Василий Наумкин - Каменный пояс, 1981

• Название: Каменный пояс, 1981
• Автор: Василий Наумкин
• Издательство: Южно-Уральское книжное издательство
• Жанр: Критика
• Год: 1981

Литературно-художественный и общественно-политический сборник, подготовленный писательскими организациями Курганской, Оренбургской и Челябинской областей.

Особое место в сборнике отводится статьям и очеркам, рассказывающим о свершениях южноуральцев в десятой пятилетке, в период подготовки к XXVI съезду партии.

---

Н. Барсукова

ХАРАКТЕР

Алексей Михайлович Весна… Директор пригородного совхоза «Кетовский» — хозяйства крепкого, имеющего немало больших наград. Генеральный директор Курганского объединения «Изобильное», удостоенного по итогам десятой пятилетки переходящего Красного Знамени ЦК КПСС, Совета Министров СССР, ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ. Кавалер орденов Ленина и Трудового Красного Знамени, делегат XXVI съезда КПСС.

Каким был его путь к профессиональной и нравственной высотам, к известности? Разговор начинаю с этого вопроса потому, что некоторые хозяйственники, особенно из молодых, воспринимают Весну как человека весьма удачливого.

Алексей Михайлович медленно ходит по кабинету, от стола к двери и от двери к столу, останавливается у открытого окна (пусть будет свежо, так дышится легче), некоторое время задумчиво смотрит на заснеженную площадь, потом говорит:

— Если все в жизни дается легко и просто, человек слабеет…

Следуя логике суждений тех, «некоторых», Весна должен быть человеком слабым. «Это Весна-то? Ну уж, нет», — скажет всякий. Я же позволю себе маленькое отступление.

Мы стали жить хорошо, но разве наш победный путь легок? Разве старое уступает место новому без борьбы, без трудностей? Труд, преодоление — вот что лежит в основе развития личности. И так будет всегда. Всегда будет внутренняя нравственная работа, работа ума, души и сердца. Без этого вянут наши мускулы, наша индивидуальность. Так сказала писательница Галина Серебрякова в одном из своих газетных выступлений, озаглавленном «Необходимость преодоления».

Преодоление… Все, что потом говорил Алексей Михайлович, что говорили о нем люди, убеждало в мысли: преодоление трудностей, недостатков в людях, в себе, наконец, — вот что формировало его личность, вело от высоты к высоте.

Детство его выпало на войну. Только три зимы и успел походить в школу. Потом три года немецкой оккупации. В четырнадцать лет пошел в четвертый класс. Но много ли мог дать им, враз повзрослевшим подросткам, один-единственный учитель, инвалид войны, который учил их всему понемногу. Наверное, поэтому Алексей Михайлович жадно наверстывает упущенное: сельскохозяйственный техникум, Высшая партийная школа и школа жизни.

Знаниями своими Весна удивляет. Какой бы отрасли это ни коснулось. Может на равных поспорить с зоотехником и инженером, овощеводом и строителем, финансистом и мелиоратором. Первый секретарь Кетовского райкома КПСС О. Н. Иванов как-то заметил, что за те минуты и часы, что он провел в беседах с Весной на кормовом и овощном поле, на ферме и в теплицах, он прошел настоящий университетский курс.

Все, чем приходится заниматься А. М. Весне, как хозяйственнику и коммунисту, он делает крепко и надежно, чтоб в радость и самому себе и другим. И вот уже напрашивается вопрос: откуда эта крестьянская основательность?

— От деда Пантелея, — смеется.

Зная склонность его к шутке, тонкой иронии, пробую ответить шуткой. Невпопад…

— Я ведь у деда воспитывался… Вся семья в поле, а огород, хозяйство на нас, трех пацанах, из которых я был самым меньшим. И попробуй оставь на грядке хоть один сорняк… За скотиной рано стал ходить…

В детстве не дано, к сожалению, осознать справедливость, благотворное влияние такого вот сурового воспитания. Понимание приходит позднее. Многое из детства унес он с собой во взрослую жизнь, и тот первый нравственный опыт, преподанный дедом (делать все крепко, с выгодой), — тоже. Рано стал пользоваться дедовской наукой. Будучи студентом, на практике, он как бы вскользь заметил совхозному зоотехнику: «Зачем же таких маленьких поросят сдавать, их бы откормить сначала». Позднее, когда только-только стал работать инструктором райкома партии, пришлось ему сопровождать по району приезжего культпросветчика. Так ведь выбрал время, успел шепнуть колхозному бригадиру: «Загон-то разгородите да пустите свиней поближе к воде, свинаркам будет легче и привесы поднимутся». Те воспользовались его советом, потом благодарили.

Это стало его правилом: делать все так, чтоб не только выгода производству — людям бы лучше работалось.

Известность к А. М. Весне пришла давно. Люди старшего поколения помнят шум, который он, двадцатишестилетний председатель колхоза «Россия» Куртамышского района, наделал интенсивным откормом крупного рогатого скота. Тогда, двадцать пять лет назад, сдавать скот весом 300—350 килограммов было делом неслыханным.

Молодой председатель утверждал новое через ломку, преодоление старого. Уже тогда умел постоять за себя. Однажды в его отсутствие на пленуме райкома партии новый секретарь, не разобравшись в тонкостях ситуации, приписал Весне самоуправство. Тот, узнав об этом, позвонил секретарю, попросил принять. Некоторые советовали: «Брось, ну, покритиковал, не рискуй, не порти отношения с новым первым с самого начала…» Другой, может, и не стал бы рисковать, но не таков Весна. На другой день вместе с парторгом хозяйства он вошел в кабинет секретаря:

— Как член райкома, хотел бы ознакомиться с текстом вашего доклада…

Все было так, как и предполагал: кое-кто захотел устами нового секретаря приструнить непокорного Весну с трибуны пленума райкома. Кончилось тем, что на районном семинаре, состоявшемся вскоре в колхозе, секретарь райкома принародно извинился перед А. М. Весной и назвал виновников ошибочных положений доклада.

Характер Весны… Мнения об этом человеке самые разные. Больше восторженных. Восхищаются его принципиальностью, умением хозяйствовать, по-доброму завидуют хорошим урожаям, высоким надоям, устойчивым прибылям. Но нет-нет да и услышишь такое: «Неуступчивый он какой-то, шапки не ломает». Да, чувство собственного достоинства в нем развито, и он развивает это чувство в своих помощниках — специалистах, бригадирах. Честолюбие в дельном человеке — тоже черта, скорей, необходимая, чем лишняя. Разве плохо, что в нем живет желание во всем быть на уровне современных требований, касается ли это вопросов производства или культуры села? Можно услышать о Весне и такое: «Он делает только то, что захочет…»

…Заканчивая Высшую партийную школу, Алексей Михайлович надумал вернуться на родину. Побывал у матери на Черниговщине, уже с работой договорился. Но вместо родной Украины попал в совхоз «Утятский» — хозяйство к тому времени захиревшее донельзя. Ему, коммунисту, сказали:

— Поезжайте, поработайте, посмотрите, что можно сделать с совхозом, чтобы поставить на ноги.

Поработал, присмотрелся. Предложил разделить совхоз на два хозяйства и провести их специализацию; того требовали природные условия. Директорствовать стал в новом совхозе, который назвали «Кетовский». Начинал, можно сказать, с нуля: ни земли, ни скота, ни кадров. Но уже тогда ясно видел хозяйство таким, каким оно позднее стало. Специалистам крепко врезался в память первый «рабочий» разговор с директором.

— Знаете, какой у нас будет центральная усадьба? Здесь мы построим улицу, дома будут утопать в зелени, здесь будет Дом культуры, напротив площадь…

Вскоре появилось два новых дома — двух- и трехквартирные. Устроившись на фундаменте третьего дома, специалисты, их тогда уже было несколько в совхозе, делили трехкомнатные квартиры. Делили самым демократическим способом: тянули счастливые бумажки из шапки Р. А. Муртазина, главного экономиста. Только приготовилась испытать свою судьбу О. Е. Браун, главный бухгалтер, как подошел директор.

— А Ольга Ефимовна вне конкурса, — сказал спокойно.

— Это почему? — раздались голоса.

— Да потому, что, оглянитесь вокруг, она одна среди вас женщина.

Характер Весны… Его с разных сторон раскрывают этот эпизод с делением квартир и вот эта, полная драматизма, история.

…В совхозе обнаружилось опасное заболевание животных. Для полного оздоровления хозяйства нужно было сдать не только общественный, но и личный скот. Когда директор сказал об этом на собрании, многие женщины в слезы: «Да как же без коров, ведь дети малые…»

— Обещаю всем, — голос директора звучал твердо, — молоко будем завозить из города, без мяса тоже никого не оставим: обеспечим поросятами, цыплят будем выращивать. А разведем в совхозе скот, у вас снова будут коровы.

Эта история подчеркивает в характере Весны способность в критической ситуации действовать решительно, брать на себя всю полноту ответственности.

Он выполнил свое обещание. Но лишь самые ближайшие его помощники знали, каких трудов это ему стоило. Решили завезти в совхоз скот черно-пестрой породы. Директор дважды побывал в Калининградской области, трижды на приеме у министра сельского хозяйства республики, прежде чем добился разрешения на завоз такого скота. Но прибывших, наконец, 600 телочек направили в другой совхоз — так было угодно областному начальству. Весна не отступил, начал все сначала: снова настойчивые звонки в Калининград, в высокие инстанции. И тревожное ожидание… Наконец, прибыла еще партия скота. Уместно сказать, что тех, первых молочных телочек, в том, другом совхозе, быстро «кончили»: сдали на мясо. Здесь же «иностранок» размножили, создали высокопродуктивное стадо, устойчиво, из года в год получают 4200—4500, а то и 5000 килограммов молока от коровы. Да еще таким вот молочным скотом обеспечили всех желающих рабочих и специалистов.