Игорь Воеводин - Последний властитель Крыма (сборник)

• Название: Последний властитель Крыма (сборник)
• Автор: Игорь Воеводин
• Жанр: Русское современное
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-386-08028-0

Что объединяет эти две истории – белого генерала, кумира юнкеров, водившего батальоны в психические атаки, и никому не известную девушку из заштатного сибирского городка, которую в округе считают сумасшедшей и безжалостно травят, пользуясь всеобщим равнодушием?

Прежде всего то, что истории эти не выдуманы…

Надежда. Потому что, если вы прочли эту книгу, значит вы – неравнодушный человек.

Нетеплохладный.

Следовательно, никто не один.

«Ты не один» – вот что я то шепчу на страницах, то хриплю в теле– и радиоэфир.

Ты не один.

Знай это, помни – иначе мир не устоял бы ни мгновения.

Игорь Воеводин

---

Она знала, что Нефедов сегодня занят на аэродроме и будет только вечером, и не могла найти себе места, и маялась в квартире, и вздрагивала от каждого шороха.

Телефонный звонок наполнил прихожую. Надя сорвала трубку.

– Это ты? Ты? – задыхаясь, спросила она. Трубка фыркнула.

– Это я, Надюха, Инна, ты чё, не узнала? – услышала она в ответ. Надя перевела дыхание.

– Да, слушаю тебя…

– Надюх, выходи, поболтаем, а?

Надя колебалась. Но Нефедову прийти было еще рано, а ждать в четырех стенах стало невтерпеж.

– Я сейчас, – быстро сказала она и кинула трубку.

Инна торжествующе посмотрела на пацанов у ее ларька и тоже положила трубку.

– Ладно, вижу, справляешься, – процедил Гиря. – Зайду вечерком.

На углу мелькнула блеклая розовая курточка Нади.

Заметив группу ребят, она инстинктивно сбавила шаг, но потом, тряхнув головой, пошла как всегда – стремительно.

– Ну что, шиза, давно не виделись? – приветствовал ее Гиря, когда она подошла к прилавку. – Побазарим?

– Что вам угодно, сударь? Я впервые вас вижу, – ответила она, пытаясь протиснуться к прилавку.

– Да ну! – удивился Гиря. – Может, ты мне и не давала?

– Я не понимаю вас, милостивый государь… Позвольте мне пройти, меня ждет фрейлина Инна…

Дружный хохот был ей ответом.

Инна за прилавком скривилась в полуусмешке-полугримасе. Гиря вытащил из кармана детскую гармошку.

– На, играй, полоумная. – он протянул игрушку Наде.

– Но я не владею этим инструментом, господа… – удивленно произнесла та. Гиря потемнел.

– Если ты, сучка, сейчас не сыграешь нам и не станцуешь, мы тебя хором… все… прямо за палаткой, усекла?

Надя выпрямилась.

– Делайте, что собрались, господа, но играть я не умею.

– Надюха, Надюха, – зашипела-зашептала Инна. – Делай, что говорят, они твоего летуна тогда не тронут…

Надя сквозь слезы посмотрела на парней.

– Это… правда, господа? Вы желаете причинить зло моему рыцарю?

Все молчали.

Надя неуверенно взяла гармошку.

У ларька притормозил «жигуль», но, увидев происходящее, сорвался с места и исчез в пелене начинающегося дождя.

– Какую же песню вы желаете услышать? – спросила Надя.

– Веселую, – оскалясь, бросил Гиря.

– Я, господа, веселых песен не пою…

– Ну пой, дура, какую знаешь, – начиная заводиться, процедил ей Гиря.

Надя неуверенно глянула на Инну.

Та торопливо закивала ей из окошка – пой, пой, пой…

Надя растянула гармошку.

Та издала режущий звук и замолкла.

Надя сжала ее, и растянула снова, и сжала.

Подняв левую руку, она сделала книксен, и запела:

Tombe la neige,
Tu ne viendras pas ce soir,
Tombe la neige
Tout est blonde de desespoire.

И Надя, танцуя по лужам и по грязи, снова запела:

Tu ne viendras pas ce soir
Mon crie est mon desespoire,
Mais tombe la neige,
Impossible menager.

Она плакала, и пела, и танцевала.

– Ля-ля-ля-ля, ля-ля-ля, ля-ля-ля, – тянула она. Все молчали. – Ля-ля-ля-ля, ля-ля-ля, ля-ля-ля…

Никто не смеялся.

Наконец Гиря схватил ее и притянул к себе:

– А ля франсе пирамидон. Слушай, шлюха… Я бы тебя еще ниже опустил, да дальше некуда… Еще раз на дискотеку придешь – убью, поняла?

Надя высвободилась.

– Как бы низко я ни пала, сударь, мне не удастся быть ниже вас, – прошептала она.

Гиря с размаху ударил ее по лицу.

Она упала в грязь и сжалась в комок, подтянув колени к животу и закрыв голову руками, она знала по опыту, что так можно попытаться защитить жизненно важные центры.

Кровь, стекая из разбитых губ, смешивалась с грязной водой.

Гиря плюнул.

– Пошли, пацаны, – махнул он приятелям. Никто не сдвинулся с места.

– Чё за дела? – удивился Гиря. Никто не ответил.

– Вы чё, мля, оглохли? – возвысил голос вожак.

– Беспредельщик ты, Гиря, – медленно выговорил один, коренастый пацан по кличке Морис.

Гиря поднял руку, чтобы врезать ему, но остановился – трое дружков глядели на него не мигая, а Морис не сделал попытки ни закрыться, ни уйти от удара.

– Вы чё, гондоны, оборзели? Она же падла, грязь, шалава!

Все молчали.

Гиря рывком поднял Надю.

Она висела в его руке, как сломанная кукла. Ноги разъезжались. Вода стекала с куртки, джинсы и рукава были в грязи.

– Это – человек? – тряхнув ее, спросил пацанов Гиря. – Человек?

Все молчали.

Потом пацаны развернулись и пошли прочь.

Гиря остался стоять с Надей в руке.

Недоуменно посмотрев на нее, он поставил ее на ноги.

Она, покачнувшись, выпрямилась.

Взглянула на Инну.

Та торопливо опустила глаза.

Надя повернулась и пошла.

Тихо было над площадью.

Было почти темно.

19 градусов по Цельсию

– Ну, говори, чё те нада? – Алевтина, дебелая продавщица лет сорока с хвостиком, морщась, смотрела на молодого парня, тунгуса в пропахшей рыбой и дымом грязной штормовке. – В долг не даю, знаешь ведь…

– Не, мачка, мачка, в долг не нада, не нада. – Парень говорил с трудом, но пытался улыбаться, жалко, просительно. – «Блик-два» давай, однако…

Он протянул через прилавок грязную ладошку, на ней лежали смятая десятка и мелочь.

– «Блик-два», мачка, давай…

– Какая я тебе «мачка»?! Где твоя-то мать, жива?

– Живая, живая, борони бог, живая…

Алевтина взяла семь рублей и поставила на прилавок флакон с ядовито-голубой жидкостью. «Стеклоочиститель “Блик-2” – значилось на этикетке. Мачка, мачка, два давай, два! – Парень совал ей деньги.

– Не дам, башка ты стоеросовая! Нельзя, умрешь, понимаешь? Нет? Нельзя, не дам! – пыталась втолковать парню продавщица.

Тот непонимающе, сокрушенно помотал головой, засунул деньги в карман и, пошатываясь, захватив флакушку, вышел на крыльцо.

Солнышко, редкое в этих краях солнышко, ласкало убогие кварталы Алмаза, золотило маковки храма на горе, поджигало окна.

Тунгус свернул пробку, дрожащей рукой поднес флакон к губам и одним махом опорожнил его.

Скривившись, он долго хватал воздух и отплевывался. Потом, переведя дух, выпрямился. Постояв с минуту и бессмысленно поулыбавшись солнышку, он рухнул в грязь у крыльца.

Лейтенант Нефедов шел в продмаг за хлебом, сахаром и колбасой. Еще нужно было зайти в аптеку. Надю лихорадило, подскочила температура, порой она начинала заговариваться. Но так и не призналась лейтенанту, откуда появился синяк налице. «Упала, я упала, милый», – твердила она и всматривалась, все всматривалась в него беспокойно блестевшими глазами.

Лейтенант присел на корточки возле упавшего.

– Эй, парень, живой? Живой? А ну, вставай, вставай, – легонько похлопывая тунгуса по щекам, пытался он привести его в чувство. – Эй, парень!

– Чё ты с этой падалью возисся? – услышал он голос. Перед ним стоял, ухмыляясь, Гиря. На его локте висла Инна.

– Брось, летеха, не пачкайся…

Лейтенант выпрямился.

– Небось не подохнет, – продолжал Гиря, – Алька ему одну флакушку продала, с двух бы – да, можно и кони двинуть… А так – ничё, оклемается.

– Да и подохнет – невелика печаль, – жеманясь, добавила Инка. – Толку-то с них, с этих косоглазых…

Лейтенант молчал.

– А скажи, летеха, – продолжил Гиря, – чё ты в этой… ну, королевне своей, нашел? Мало тебе девок, что ли? Приходи в «Джебб», такую кралю тебе найдем – ваще! А хочешь… – он искоса глянул на Инку, хочешь, эту забирай, я не жадный! Ну, хочешь? Девка умелая, небось слаще сахара будет!

– Благодарю вас, господа, – медленно произнес Нефедов, – но я только из бани…

– Ну и чё? – вылупился на него Гиря. – Не понял…

– Пачкаться неохота, – ответил лейтенант.

Глаза Гири сузились и загорелись медвежьей злобой.

– Ах ты падла… – медленно произнес он. – Ну, ничё, в следующий раз я твою сучку не так отделаю…

Нефедова обдала с ног до головы ледяная волна, в голове зазвенело и стало пусто. Все мышцы налились свинцовой тяжестью, и в звенящей этой пустоте он произнес:

– Мразь…

Гиря ударил справа. Почти не размахиваясь. Нефедов, хоть и был здоров от природы, драться никогда не умел. Но здесь, будто кто учил его, будто не натянутые до предела нервы, а какая-то иная, спокойная сила выбросила вперед его левую руку. Отмахнув удар вбок, он коротким, режущим движением влепил кулак правой руки снизу в челюсть Гири.

Тот икнул, глаза его помутились.

Но он устоял на ногах.

И тогда Нефедов ударил слева и справа, коротко и четко раз-два. Гиря оступился, нелепо взмахнул руками и, сделав два шага назад, осел в грязь. Сидя на заднице, он попытался привстать, но подскочивший Нефедов сдавил его шею руками.

Гиря налился кровью и захрипел.

«Я его сейчас убью, – возникла мысль в холодной и пустой голове лейтенанта, – убью, о Господи…»

Гиря моляще захлопал руками по луже – сдаюсь, сдаюсь, пощади… Лейтенант разжал руки. Гиря хрипел в грязи.