Владимир Колычев - Третий должен уйти

• Название: Третий должен уйти
• Автор: Владимир Колычев
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-77192-9

У Вадима Нефедова все в жизни было прекрасно: успешный бизнес, шикарный дом, роскошный автомобиль и любящая семья. Но в один прекрасный день все рухнуло: Вадим узнал, что жена ему изменяет. Бизнесмен выследил квартиру, в которой его благоверная встречалась с любовником, ворвался туда и вдруг получил сокрушительный удар по голове. Он потерял сознание, а когда очнулся, обнаружил рядом с собой окровавленный труп мужчины. Вадим понял, что его жестоко подставили. Он не стал сдаваться властям, а решил самостоятельно найти убийцу и тем самым доказать свою непричастность к преступлению…

---

— А где у нас здесь крутые тусуются?

— Крутые? Ну да, ребята реальные… — Парень поморщился, ощупывая отбитую челюсть. — Ты их не знаешь?

— Нет.

— Ну, мне сказали, что она с каким-то Лешим замутила…

— Не похожа она на кикимору, — с усмешкой заметил я.

— Кто кикимора?! — возмущенно протянул парень. — Лизка?! Ну, ты, в натуре! — Он резко схватил меня за руку, остановил, развернул лицом к себе. И даже сделал движение, чтобы ударить кулаком, но спохватился, сдулся и виновато посмотрел на меня: — Слышь, ты извини, братишка! Что-то клинит реально!

Обыкновенный он парень, с простецким, плохо запоминающимся лицом. Рослый, мощный, тяжеловесный. А форма у него как будто из костюмерной цирка шапито. Золотые негнущиеся погоны чуть ли не в палец толщиной, белый кант, где только можно, аксельбанты, значки в три ряда… Впрочем, у дембелей такая клоунада в порядке вещей.

— Это, меня Миха зовут!

— Вадим.

— Ну, будем знакомы! — Он протянул руку, пристально глядя мне в глаза.

Я без труда разгадал его мысли, поэтому подготовился к чрезмерно крепкому рукопожатию. Миха жал мне руку со всей силой, от напряжения у него побагровело лицо. Я отвечал ему тем же, но без видимой натуги. Лапа у него здоровая, но и у меня далеко не женский размер ладони.

— Силен! — отпустив мою руку, выдохнул он.

— Я пойду?

— А Лизу искать?

— Лизу?! — в недоумении протянул я.

— Ну, ты же с ней мутил… Что, очко играет?

— Я ее всего три минуты видел.

— Я в нее за три минуты влюбился!

— И мне она понравилась!

— Ну, так а я о чем!

— Найти ее надо?

— Найти!

— Для тебя?

— Ну да, зачем она тебе?.. — озадаченно поскреб затылок Миха.

— Всегда рад за людей, которые отличаются умом и сообразительностью. Удачи!

Я повернулся к парню спиной и продолжил путь. А он так и остался стоять. Похоже, до него дошло, что я ему ничего не должен.

День Победы пропах не только порохом, но и фронтовыми ста граммами. Эта мысль пронеслась мимо меня вслед за краснолицым увальнем, которого я встретил на своем пути от проходной к административному зданию. К фронту он, конечно, никакого отношения не имел, но сто граммов на грудь вчера принял. И не раз. Да и на проходной мне почудился запах перегара. Может, потому и не вышел ко мне вахтер, что хреново ему было.

Но это были отголоски, а в отделе кадров на меня пахнуло «свежачком». Маленький сухенький мужичок в крупных роговых очках закручивал пробку плоской фляжки, когда я зашел в кабинет.

— Почему без стука? — тонким голосом возмущенно спросил он, вкладывая фляжку во внутренний карман старенького пиджака.

— Так стучал, — пожал я плечами.

— Значит, тихо стучал.

— Да нельзя громко, — с усмешкой сказал я. — Нельзя громко, голова здесь у всех после вчерашнего болит.

— Это вы на что намекаете, молодой человек! — вскинулся мужичок.

— Мне работа нужна.

— Вон!

Он показал мне на дверь, и я повернулся к нему спиной.

Кирпичный завод находился неподалеку от Архиповки, от дома на велосипеде всего десять минут. Но уж лучше ездить в Москву на электричке, чем работать здесь.

Вокруг завода кучи мусора, на территории — кирпич в длинных, местами обваленных штабелях, возле которых курили нетрезвые грузчики в ожидании транспорта. Товар грузили навалом, и плевать, что часть кирпича побьется в дороге. А кирпич дешевый, плохого качества, потому его особо не жалеют даже сами строители. Привезут на самосвале, выгрузят в кучу, и вся недолга.

Но на стройке битый кирпич идет в дело — в бетон для фундамента замешивают, дороги засыпают, а здесь он громоздится в больших кучах, до которых никому нет дела.

Забор вокруг завода добротный, цеха и административное здание крепко стоят на фундаменте, стены без трещин, крыши без проломов. Но еще немного, и начнется разруха. Окна все в пыли, территория захламлена, в цехах тихо, машины за товаром не подъезжают. Простой в работе — потеря в деньгах, но, похоже, это никого не волнует. А грузчикам так и вообще весело, они ребята до работы не жадные, на бутылку хватает, и ладно…

А ведь раньше завод работал на полную нагрузку, и такого запустения, как сейчас, не наблюдалось. Территория подметалась, мусор вывозился, окна мылись. Да и не пил народ так много…

Нет, мне такой завод не нужен. Я лучше в Москву подамся, там строители нужны. Наверное… Может, и не строится в России ничего. Как развалился Союз, так и замерла жизнь. Призрак безнадеги бродит по России. И не просто бродит, а стучится в дверь, лезет в окно…

Я открыл дверь и невольно сдал назад и в сторону. На меня надвигалась бесформенная человеческая масса.

Сначала в кабинет зашло большое, трясущееся пузо, а затем все остальное — выпученные, как у краба, глаза, толстые, давно не бритые щеки, жирный двойной подбородок.

Эта масса остановилась, преграждая мне путь. Крабьи глаза в упор смотрели на меня.

— Кто такой? — булькающим голосом спросил толстяк.

— Да вот, на работу пришел наниматься, Платон Андреевич! — пискнул начальник отдела кадров.

— И куда ты его, Митрич, определил?

— Так это, шибко умный!

— Водку пьешь? — Платон Андреевич беззастенчиво сунул палец в рот, выковырял оттуда что-то, положил на язык и сплюнул в сторону.

— Ну, по праздникам, — пожал я плечами.

— А почему не пьяный?

— Так прошли же праздники…

— Ну, для кого-то прошли, а для кого-то продолжаются… — Платон Андреевич недовольно глянул на Митрича. — Специальность есть?

— Инженер. Строительство зданий и сооружений.

— Инженер? — удивленно повел бровью толстяк. — И образование есть?

— Высшее военное училище.

— Высшее. Еще и военное… — Платон Андреевич цокнул языком. — И водку не жрешь… Митрич, я не понял, ты что, отказал инженеру?

— Ну, он не говорил, что инженер… Да и зачем нам инженер-строитель?

— А на хрена нам начальник отдела кадров, у которого мозги под стакан заточены?

Толстяк взял меня за плечо, подвел к столу, сам отошел назад и окинул взглядом с головы до ног. Так осматривают коней, прежде чем заглянуть им в зубы. Сначала поверхностный осмотр, затем углубленный.

К счастью, Платон Андреевич не стал заглядывать мне в зубы.

— Пошли! — увлек он меня за собой.

Я оказался в приемной, где за секретарским столом сидела дородная женщина с высокой прической. На меня она взглянула как на муху, которая собралась пролететь на запретную территорию. Но со мной был Платон Андреевич, поэтому она даже не дернулась, чтобы меня остановить.

Толстяк провел меня в директорский кабинет, на котором висела табличка «Козьмин П.А.». Судя по инициалам, а также по хозяйским замашкам, это был его кабинет.

На заводе бардак, но в кабинете порядок. Свежо, просторно, чисто и все на местах. Мебель старая, из совковых времен.

— Значит, инженер, говоришь?

— Инженер.

— По специальности работал?

— Работал. Качество строительных работ контролировал.

— И как? Хорошо получалось?

— Никто не жаловался.

— А уволился почему?

— По сокращению штатов. Часть расформировали. Все, стройбата больше нет.

— Тут не только стройбат, тут, по ходу, все похерили…

Козьмин опустился в кресло, достал из ящика стола пачку «Мальборо», вынул из нее сигарету, покрутил ее в руках, вернул на место и вздохнул:

— Врачи не разрешают. Сердце, печень. Сам понимаешь, производство вредное.

— Пыли много, — кивнул я на окно.

Чисто в кабинете, а стекла немытые.

— Много пыли… Пыль в глаза приходилось пускать. Начальству. А как ее, заразу, пускать без водки? Банька, водка… Сейчас я сам себе начальник, а толку? Печень уже не та. И сердце барахлит… Значит, нет, говоришь, стройбата? А работал долго?

— Год. Пять лет в училище, год службы.

— Значит, молодой еще… Лет сколько?

— Двадцать три.

— Молодой. Зеленый. Не женатый… Или есть жена?

— Нет.

— Это правильно. Рано еще. А то как влезешь в это ярмо… А почему к нам на завод пошел? У нас тут не строительство, у нас тут производство.

— Но так строительное производство. Я из Архиповки сам.

— Местный, значит… Извини, я из Горанска, Архиповку не знаю… Только алкашей архиповских знаю, — ухмыльнулся Козьмин. — Их у меня тут каждый второй. И не выгонишь!

— Почему? — вырвалось у меня.

— Как почему? — Платон Андреевич удивленно повел бровью. — А их семьи кто кормить будет?

— Пусть не пьют, если о семьях заботятся.

— А они заботятся?.. Я забочусь, а они — нет. Такая вот петрушка… Да и специалисты они…

— Грузчики?

— Ну, грузчики тоже специалисты…

— Видел я этих специалистов… — хмыкнул я. — И как они кирпич в штабеля уложили, видел… Тут автопогрузчик нужен, а не грузчики…