Чупин Олег - Командир. Трилогия

• Название: Командир. Трилогия
• Автор: Чупин Олег
• Издательство: Microsoft
• Жанр: Прочая старинная литература

---

   20 ноября в Порт-Иван, к Логутову, для усиления, вышла эскадра в составе тридцати орудийных галеонов 'Князь Олег' под командованием Ивлева-младшего, и 'Грозного' со старшим офицером корабля на квартердеке, двух девяти пушечных каравелл 'Вера' и 'Надежда' и трех барок, парой двухмачтовых и одномачтовой. На судах перебрасывались полусотня стрельцов, шести орудийная конная батарея трехфунтовых 'единорогов' с расчетами и упряжками, шесть десятков кавалерийских лошадей, четыре десятка вновь образованных семей мастеровых и крестьян из выкупленных из турецкой неволи, с рабочими конями, волами и прочей нужной живностью и необходимым скарбом. И самое главное, на 'Грозном' шел отец Семион с семье и церковной утварью для будущей церкви. Оба галеона оборудовали прибывшими на 'Палладе' радиостанциями и на 'Князе Олеге' половина капитанской каюты была заставлена ящиками с радиостанцией, с увеличенной дальностью, антенной, запасными частями, телефонным коммутатором, аппаратами и проводами. Все это предназначалось для установке в форт и во вновь строящийся город-порт, по мере его строительства и роста.

   Пройдя весь путь почти без происшествий, пара небольших штормов, не причинивших ни какого материального ущерба эскадре не считаются, корабли через дюжину дней вошли в бухту Порта-Ивана и приступили к разгрузке. Пройденный путь люди перенесли намного лучше, чем животные. Некоторых из лошадей приходилось буквально выносить из корабельного нутра на руках. И если бы не система подвески, они бы легли бы прямо в трюме барок и не встали бы. Только через месяц все перевезенные животные пришли в себя от тягот морского путешествия.

   В этот же время из большой гавани Тортуги, выскользнула не приметная двухмачтовая барка, взявшая, хотя и сильно извилистый, но в конце концов приведший её в необходимую точку, курс. Местом окончания её перехода, являлась небольшая и мало посещаемая бухта на побережье Новой Испании, в районе города-порта Велакрус, где её уже ожидал с нетерпением дон Берналь Диас дель Кастильо, лейтенант роты дворцовой охраны вице-короля Новой Испании, со своими слугами. Быстренько переплавив на берег двух темноволосых юношей, лет по семнадцать-восемнадцать, пяток плотно сбитых деревянных ящиков, просмоленных и обшитых просмоленной, очень плотного плетения парусиной и получив в ответ пакет из толстой, навощенной бумаги, в котором явно прощупывались простые бумажные листы, капитан барки не задерживаясь и почти не покрикивая на экипаж, споро вышел из бухты и лег на обратный, то же весьма запутанный курс, к Порт-Россу. По странному стечению обстоятельств и капитан и остальные члены экипажа барки уже лет пять-шесть служили в конторе Брусилова, и ни какого отношения к Карибской эскадре артели 'Помор' не имели. А дон Берналь, получив пассажиров и груз, так же не стал долго находится в этой точке побережья и быстренько, но не попадаясь ни кому на глаза, покинул со своими людьми берег бухты. Недолгое путешествие и отряд дель Кастильо, вошел в ворота небольшой, но ухоженной усадьбы, окруженной землями поместья- асьенды, принадлежащего хозяину этой местности, отставному сержанту самого Кортеса, дону Христофору де Гарай, правда последнего долгое время ни кто не видел, ходили слухи, что он не может ни ходит, ни говорить и все время лежит в постели и за ним ухаживают преданные ему слуги-индейцы. С чиновниками и соседями от имени хозяина, согласно доверенности составленной по всем правилам у нотариуса Веракруса уважаемого метра Себастьяна Ниньо, общался управляющий, метр Хосе. Сам дон Христофор все жизнь проведший в войнах, так и не обзавелся ни семьей, ни детьми, и родственников не имел. Однако в обществе Веракруса, ходили неясные слухи о якобы то ли двоюродном, то ли троюродной племяннике, проживающем в глухом углу Каталонии, но они, до последнего времени, ни чем не подтверждались. В последнее время метр Хосе несколько раз обмолвился, что по указанию дона де Гарай он направил письмо в Метрополию, с вызовом этого самого племянника в Новый Свет, к дядюшке. Да и нотариус метр Ниньо, отправил, в этом году, по просьбе дона Христофора де Гарай, переданной в письменной виде через управляющего, с одним из весенних галеонов Ля Флота де Оро (Золотой флот) письмо своему коллеге в Севилью, с просьбой отыскать этого самого племянника. Правда, по тем сведениям, какие были указаны в письме, легче найти иголку в стоге сена, чем конкретного человека.

   Прибывшие с лейтенантом люди занесли ящики в церковь, находящуюся на территории усадьбы, но несколько наособицу, на самой вершины высокой, по местным меркам горы, на склоне которой, у вершины, раскинулась усадьба дона де Гарай. Вернее ящики занесли не в церковь, а в примостившийся за церковью и колокольней дом священника. Отослав своих людей, дон Берналь остался со вновь прибывшими юношами. После ухода посторонних, оставшаяся троица приступила к распаковыванию скрытого во влагонепроницаемых ящиках груза.

   На другой день, начались работы по замене крыши и креста на колокольне, которые закончились через три дня, в результате ремонта, колокольня 'подросла', за счет удлинения 'шатра' крыши и креста еще на двадцать метров и блеск позолоченного креста, в хорошую погоду, стал виден более чем за пять миль. И в этот же день в усадьбе появился новый молодой падре Михаэл и его старый, хромой слуга-индеец Диас. Старый падре Франциск, еще летом решил удалиться от мира, и уехал доживать свой век в монастырь доминиканцев. На пятый день после приезда, лейтенант дворцовой стражи вице-короля Новой Испании дон Берналь Диас дель Кастильо со своими людьми покинул гостеприимную усадьбу и направился по месту своей службы в Мехико.

   1 декабря в Турцию ушел второй караван под руководством Ушакова. В этот раз он вел целую эскадру из восьми кораблей: галеонов - 'Громобоя', под своим командованием, 'Грозящего', под руководством Гололобова, 'Грозы' с капитаном Михайловым, каррак - 'Черной Каракатицы' на мостике которой находился Прокоп Свирин, 'Черной Жемчужины', принявшей на квартердек Семиона Бухарова, 'Святой Марии', 'Батюшки' и 'Богородицы', которыми командовали Пирогов, Лаптев, Иванов. С такой силой можно было уже и поспорить с несогласными, не желающими спокойно пропустить суда для хождения по морю. Сто восемьдесят девять орудий, весьма весомый аргумент в споре. Кроме двухсотпятидесяти тысяч серебренных песо, в трюмах кораблей везли остатки испанского полона в количестве шестисот тринадцати человек. Все что осталось от 'процеженного' через 'сито' проверок и отборов уральцев. В первую очередь отобрали адмиралов, офицеров и просто состоятельных пленников и членов их семей и предложили заплатить за свою свободу, отказавшихся не было. Всего за семьдесят трех человек обещали заплатить в общей сумме чуть свыше миллиона песо, примерно по тринадцать-четырнадцать тысяч монет за одну знатную или богатую голову. Их сразу отделили от остальной массы и перевезли на остров, где ранее содержался дон 'Берналь Диас дель Кастильо' со товарищами. Сделав 'зинданом' весь остров, охрану которого осуществляли пара барок с экипажами в полтора-два десятка человек. Навесы из пальмовых листьев сделали, пищу и воду систематически завозят, чем не курорт в это время года, да в этом месте. Гонец с письмами о выкупе ушел еще 21 ноября. Вторыми отобрали лиц и семьи, которые согласны были поступить на службу в далёкую Московию, к местным боярам на правах холопов, сроком на десять лет. Таких еще набралось, вместе с женщинами и детьми, после отсева 'витязями' лиц с явно неадекватными или антисоциальным поведением, тысяча двести восемьдесят один человек. В основном ремесленники, матросы и солдаты, среди последних полтора десятка, пришлось переводить в сыны боярские, так как они оказались хоть и нищими, как церковная мышь, но кабальеро. Всех согласившихся на переселения предполагалось использовать в соответствии с имеющимися у них профессиями и квалификациями. К этой группе присоединили и всех оставшихся детей, для передачи их на Урале на обучение в корпус и институт благонравных девиц. Так же отделили всех женщин, и оставили их в колонии. Вот и вышло, что из свыше двух с половиной имеющихся пленных не нужных осталось чуть более шести сотен, которых и решили сбыть басурманам от греха подальше.

   Вместе с 'турецкой' эскадрой, до Европы ушла и четырнадцати пушечная каравелла 'Ирина' с капитаном Федотом Зуйком, из конторы Воротынского. Конечная точка её маршрута оканчивалась около побережья Португалии, которую она и достигла в первых числах января, пережив в Бискайском заливе свирепейший шторм, благо, что основной караван успел уйти вперед и был захвачен только краешком этого урагана. Потеряв фок мачту, каравелла все-таки подошел к берегам Португалии и, спустив шлюпку, высадил на берег, в укромном месте, купца Сомова Феофана Тимофеевичи и двух купеческих приказчиков Федьку Ельца и Фильку Лисовых, из числа бывших турецких полоняников. Предварительно обговорив с капитаном ещё раз место, дату и время следующей встречи, торговые гости ушли вглубь иберийской территории. После чего Зуйков отошел от берега и сумей, на поврежденном судне, ежеминутно рискуя нарваться на другой ураган, который мог бы потопить покалеченный корабль, дойти до французского Ля Рошеля, где и встал на ремонт, благо монеты в кассе и товар в трюме имелись, и расплатиться за ремонт, жилью и пищу было чем.