Татьяна Устинова - Чудны дела твои, Господи!

• Название: Чудны дела твои, Господи!
• Автор: Татьяна Устинова
• Жанр: Детектив
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-78148-5

Чудны дела твои, Господи! Как только Андрей Ильич Боголюбов вступает в должность директора музея изобразительных искусств в Переславле, вокруг него начинают твориться воистину странные, «чудные» дела! Бывшая директриса внезапно умирает прямо на глазах Боголюбова! Ему угрожают и пакостят: прокалывают покрышки, подбрасывают омерзительные записки, подозревают в попытках закрыть музей, даже пытаются убить!.. Скоро становится очевидно: здесь, в его музее, происходит нечто необъяснимое, грандиозное и темное. Боголюбову всерьез приходится взяться за расследование. И разобраться в своих чувствах к бывшей жене, которая неожиданно и совсем некстати появляется на пороге его нового дома, – воистину, чудны дела твои, Господи!

…Он все поймет, обретет новых друзей и старую любовь… Он заживет полной жизнью – в конце концов, самая интересная и насыщенная жизнь происходит как раз в тихой русской провинции!..

---

– Постойте!

Она оглянулась и остановилась. Боголюбов подбежал. От резких движений колотило в висках, и голова как будто опять немного треснула.

– Как вы вчера сюда попали? Я видел вас в окно! Ворота были закрыты, калитка тоже! Как вы прошли?

Убогая постояла немного и двинулась дальше. Боголюбов схватил ее за руку.

– Вы не понимаете меня? Как вы вчера здесь оказались?

– Андрей Ильич, – выговорил подбежавший Саша, – что случилось?

– Вот это, – убогая нагнулась и потрогала нежные лепестки, – мышиные слезы. А это крокусы. Кудрявчики – гиацинты. Беленькие – подснежники. А тюльпанов еще нет. Тюльпаны только пролезают.

– Я вчера вас здесь видел. Как вы попали в парк?..

– Уезжай, – равнодушно сказала убогая. – Может, еще успеешь.

И скорой походкой двинулась в сторону темневших на ярком солнце деревьев. Боголюбов двинулся было за ней, но Саша его удержал.

– Что вы, Андрей Ильич? Она не в себе!

– Насколько не в себе? Вчера она здесь разгуливала, а ворота и калитка были заперты! С той стороны бетонный забор с колючкой, а с другой лес и речка! Как она попала в парк?

– С чего вы взяли, что она попала!

– Я ее видел! Из окна, как сегодня!

– Вы вчера были в музее? Как вы вошли?

– Дверь была открыта! – заорал Боголюбов. – Служебный вход!.. Я зашел, а эта Евпраксия разгуливала по парку!

– Ефросинья, – машинально поправил Саша. – Это совершенно невозможно. Каждую весну Анна Львовна…

При упоминании этого имени Боголюбов застонал, а Саша продолжал с недоумением:

– …непременно нанимает людей, чтобы обошли забор и заделали все дыры. Так повелось с тех пор, как туристы костер разложили и несколько деревьев погибло, они сгорели. Столетние липы! Музей в пять закрывается, сторож обходит парк, всех просит на выход, и так до утра. В выходные парк закрыт, Андрей Ильич.

Тут он посмотрел на Боголюбова как-то жалостливо и придвинулся поближе:

– Может, вам… показалось просто? Вы когда возле решетки гуляли, во сколько?

– Я не гулял, – выговорил Боголюбов сквозь зубы. – Я видел эту вашу Ефросинью со второго этажа из окна. Это она гуляла по парку!..

Саша засмеялся.

– Ну нет, это невозможно.

Тут Боголюбов вдруг сообразил.

Он вернулся к служебному входу, прошел коридорчик с лестницей, толкнул противоположную дверь и оказался во внутреннем дворе почти перед клумбой.

…Вот так она и зашла. Она просто открыла двери. Видимо, тот, кто ударил меня по голове и чуть не убил, тоже был на улице. По крайней мере в помещении его не было! Он вернулся, застал меня в директорском кабинете и ударил. Или это она ударила, убогая Ефросинья? Боголюбов огляделся, как бестолковая охотничья собака, потерявшая дичь. Следы? Какие здесь могут быть следы?!

Он ворвался в помещение и нос к носу столкнулся с Иванушкиным.

– Я вчера пришел сюда, – сказал он Саше. – Эта дверь была открыта, а ту я не проверял. Я поднялся на второй этаж. Директорский кабинет тоже был открыт.

– Как?!

Боголюбов взбежал по ступеням и вошел в кабинет. Там ничего не изменилось, только не было на столе белого кувшина с первоцветами. Папки с тесемками по-прежнему лежали в несгораемом шкафу. Боголюбов вытащил папки.

– Весь архив у меня в том кабинете, – сообщил Саша, вошедший следом, и махнул рукой куда-то в сторону. – Анна Львовна отдала, когда стала собираться. Какие-то незначительные бумаги у нее остались. Вы личные дела будете изучать? Я принесу.

Но Боголюбову было не до личных дел сотрудников. Он быстро перебирал папки.

Папка с надписью «Ремонт», папка с надписью «Личные дела»… Фанера первой категории!.. Зеленая папка, которую он едва успел открыть, исчезла!

– А зеленая? – беспомощно спросил он у Саши. – Здесь совершенно точно была еще одна, зеленая!..

Саша посмотрел на него и пожал плечами, но спрашивать «в каком смысле?» не стал.

Боголюбов сел в неудобное жесткое кресло с высокой спинкой и еще раз переложил туда-сюда папки.

– Мне нужно увидеть картину, которую подарили Анне Львовне, – сказал он наконец. – Устройте мне это.

– Да я даже не знаю…

– В каких отношениях она была с покойным директором?

Саша немного приободрился. Похоже, за последние полчаса он из нейтральной полосы значительно продвинулся в сторону противника, вот-вот окажется по другую линию фронта!.. Уж очень странно ведет себя новый начальник. Странно и подозрительно.

– Анна Львовна со всеми умела ладить, – сказал Саша и пристроился напротив. На этом стуле сидел Боголюбов, когда его ударили по голове. – И с директором она ладила прекрасно! Он ее уважал и с ней считался.

– Он признавал за ней первенство во всех вопросах?

– В каком смысле?

…Опять, что ты будешь делать?!

– Анна Львовна устраивала выставки, принимала иностранцев, гостей из Москвы и была лучом света в темном царстве, – неприятным тоном перечислил Боголюбов. – С ней все дружили, ее все любили. О том, что в музее до последнего времени был директор, никто и не вспоминал! И его такое положение устраивало?

– Наверное, – ответил Саша. – Я как-то не задумывался.

…Ты врешь, холодно подумал Боголюбов, вот сейчас совершенно точно врешь. Зачем? Что я такого спросил?

– Чем он занимался при ней?

– Да я как-то даже… и не знаю. Он научные работы, кажется, писал. В специализированные журналы. Рисованием увлекался, у него мастерская дома была и телескоп. Телескоп потом родственники забрали. У него дочь взрослая и внуки. В Ярославле живут.

– То есть он отдыхал, Анна Львовна трудилась, и это всех устраивало?

– Похоже на правду. Нет, он ее любил! Ее все любили! Он всегда с ней советовался, никаких серьезных решений без нее не принимал…

…Он принял одно очень серьезное решение, подумал Боголюбов. И ни словом не обмолвился о нем Анне Львовне.

– Если приезжало московское начальство, он старался на Анну Львовну все переложить, да она никогда и не возражала. Так всем было удобнее!.. Она в курсе дела была, а он… не очень. Он отпуск всегда полный брал, и академический тоже. Ему ведь академический отпуск полагался! И получалось, что его месяца по три на службе не бывало.

– Где он был? На курорте?

– Ну что вы, Андрей Ильич! Это из Москвы все повально на курорты едут, там у вас жизнь уж очень утомительная, устаете сильно. А здесь все попроще. Сады да озера. Все на месте отдыхают, так сказать, в родных пенатах.

– Директор в пенатах отдыхал по три месяца?

– Ну конечно! Он рыбак был знатный, с Модестом Петровичем на пару, грибы-ягоды тоже любил собирать. Варенье варил самое лучшее в городе. Да у вас в подполе земляничное осталось, родственники не стали забирать, я вам достану. Сока яблочного полно, у нас тут сады…

– Я варенья не ем.

– Если что-то надо подписать или еще какое-то срочное дело, к нему на дом бумаги приносили, ну и все. Анна Львовна прекрасно руководила, а он во всем ее поддерживал.

…Не во всем, подумал Андрей Ильич. По всей видимости, старый директор тоже врал, только вот непонятно когда. Когда во всем соглашался с Анной Львовной или уже потом?..

– Что держали в зеленой папке? Здесь вчера была зеленая папка, довольно увесистая, я ее видел своими глазами. Какие в ней хранились бумаги?

Саша виновато пожал плечами – он не знал.

В распахнутую дверь постучали костяшкой согнутого пальца, и на пороге появилась Настя Морозова, вид постный.

– Извините, пожалуйста. Саша, Нина хочет домой уйти и просит, чтобы ты подошел.

– Он подойдет, когда я его отпущу, – отрезал Андрей Ильич. – Сейчас мы заняты.

Настя моментально скрылась.

– Зря вы так, Андрей Ильич. Все нервничают и беспокоятся…

– Я тоже нервничаю, – заявил Боголюбов. – И беспокоюсь!.. Где ваш кабинет, куда перенесли весь архив? Проводите меня!

Сашин кабинет, заваленный бумагами, оказался за стеной. Папки, конверты, кипы и кучи бумаг громоздились на столе, на подоконниках и стульях. Боголюбов огляделся. На поиски зеленой папки уйдет месяц, не меньше!.. Впрочем, если ее вчера забрал Саша, ударив Боголюбова по голове, вряд ли она найдется в его собственном кабинете!

Андрей Ильич присел на корточки перед одним из стульев и стал безнадежно перекладывать картонки. От них летела пыль и хотелось чихать.

– Давайте я тоже поищу, – предложил Саша. – Только вы мне скажите, что именно.

– Зеленую старомодную картонную папку с тесемками! В ней были какие-то документы, очень много.

Саша сунул ему под нос одну.

– Не эта?

На папке было выведено «Боровиковский, даты и факты». Боголюбов оттолкнул ее рукой и сел на пол, спиной к стене. В голове у него гудело.

– Давайте отложим зеленые и потом их посмотрим как следует, Андрей Ильич. Так, наверное, быстрее будет…

– Александр Игоревич, я ухожу домой, – объявила с порога Нина. – Я очень плохо себя чувствую. Если понадобится больничный, я вам его предоставлю.