Сергей Малицкий - Тень Лучезарного

• Название: Тень Лучезарного
• Автор: Сергей Малицкий
• Жанр: Боевое фэнтези
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-78652-7

Приключения королевских детей в жестоком мире Лучезарного продолжаются!

Принц Игнис и принцесса Кама, бастард Литус и маленькая Ува, их друзья и помощники – все должны сойтись в одной точке. Поле древней битвы у Бараггала – ждет. Но там же неминуемо окажется и тот, кто служит проводником в бездну, спасателем низвергнутого зла. В этот раз он неизмеримо сильнее. С ним его беспощадные слуги. Они будут стоять насмерть, и в схватке с ними не приходится рассчитывать на помощь богов. Битва – грядет.

---

– Разворачиваемся! – крикнула Кама и, взглянув в испуганное лицо Пигры, добавила: – Не отходи от Орса ни на шаг.

…Ребенок появился на свет уже к вечеру. Вслед за детским плачем Орс вывалился во вторую половину большого пятистенного дома старосты взмокший, подхватил из кадушки пригоршню холодной воды, умылся и торжественно объявил:

– Мама – умница. Наследник без изъянов. Имя оказалось готовым, так что можете славить Никса Верти. А эта Фила – просто чудо какое-то. Почтенная Таркоса Рудус, держите ее крепко, не упускайте.

– Никогда, – улыбнулась красавица Таркоса, которая сидела на одеялах рядом с собственными сопящими во сне тремя детьми. – Да и как ее упустить? Она ведь воспитывала еще моего мужа и других детей короля Гратуса.

– Не всех детей, – подала голос, в котором неожиданно не оказалось злости, Бона. – Только твоего мужа, Таркоса, Урбануса и меня. Урсуса и Алкуса воспитывала мать самостоятельно.

– Ну, – не нашелся что сказать Орс, вместо этого поклонился и вновь скрылся за дверью, едва не погасив ее взмахом огонь всех расставленных по углам ламп.

Кама улыбнулась и только после этого позволила себе откинуться на устроенную на снопах соломы постель и закрыть глаза. Утром она подошла к усталой и счастливой Флос, которая как раз кормила грудью малыша.

– Остановись! – подскочила с табурета Фила. – Не подходи ближе! Дай мальцу окрепнуть хотя бы день. Сейчас для него всякая пылинка, как стрела для взрослого. И хоть твой великан и обещал, что крепче этого малыша еще никто не рождался в Фиденте, я бы язык прикусила на время.

Кама взглянула на Орса, который спал почти на голом полу, разве только половик скрутил валиком под голову, на служанку Флос – Пигру, уснувшую сидя у печи, снова обернулась к Филе:

– Сама-то не свалишься?

– Поспала уже, – кивнула слуга. – Полночи и поспала. Хватит. Орс следил за девчонкой. Орс да Пигра. Ты, Ваше Высочество, не смотри, что она нерасторопной кажется. Расторопность на старании нарастает, а этого у нее в достатке. А уж твой великан, принцесса, это чудо какое-то. Признаюсь, даже мне есть чему у него поучиться. Он, – Фила перешла на шепот, – кажется, даже подколдовывает. Во всяком случае, роды прошли без боли и без крови, а такое редко бывает, да и то на втором или третьем ребенке только. Вот так вот, дорогая моя. Как там моя Таркосочка со своими птенцами?

– Спят еще, – прошептала Кама, – все четверо спят, – и поймала взгляд Флос. – А ты как?

– Хорошо, – чуть слышно прошептала та. – Думаю, что и в родном замке так хорошо не было бы. Спасибо тебе, Кама.

– За что? – спросила принцесса, не понимая вдруг покатившихся из глаз еще недавно принцессы Бабу слез.

– За все, – ответила Флос. – А увидишь вдруг когда еще Лаву – тоже передай ей спасибо.

– Передам, – кивнула Кама. – Ей тоже за все?

– Ей за то, что отказала Фалко, когда он просил ее руки, – улыбнулась Флос. – Разглядела, что не любил он ее, и отказала. Он мне рассказывал. Они с ним напились по этому поводу и остались друзьями. И поэтому он мой. Он, кстати, тоже очень ей благодарен.

– Я его понимаю, – кивнула Кама, улыбнулась и пошла прочь, потому что сдерживать слезы было уже невозможно.

Отряд задержался в селе не на один день, а на два. Зато рано утром третьего дня возле избы появился пропавший на целый день Орс и приволок за собой свежесрубленные сани, которые тут же принялся набивать соломой.

– Где взял? – удивилась Кама.

– Сделал, – усмехнулся великан. – Или ты думаешь, что старина Орс только лодки умеет мастерить?

– Лодка была хороша, – кивнула Кама. – Но лишь для одного человека. А эти сани?

– Для всех детишек, – пожал плечами Орс. – Места хватит. И двоих взрослых. Думаю, надо Филу сюда сажать и Флос, конечно. Сани тяжеловатые, потому как частью из сырого дерева рубились. Но две лошадки потянут их в легкую. Вот и упряжь…

– И ты… – поняла Кама.

– Запрягу свою трудягу и лошадь Пигры, – подмигнул Каме Орс. – Пигра поедет на лошади Флос. А на великанше Филы поеду сам. Ну, как тебе? Я сейчас натяну на прутья холстину, и будет королевская повозка!

Повозка и в самом деле получилась на загляденье. Две лошадки тащили ее бойко, дети в ней освоились мгновенно, и звонкий смех разгонял тоску лучше солнца, которое, кажется, скрылось в серых облаках надолго. Во всяком случае, остаток дороги пролетел почти незаметно, и у крепости Ос, успев подивиться огромному рву, пересекающему всю равнину Фиденты, рву, на котором трудились десятки тысяч людей, отряд был на двенадцатый день второго месяца зимы. Как раз перед полуднем сани и всадники пересекли по каменному мосту быструю Малиту, что выбегала из Лаписской долины, гремя по обледенелым камням, и оказались у врат родной земли королевского рода Тотум. Тогда Кама и замерла, прижав руку к груди и сдерживая рвущийся из нее крик.

– А ты знаешь, – заметил подъехавший к принцессе Орс, который на коне Филы и сам казался этлу или рефаимом, – ведь Ви уже говорит на гахском языке лучше меня. И как это объяснить, я не знаю. Я бы присмотрелся к девчонке. Но не из-за толмаческого таланта, а из-за ее стойкости. Дорого нынче стоит стойкость. Да что с тобой? Окаменела?

Кама судорожно замотала головой.

– Память? – спросил Орс. – Когда ты покинула дом? Семь лет назад? Здесь убили твоих родных?

Крепость Ос открывалась в конце тракта. Все так же торчала над стенами дозорная башня, так же неприступны были бастионы, что теснились между скалами Балтуту и пропастью, в которой ревела не замерзающая в самые сильные морозы Малиту. И родители Камы погибли именно в этой крепости. Но замерла она не поэтому.

– Разве ты ничего не почувствовал? – спросила Кама Орса.

– Даже не знаю, – поскреб он толстыми пальцами подбородок. – Как будто жаром окатило, но мало ли… Это тело молодое, а сам-то я старее старого.

– Там что-то случилось, – повернулась Кама на запад. – Что-то со Светлой Пустошью. И уж во всяком случае, погань убралась из Кирума. Его больше нет. Но что-то случилось у Бараггала. И, – она зажмурилась, – в Ардуусе. И в ушах что-то стучит. Бьется что-то.

– Он ухватил вожжи, – прошептал Орс.

– Он? – не поняла Кама.

– Новый правитель Ардууса и, наверное, Светлой Пустоши, – объяснил Орс. – Этот… Губитель. Прошло две недели, как он стал императором. Наверное, разобрался с делами и совершил то, что хотел. Ухватил вожжи. Потянул все к себе и на себя. И мы слышим, как эти вожжи гудят.

Глава 8 Моллис

– Неуютно мне, – пробормотал Моллис, когда корабль, приняв в себя изрядное число женщин и детей, сбросив с канатов и бортов черную паклю неведомой мерзости, шевельнул торчащими из гребных люков веслами и стал медленно разворачиваться.

– Есть причина? – спросил Литус, прикрыв плечи Лавы одеялом. – Нет Сина? Не хватает морских просторов? Ветра? Или пришлось хлебнуть лиха на пути сюда? Или вот это месиво смущает на месте Кирума?

– Да, – крякнул Моллис, окинув взглядом мостик, приложил руку ко лбу, вгляделся в смерчи на месте Кирума. – Месиво такое, что… глотку перехватывает. Кажется, что среди тех городов, в которые судьба не удосужилась меня занести, Кирума уже не будет. Вообще не будет. А что делать? Боюсь, что многих городов не будет. Может, и меня не будет.

Моллис замолчал и прикрыл глаза, потер черные, обожженные зимними штормами щеки. Лава, которая никак не могла избавиться от охватившего ее озноба, обхватила плечи так, словно хотела вознести молитву Энки, закуталась в одеяло, потянула его на затылок. Почти все моряки уже нырнули, как сказал капитан, на вторую палубу, заняли места на веслах, на носу замер, вцепившись в косую мачту, белобрысый паренек лет двадцати. На корме хмурился широкоплечий здоровяк, если и уступающий в чем-то Моллису, то лишь в возрасте.

– Шупа и Шиару, – только их и назвал Моллис, когда сгрудившийся на берегу отряд перебрался на палубу, а потом почти весь спустился в приготовленный для плавания трюм. – Шиару – мой первый помощник и главное погоняло для морячков, а Шупа…

Моллис замолчал на мгновение, а потом, сверкнув белозубой улыбкой, добавил:

– А Шупа – мой второй первый помощник и не погоняло для кораблика, а его близкий приятель.

– Он живой? – спросила Лава, показывая на изгибы корней, которые оплетали мачту у основания, словно окаменевшие лианы. – Корабль живой?

– Живой, – кивнул, отвернувшись, Моллис. – Но не бессмертный, думаю. Пока мы живы, и он живой. Но это долгая история, девочка. И не все так просто.

…Теперь Лава терлась щекой о покрытые трещинами деревянные узлы на мачте, потом ловила пальцами комочки смолы на щеках, снимала их след слюной, ощупывала будто выросшие из настила кубрика, сами собой скрутившиеся жгутами перилла, закрывала глаза, прислушивалась к чему-то неизвестному, тому, что хотела услышать и как будто боялась. Что успела ей рассказать о мытарствах Игниса Процелла? Вряд ли она и сама так уж много у него выпытала. Никогда не был болтуном принц Игнис, но вот уж каким он стал, было известно только Процелле, Брите и Бибере, если последние две и в самом деле спасли принца и сумели уйти из Ардууса. И никого из троих теперь рядом нет. Зато есть корабль, который, кажется, сродни тому самому диковинному кинжалу или зародышу меча в руках Процеллы.