Джеймс Джонс - Отсюда и в вечность

• Название: Отсюда и в вечность
• Автор: Джеймс Джонс
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Современная проза
• Год: 1969

Роман американского писателя в острой обличительной форме раскрывает пороки воспитания и дисциплинарной практики, существующей в вооруженных силах США.

Меткими штрихами автор рисует образы американских военнослужащих — пьяниц, развратников, пренебрегающих служебным долгом. В нравах и поступках героев романа читатель найдет объяснение образу действий тех американских убийц и насильников, которые сегодня сеют смерть и разрушения на вьетнамской земле.

---

Эти размышления Прюитта прервал голос одного из конвоиров.

— Чего это ты так уставился на меня?

— Нет, я ничего, — пробормотал Прюитт, находясь все еще во власти своих мыслей.

— Вот тебе шляпа, — сказал кладовщик и передал Прюитту рабочую шляпу очень странной формы. — К сожалению, пилоток мы здесь не выдаем. Видно, снабженцы забыли о нас.

Конвоиры громко рассмеялись.

Прюитт примерил шляпу. Он старался сохранить спокойствие и считал, что лучшее средство для этого — смеяться вместе со всеми. Шляпа, как и гимнастерка, была здорово велика Прюитту и сразу провалилась до ушей.

— Ты отлично выглядишь, дружище, — весело сказал кладовщик. — Особенно если надвинешь шляпу еще пониже… Ну как представление, нравится? — спросил кладовщик, повернувшись к конвоирам. Те дружно расхохотались.

— Ну ладно, хватит, — сказал Хэнсои и, обращаясь к Прюитту, скомандовал: — Пошли.

Кладовщик опередил конвоиров и выглянул в коридор. Там никого не было.

— Угостил бы сигаретой, Хэнсон. В благодарность за представление.

Хэнсон тоже выглянул в коридор. Там действительно никого не было. Он быстро сунул руку в карман гимнастерки, вытянул из пачки сигарету и бросил ее к ногам кладовщика. Тот жадно схватил сигарету и спрятал за кучу одежды. Хэнсон дал пинка Прюитту и толкнул его к двери.

— Ну давай пошли, — решительно сказал Хэнсон. И все трое зашагали по коридору к тюремным баракам.

— Ты, Хэнсон, когда-нибудь попадешься, — проговорил шедший рядом с ним второй конвоир.

— Не попадусь, если ты меня не выдашь, Турнипхэд?

— Я честный человек.

— А разве не ты выдал заключенного на прошлой неделе, когда тот курил опиум?

— Там совсем другое дело, — ответил Турнипхэд. — Кроме того, тот парень был настоящее дерьмо.

Видно, Хэнсону нечего было ответить, и разговор оборвался.

Двойные двери тюремных бараков были широко открыты. Конвоиры привели Прюитта в ближайший из трех бараков, расположенный ближе к западу. В нем было пусто. Это было продолговатой формы помещение с окнами по обеим сторонам. На окнах висели плотные металлические решетки. На полу в два ряда стояли двухъярусные пары. Над нарами висели прикрепленные к стене полки. Здесь хранились личные вещи заключенных, причем соблюдался строгий порядок их размещения па полке. В самом низу лежал комплект рабочего обмундирования, потом шляпа, комплект нижнего белья и гетры. Рядом — предметы туалета: бритва, кисточка для бритья и мыльная палочка, мыльница и сложенное вчетверо полотенце. Все эти предметы были уложены у всех одинаково, в строго определенной последовательности.

Прюитту показали его место на нарах, и, пока он застилал свою постель, конвоиры спокойно покуривали. Когда Прюитт кончил работу, Хэнсон подошел и внимательно осмотрел все вокруг.

— Постель убрана хорошо, а полка не в порядке.

— Мне кажется, здесь все хорошо, — возразил Прюитт.

— Посмотри па другие полки.

— Никакой разницы не вижу, — настаивал Прюитт.

— Ты давно в армии?

— Пять лет.

— В общем, это твое дело, — сказал Хэнсон. — Ты готов? — Он направился к выходу. Прюитт почувствовал опасность и остался на месте.

— Подождите, — сказал он. — Я хочу, чтобы все было в порядке.

Турнипхэд расхохотался. Хэнсон, улыбаясь, подошел к Прюитту и дружелюбно сказал:

— Майор Томпсон проверяет порядок каждое утро. В кармане у него всегда имеется отвес.

Прю посмотрел на полку, подошел к ней и снял уложенную в кипу одежду. Потом снова начал укладывать по порядку, а Хэнсон внимательно наблюдал за ним.

— Бритва, кисточка для бритья и мыльная палочка должны находиться строго на одной линии. Мыльницу нужно положить в центре полотенца.

Прю уложил все, как требовалось, и отошел в сторону, критически оценивая свою работу.

— Ты знаешь, что такое отвес? — спросил Хэнсон.

— Да.

— А я узнал это только, когда попал сюда, — сказал Хэнсон. — Им пользуются плотники.

— Да, — ответил Прю. — И каменщики.

— А для чего?

— Не знаю. Кажется, чтобы проверять правильность укладки кирпичей но вертикали. Чтобы стена была прямой сверху донизу.

— Ну вот, — сказал Хэнсон, обращаясь к Турпипхэду, — я же говорил тебе, а ты уверял меня, что эту штуку изобрел майор Томпсон, чтобы проводить осмотр.

— Я раньше ни о каком отвесе никогда ничего не слыхал, — зло заметил Турнипхэд. — А он такой человек, что мог бы эту штуку сам придумать. Я и сейчас не уверен, что ее придумали другие.

— Перестань болтать чепуху, — раздраженно сказал Хэнсон. — Ты же слышал, что сказал этот парень.

— Мало ли что он может сказать.

Спор продолжался бы, если бы не Прюитт, который, уложив в это время вещи на полке, как требовалось, спросил:

— Ну как теперь? По-моему, я уложил отлично.

— По-моему, тоже, — согласился Хэнсон, но потом, подумав, сказал: — Только я не гарантирую тебе, что майор Томпсон останется доволен. А теперь пошли, а то сейчас сюда могут прийти.

Прюитт обратил внимание па то, что входы в каждый барак были тщательно изолированы друг от друга. Расстояние между бараками не превышало десяти футов.

— В среднем бараке мы содержим наиболее опасных преступников. Пространство между этим бараком и остальными круглосуточно освещается прожекторами, — пояснил Хэнсон.

— Наверно, отсюда трудно убежать, — заметил Прюитт.

— Да, нелегко, — согласился Хэнсон.

— И пулеметы есть?

— Есть, и не одни.

— Суровая система, — сказал Прю.

— Суровая, — подтвердил Турнипхэд.

Хэнсон, слегка тронув Прюитта за плечо, сказал:

— Подожди-ка.

Прюитт остановился, раздумывая над тем, что эти парии не так уж плохо с ним обошлись. У него даже появилась надежда, что и с остальным тюремным персоналом ему удастся тоже поладить.

Они остановились у доски объявлений. В самом центре, на почетном месте, среди напечатанных на пишущей машинке приказов и инструкций, был прикреплен рисованый портрет Джона Диллинджера в картонной рамке. Под портретом крупным шрифтом была сделана следующая надпись:

«Джон Днллпнджер впервые отбывал тюремное заключение в Скофилдской гарнизонной тюрьме на Гавайских островах. Тюрьма находится в ведении Скофилдской роты военной полиции и считается одной из самых строгих тюрем в американской армии. Режим был настолько строгим, что после освобождения из тюрьмы Джон Диллинджер поклялся отомстить правительству США, даже если правительство когда-ни-будь и добьется его смерти».

Под этим текстом следовала подпись, сделанная карандашом, но очень заметная: «Оно этого добилось».

Прю снова взглянул на последние слова и рисунок. Приступ глухого ожесточения охватил его. Конвоиры, улыбаясь, наблюдали за ним, и Прюитт почувствовал, что должен сдержаться, чтобы не наговорить каких-нибудь дерзостен.

— Зачем вы мне это показываете? — спросил он.

— Мы знакомим с этим каждого новичка. Таков приказ майора Томпсона, — ответил Хэнсон.

— Я уже все прочитал. Куда теперь?

— Сейчас мы отведем тебя к майору Томпсону, — сказал Хэнсон. — А потом на работу.

Прюитт внимательно посмотрел на Хэнсона. В его улыбке он не находил издевки. Конвоир просто развлекался, как будто наблюдал за ребенком, который пытается произнести трудное, незнакомое ему слово.

— Пошли, — сказал Прюитт. — Чего мы ждем?

— Майор Томпсон гордится этим рисунком и подписью к нему, — тихо заметил Турнипхэд. — Можно подумать даже, что это его рисунок. Оп считает, что по реакции заключенного на этот рисунок можно судить о его характере.

— Пошли, пошли, — дружески улыбаясь, произнес Хэнсон. — Но теперь нужно идти строевым шагом.

Они подошли к административному зданию, прошли вдоль коридора к первой двери справа.

— Направо! — четко скомандовал Хэнсон.

Конвоиры застыли на месте, пока Прюитт выполнял команду, а потом вслед за ним, двигаясь на расстоянии полушага, справа и слева от него, вошли в кабинет майора Томпсона.

— Стой! — прозвучала команда Хэнсона. Это был красивый, блестяще выполненный строевой момент. Прю стоял в двух шагах от массивного дубового стола Томпсона, а за ним замерли но стойке «смирно» два конвоира.

Майор Томпсон одобрительно взглянул на конвоиров, потом взял со стола несколько бумаг и стал рассматривать их сквозь очки в позолоченной оправе.

Майор Томпсон небольшого роста, широкогрудый человек. С левой стороны на гимнастерке виднелась колодка орденских планок. Это был кадровый офицер, служивший в армии еще с 1918 года.

— По документам ты из Кентукки, — сказал Томпсон. — Твоих земляков у нас здесь совсем мало. Я бы даже сказал, что они у нас пользуются особым спросом. Многие из них шахтеры, но, судя по твоей комплекции, ты не шахтер.