Джеймс Джонс - Отсюда и в вечность

• Название: Отсюда и в вечность
• Автор: Джеймс Джонс
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Современная проза
• Год: 1969

Роман американского писателя в острой обличительной форме раскрывает пороки воспитания и дисциплинарной практики, существующей в вооруженных силах США.

Меткими штрихами автор рисует образы американских военнослужащих — пьяниц, развратников, пренебрегающих служебным долгом. В нравах и поступках героев романа читатель найдет объяснение образу действий тех американских убийц и насильников, которые сегодня сеют смерть и разрушения на вьетнамской земле.

---

— На кухне, после того как ушел Прим, теперь будет порядок, — сказал наконец О’Хейер.

Он произнес это самым безразличным тоном, так что было понятно, что, будь перед ним не старшина роты, а кто-нибудь другой, О’Хейер не стал бы затруднять себя разговором.

— Да, что верно, то верно, — согласился Уорден, довольный тем, что заставил О’Хейера заговорить первым. — Я хотел, чтобы весь сержантский состав роты работал так же хорошо, как работает Старк.

— Да? — удивился О’Хейер. — А что, Маззиоли доставил тебе какое-нибудь беспокойство?

— Еще бы! — ответил Уорден. — А у тебя как дела? Как идет замена штыков?

— А-а, вот ты о чем, — произнес нараспев О’Хейер. — Здесь все в порядке, старшина. Я дал указания Леве. Насколько мне известно, около половины хромированных штыков он уже обменял на вороненые, а излишки хромированных отправлены в оружейный склад. Сейчас это только вопрос времени.

— Вот именно, времени. А сколько еще потребуется этого времени? — укоризненно спросил Уорден.

— Время есть время, — с легкостью парировал О’Хейер. — У Левы много дел, сам знаешь. Или ты хочешь сказать, что мы слишком долго с этим копаемся?

— Да нет, — ответил Уорден. — Но во всех остальных ротах батальона обмен уже закончен и все хромированные штыки отправлены на склад почти две недели назад. А ты едва-едва укладываешься в график.

— Знаешь, старшина, — наставническим тоном сказал О’Хейер, — ты слишком волнуешься из-за мелочей.

— А ты вообще не волнуешься, Джим. — укоризненно заметил Уорден. Как и всегда в разговоре с О’Хейером, он почувствовал необъяснимое желание неожиданно ударить его так, чтобы он отлетел шагов на десять… И не потому, что он был ему неприятен, а просто так, чтобы посмотреть, обладают ли подобные люди какими-нибудь чувствами. «Когда-нибудь я все-таки сделаю это, — сказал себе Уорден. — Когда-нибудь я перестану думать об этом, а просто-напросто сделаю, раз мне так хочется это сделать. И пусть меня разжалуют в рядовые. Я с удовольствием стану рядовым. Тогда можно будет ни о чем не заботиться и не беспокоиться, болтаться без дела, напиваться и ничего не знать, кроме своей винтовки. Когда-нибудь я обязательно сделаю это».

— Волноваться очень вредно, — продолжал О’Хейер. — Начинаешь забывать о некоторых вещах, старшина… О важных вещах. Волнение к добру не приводит.

— Ты хочешь сказать о связи между командованием полка и тем, что происходит в этих сарайчиках? Или о некоторых суждениях капитана Холмса?

— Видишь ли, я имел в виду не это, — сказал О’Хейер, улыбаясь. — Но раз уж ты заговорил об этом, я думаю, что твои примеры действительно подтверждают мою мысль.

— Если ты пытаешься запугать меня, знай, что из этого ничего не выйдет. Это просто смешно; — сказал Уорден. — Я каждый вечер молю бога о том, чтобы в следующую получку получать тридцать долларов.

— Конечно, — сочувственно согласился О’Хейер, — на всех нас, сержантах, лежит тяжелая ответственность. Мне вот тоже нелегко приходится. — И он махнул рукой в сторону сарайчика позади себя.

«От этого разговора не будет никакой пользы, — подумал про себя Уорден. — С ним вообще нельзя разговаривать, да и незачем. Всякий разговор с ним кончается том, что выходишь из себя. Лучше прекратить этот обмен комплиментами».

— Послушай, Джим, — сказал Уорден вслух. — В ближайшее время начнут поступать новые винтовки, а в Беншшге уже испытываются новые шлемы. Мы готовимся вступить в войну, и поэтому теперь будет введено много изменений не только в вооружении, но и в управлении. Я собираюсь вплотную заняться приведением в порядок дел и документов в канцелярии, поэтому заниматься снабженческими делами времени у меня не будет.

— Снабженческими делами занимаемся мы с Левой, — ответил О’Хейер с прежней невозмутимостью. — По-моему, мы вполне справляемся, на нас пока еще никто не жаловался. За исключением тебя, конечно, Не так ли, старшина?

Уорден решил высказаться еще более откровенно:

— А что ты будешь делать, если Лева переведется из этой роты?

О’Хейер откровенно рассмеялся.

— Теперь ты хочешь напугать меня, старшина? Ты же знаешь, что Дайнэмайт ни за что по согласится перевести Лева. Мне просто стыдно, что ты прибегаешь к такой непродуманной уловке.

— А что, если распоряжение о переводе Левы поступит из штаба полка, от полковника Делберта? — спросил Уорден, хитро улыбаясь.

— Ну и что же! Дайнэмайт возьмет этот приказ, возвратит его полковнику и объяснит ему, в чем дело, вот и все. И ты знаешь, старшина, что он поступит именно так.

— Нет, я в этом совсем не уверен, — сказал Уорден по-прежнему с лукавой улыбкой. — И ты, по-видимому, плохо знаешь Дайнэмайта, раз считаешь, что он будет уменьшать свои шансы получить майора, вступая в противоречия с Папашей.

О’Хейер бросил холодный взгляд па Уордена.

— Лева уже говорил об этом в тринадцатой роте, Джим, — самодовольно продолжал Уорден. — Командир роты хотел бы взять его к себе в качестве сержанта по снабжению. Все, что ему остается сделать, чтобы получить сержантские лычки, — это перевестись в тринадцатую роту. Командир тринадцатой роты настолько заинтересован в переводе Левы, что обсуждал этот вопрос с командиром третьего батальона. А командир третьего батальона, как тебе известно, не капитан, а подполковник; подполковник, который обсуждал этот вопрос с Делбертом, Джим.

— Благодарю за намек, — сказал О’Хейер. — Я постараюсь принять меры.

— Это совсем не намек, — усмехнулся Уорден. — Если бы дело не зашло так далеко, что ни ты, ни Дайнэмайт уже не в состоянии воспрепятствовать переводу Лева, я никогда не сказал бы тебе об этом, Джим.

О’Хейер промолчал.

— Итак, это не намек, — продолжал Уорден после короткой паузы. — Я просто прошу тебя сделать мне одолжение. Это моя личная просьба. Попроси Дайнэмайта освободить тебя от обязанностей сержанта по снабжению. Ты можешь сказать ему, что тебе надоело заниматься этим делом, и попросить о переводе па сверхштатную строевую должность, а Лева назначить на должность сержанта по снабжению. Сделаешь это для меня, Джим? Ты ничего при этом не потеряешь, а я выиграю на том, что не потеряю Лева. Он останется в нашей роте.

О’Хейер смотрел на него молча, глубокомысленно размышляя над чем-то, подсчитывая что-то в уме.

— Я хочу остаться на той должности, на которой нахожусь, — сказал он наконец. — Если я перейду в строевые, может кончиться тем, что Дайнэмайт захочет, чтобы я участвовал и строевых занятиях роты. А мне нравится быть сержантом по снабжению.

— Но ты не будешь им, когда Лева переведется, Джим.

— А может быть, он и не переведется.

— Нет, переведется.

— А может быть, и нет, — повторил О’Хейер. В его тоне звучала скрытая угроза, как будто он знал что-то такое, о чем не договаривал.

— Ну хорошо, — сказал Уорден.

Он швырнул недокуренную сигарету па рельсы, резко повернулся и, пряча радостную улыбку, пошел по направлению к казармам. Перед тем как завернуть за угол сарайчика, он бросил через плечо О’Хейеру, все еще стоявшему неподвижно:

— Знаешь, Джим, я всегда считал, что ты относишься к тем редким экземплярам людей, которые не имеют человеческих чувств. Они ко всему бесчувственны, на любой риск идут хладнокровно и даже то, что имеют, теряют хладнокровно. Романтично, да?

Когда Уорден завернул за угол, О’Хейер все еще смотрел ему вслед, все еще стоял неподвижно, что-то подсчитывая, над чем-то размышляя.

Итак, что же произойдет, если этот разговор не подействует на О’Хейера? Ведь как снабженец он один, без Левы, ничего не стоит. Как поступит с ним Дайнэмайт? Ведь Джим значит для Дайнэмайта многое. Может быть, Дайнэмайт действительно оставит его в роте на сверхштатной строевой должности? Кто его знает, как он поступит? Вряд ли он разжалует его в рядовые.

Но Дайнэмайт может и перевести О’Хейера в штабную роту, где ему придется работать, а не бездельничать. Или, может, Дайнэмайт просто нажмет на него и заставит его выполнять обязанности снабженца в своей роте, хотя, бог его знает, что он тут сможет делать… Вполне возможно, что он пошлет его в интендантскую школу. Все эго Дайнэмайт может сделать, если О’Хейер попросит освободить его от обязанностей снабженца, на что ты, Милт, собственно, и надеешься. Может быть, О’Хейер все обдумал и уже решил поступить именно таким образом. А может, он совсем и не испугался.

Однако вполне возможно, что Дайнэмайт будет содержать его сверх штата, снова напомнил себе Уорден. Вполне возможно. И ты, Милт, надеешься, что Дайнэмайт поступит именно так, что О’Хейер ничего еще не решил, а просто напуган перспективой потерять свое теплое местечко, так же как был бы напуган и любой другой смертный. Может быть, Дайнэмайт и не захочет содержать его сверх штата, по будем надеяться, что захочет.