сверху было бы бездеятельностью и непониманием обстановки. Рузский наверно так не сделал. Если германцы перебросили с запада 3 корпуса (частные сведения), то против нас они могут развернуть до 7–8 корпусов. Примерно такую же численность корпусов, не считая Эверта и Ренненкампфа, Рузский мог бы развернуть южнее Бзуры.

Потеря Плоцка крупная ошибка. Она могла бы быть несколько умалена, если у нас были бы переправы у Вышгорода, на постройку которой мной указано выше. Предусмотреть и рассчитать, в какой срок армии Шейдемана и Плеве и часть армии Реннекампфа могут быть передвинуты к Бзуре отсюда нельзя. Мы не знаем, где они и в какой мере они ввязались на других местах.

Роль Верховного главнокомандования, находящегося в 400 и то более верст от места действия очень трудная. Я бы даже затруднился определить, в чем она может выразиться, в смысле постановки задачи, которая уже поставлена немцами, и в частностях, на месте. Все это должно быть исключительно дело Рузского и мешать ему не следует.

Единственная помощь сверху – это направление к Рузскому тех войск, которые находятся к востоку от Вислы. Что стало с злосчастною Мазурскою операцией? Ни слова не сказано о ней, как будто она провалилась куда-то, а ведь там около 6-ти корпусов.

Какое впечатление на войска – громадное напряжение, громадные жертвы, и ничего, и возможно, что взяв отсюда часть войск, мы снова отойдем. Не поверил мне великий князь, когда 31-го июня я ему сказал, операция на восточной границе Восточной Пруссии противоречит здравому смыслу. Мое заявление не было абсолютное. Разбираясь в этих вопросах в марте месяце 1914 года, при начале действий я допускал наступление в Восточную Пруссию из Сувалкской губ., но в составе 2-х армий в 8–9 корпусов. Проходы и Лётцен можно взять, но овчинка выделки не стоит, ибо по взятии их дальнейшая судьба операции обречена на поглощение войск и на занятие территории и больше ничего. Это могло еще пригодиться в начале войны, и то сомнительно, но теперь, когда мы сами на левом берегу Вислы – эта операция, ни с какой стороны, по моему мнению, не должна была иметь место.

В жизни все находит свое объяснение, и по отношению этой операции объяснения найдутся, но вся суть, каковы они будут и для кого. Людей несведущих и не вдумчивых объяснения эти, может быть, и удовлетворят, и инициатор этой операции будет еще больше убежден, что он наступал и соответственно и правильно. Это будет ему успокоение, но это не сотрет потоки слез и горя за десятки тысяч загубленных жизней и искалеченных людей – и так зря, без пользы и с вредом для общего дела. Не желал бы я находиться в шкуре Сиверса и Мищенко{50}.