Элис Манро (Мунро) - Плюнет, поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлет, своей назовет (сборник)

• Название: Плюнет, поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлет, своей назовет (сборник)
• Автор: Элис Манро (Мунро)
• Жанр: Современная проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-09825-1

Вот уже тридцать лет Элис Манро называют лучшим в мире автором коротких рассказов, но к российскому читателю ее книги приходят только теперь, после того, как писательница получила Нобелевскую премию по литературе. Критика постоянно сравнивает Манро с Чеховым, и это сравнение не лишено оснований: подобно русскому писателю, она умеет рассказать историю так, что читатели, даже принадлежащие к совсем другой культуре, узнают в героях самих себя. Вот и эти девять историй, изложенные на первый взгляд бесхитростным языком, раскрывают удивительные сюжетные бездны. На каких-то двадцати страницах Манро умудряется создать целый мир – живой, осязаемый и невероятно притягательный. Рассказы, входящие в книгу, послужили основой двух кинофильмов: «Вдали от нее» (2006; реж. Сара Полли, в ролях Гордон Пинсент и Джули Кристи) и «От ненависти до любви» (2013; реж. Лиза Джонсон, в ролях Кристен Уиг, Гай Пирс, Дженнифер Джейсон Ли, Ник Нолте).

---

Она отворила дверь и вошла.

Оказавшееся прямо перед нею зеркало – огромное, во весь рост, – отразило ее самое в добротном, но бесформенном длинном пальто, из-под которого на несколько дюймов торчат толстоватые голые ноги, ниже щиколоток прикрытые носками.

Ну ясно, это они нарочно придумали. Установили зеркало, чтобы тебе сразу бросились в глаза твои недостатки, это у них первым делом! – а уж потом, согласно замыслу, тебе просто позарез захочется что-нибудь купить, чтобы эту неприглядную картину исправить. Уловка столь явная, что она бы повернулась и дай бог ноги, если бы не шла сюда специально, все загодя продумав и точно зная, что нужно.

Вдоль одной стены шла стойка вечерних нарядов, каждый как на какую-то царицу бала – помпезные, с вуалями и всяких странных, призрачных цветов. А за ними в стеклянном шкафу, куда не сунешься грубыми пальцами, с полдюжины подвенечных платьев – тут тебе и кипенная белизна, и глянцевый атлас, гипюр и кружево цвета слоновой кости, да гляди-ка, еще и расшиты: те серебристым бисером, а эти и вовсе жемчугом, хотя и мелким. Открытые лифы с зубчатым вырезом, необъятные юбки. Даже когда была моложе, она не могла и помыслить о такой расточительности – и не столько даже в смысле денег, как насчет преувеличенности ожиданий, нелепой надежды на превращение, волшебство и блаженство.

Прошло две минуты, три, никто не появлялся. Может, у них там дырочка проверчена и на нее смотрят, разглядывают: нет, не наш, не наш это покупатель, пусть уж скорей уходит! Она все не уходила. Прохаживалась перед отражением в зеркале, с постеленного у дверей линолеума сойдя на толстенный ковер, и наконец – в кои-то веки! – портьера у дальней стены помещения отодвинулась и из-за нее выступила «миледи» собственной персоной, одетая в черный костюм с блестящими пуговицами. Высокие каблуки, тонкие лодыжки, и так туго стянута юбкой, что капроновые чулки аж свищут, а золотистые волосы все убраны назад, открыв густо накрашенное лицо.

– Собралась вот примерить костюм, что в витрине, – сказала Джоанна отрепетированным тоном. – Вон тот, зеленый.

– А, да, прелестный костюмчик, – отозвалась женщина. – Который в витрине, он десятого размера. А вам надо бы… Может, четырнадцатый?

И она запосвистывала мимо Джоанны обратно к той стене магазина, у которой висела всякая обычная одежда – костюмы и повседневные платья.

– Вам везет. Вот: как раз размер четырнадцатый.

Первое, на что Джоанна посмотрела, это ценник. Цена оказалась чуть не вдвое больше той, на которую она рассчитывала, и скрывать свои чувства по сему поводу она не собиралась.

– Что-то больно уж дорого.

– Это очень хорошая шерсть! – Посуетившись, посучив руками, женщина отыскала ярлык и принялась зачитывать описание матерьяла, которое Джоанна на самом деле не слушала, так как, ухватившись за подол, проверяла в это время качество шитья. – Легкая словно шелк, а носится как железо. Видите, по всей длине подкладка, шелк с вискозой, прелесть! Чтобы юбка вытянулась, потеряла форму, стала сзади горбом, как бывает с дешевыми платьями, – нет, этого можете не опасаться. А смотрите, какие бархатные обшлага и ворот и такие же бархатные пуговицы на рукаве.

– Да я вижу, вижу.

– Вот за такого рода детали вы и платите, а иначе не бывает. Ах, как приятен на ощупь бархат! И ведь, вы знаете, он только на зеленом, на персиковом его нет, хотя стоят они одинаково.

И впрямь, на взгляд Джоанны, бархат на вороте и обшлагах как раз и придавал костюму законченность, был тем неуловимым дополнением, которое и делает его роскошным, как раз и заставляет ее действительно хотеть приобрести этот костюм. Но не говорить же этого вслух.

– Что ж, может, мне тогда взять да примерить?

А вот к этому она как раз готова, а как же! Чистое исподнее, подмышки свежеприпудрены.

У женщины из магазина хватило такта оставить ее в ярко освещенной примерочной одну. Глядеться в зеркало Джоанна изо всех сил избегала, пока не одернула на себе юбку и не застегнула жакет.

Перво-наперво осмотрела собственно костюм. Ничего, нормально. И сидит неплохо. Юбка, конечно, коротковата, не той длины, к которой она привыкла, но ведь опять-таки та длина давно вышла из моды. С костюмом проблем как раз не было. Проблема была с тем, что из него торчит. С ее шеей, лицом и волосами, с ее большими руками и толстыми ногами.

– Ну, как у вас там дела? Ничего, если я загляну?

Да заглядывай ты сколь хошь, подумала Джоанна. Суконного рыла в калашном ряду не видела?

Женщина потопталась, пытаясь заглянуть с одной стороны, потом с другой.

– Ну, к этому, конечно, чулки нужны, да и каблучок повыше. А вам, вообще-то, как? Удобно?

– Костюм-то удобный, – сказала Джоанна. – С костюмом-то все в порядке.

Лицо женщины в зеркале изменилось. Улыбка исчезла. Ее лицо стало разочарованным и усталым, но помягчело.

– Да, это так бывает иногда. Не поймешь иной раз, пока не примеришь. Тут дело вот в чем, – проговорила она с новой, более сдержанной убежденностью в голосе. – Дело в том, что фигура у вас хорошая, но… Вы крепко скроены. У вас широкая кость, а тут вся эта мелкая ерундистика, и зачем? Штучки-дрючки вроде бархатных пуговок не для вас. Тут и думать нечего, снимайте.

Затем, когда Джоанна снова разделась до белья, раздался стук и сквозь занавеску просунулась рука.

– Вот, попробуйте это, чем черт не шутит.

Коричневое шерстяное платье на подкладке, с широкой, элегантно присборенной юбкой, рукавами в три четверти и скромным круглым вырезом. Казалось бы, проще некуда, если бы не узенький золотистый поясок. Не такое дорогое, как тот костюм, однако цена все же кусачая, если вдуматься.

Но уж, по крайней мере, юбка куда более приличной длины, да так еще благородно вьется, кружит около ног. Скрепя сердце Джоанна глянула в зеркало.

На сей раз у нее не возникло впечатления, что ее вырядили во что-то эдакое шутки ради.

Женщина вошла и, став рядом с ней, заулыбалась, но теперь уже облегченно:

– Да это же точь-в-точь цвет ваших глаз! Вам, кстати, ни к чему носить бархат. У вас глаза бархатные.

В другое время над таким льстивым умасливанием Джоанна только посмеялась бы, но в тот момент это утверждение показалось ей правдивым. Глаза у нее были небольшие, а спроси ее об их цвете, она сказала бы: «Ну, наверное, какие-нибудь карие?» Однако сейчас они были темными-темными, нежными и сияющими.

Нельзя сказать, чтобы она так вот вдруг решила произвести себя в красотки или еще что-нибудь в этом роде. Просто увидела, что у нее глаза такого цвета, который был бы и впрямь красив, если бы это был оттенок, например, куска хорошей ткани.

– Слушайте, вы ведь наверняка нечасто надеваете выходные туфли, – сказала женщина. – Но если бы на вас был капрон и хотя бы простенькие лодочки… Потом вот еще: вы не носите украшений, и это правильно, вам и не понадобится, тем более с этим пояском.

Чтобы прекратить ее рекламные излияния, Джоанна сказала:

– Ладно, сколько можно мерить, заверните, пожалуйста.

Ей было жалко расставаться с мягкой тяжестью этой юбки, а особенно с золотой ленточкой вокруг пояса. Прежде никогда в жизни она не испытывала дурацкого чувства, будто нечто на ней надетое что-то к ней добавляет.

– Наверное, покупаете на какой-нибудь особый случай? – обратилась к ней женщина в тот самый момент, когда Джоанна поспешно натягивала на себя ставшую совсем неказистой повседневную одежду.

– Да, собираюсь надеть его на свою свадьбу, – отозвалась Джоанна.

Сказала и сама удивилась тому, что произнесли ее губы. Ничего страшного, конечно: женщина ее не знает, и у нее вряд ли будет возможность рассказать это кому-то, кто знает. А все-таки – ведь собиралась же молчать как рыба! Должно быть, ей показалось, будто она что-то этой даме должна: они вроде как вместе пережили несчастье зеленого костюма и открытие коричневого платья, это их связало. Чушь какая-то. У женщины бизнес – продает одежду и так насобачилась, что у нее это лихо получается.

– Да что вы говорите! – восхитилась женщина. – Это же прекрасно!

Можно подумать, ты знаешь, подумала Джоанна. Замуж-то – это ведь еще смотря за кого! Вдруг за какого-нибудь бедолагу-фермера, которому в доме нужна рабочая лошадь, или за старого харкающего полукалеку, истомленного поисками сиделки. Женщина, ты ж понятия не имеешь, что за мужчина у меня на примете, да и в любом случае не твое это дело.

– Между прочим, что брак у вас по любви, видно сразу, – сказала женщина, словно прочитав ее сердитые мысли. – Потому что ваши глаза в зеркале так и сияли. Я завернула вам аккуратненько, дома надо будет только вынуть и повесить на плечики, ткань сама расправится и отвисится. Можете слегка прогладить, если хотите, но, скорей всего, этого не понадобится.