Максим Шахов - Инцидент в Ле Бурже

• Название: Инцидент в Ле Бурже
• Автор: Максим Шахов
• Жанр: Боевик
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-77520-0

На парижском авиасалоне в Ле Бурже планируется презентация новейшего российского самолета «Экстра-Джет». Для освещения события одна из московских газет отправляет во Францию корреспондента Алексея Данилова. В Париже Алексей случайно встречает давнюю подругу Юлию. Та сообщает Данилову, что ее муж, известный американский бизнесмен, приказал своим подручным взорвать «Экстра-Джет» во время презентации и тем самым устранить опасного конкурента в авиабизнесе. Данилов срочно сообщает о готовящемся теракте начальнику охраны российской делегации, но тот не принимает слова корреспондента всерьез. Тогда Алексей решает предотвратить взрыв самостоятельно…

---

Прошло еще не менее часа, когда он снова открыл глаза. И снова не смог ничего сообразить. Правда, физически он чувствовал себя самую малость лучше, хотя от холода у него сводило все мышцы. Все-таки он сумел как-то подняться и сесть, обхватив себя за плечи. Его трясло.

Данилов мутным взглядом обвел окрестности. Он находился в совершенно незнакомом месте — один как перст, и что все это значило, объяснить не мог.

Перед ним была узкая полоска песчаного берега, над которой уже рассеивался туман и кружили голодные чайки. Песчаная коса со всех сторон была зажата каменными утесами. Под облачным небом размеренно колыхалось неласковое серое море, с глухим рокотом расплескивая по песку одну волну за другой. Справа далеко в море уходил каменный мыс, а за ним в клочьях тумана просматривался маленький островок, а на нем — белая башня маяка. Слева среди россыпи плоских камней валялся истлевший остов рыбацкой лодки. Вопли чаек врезались в барабанные перепонки, причиняя почти физическую боль.

Данилов подполз к большому островерхому камню и, хватаясь за него руками, сумел наконец подняться. Идти он не мог — его шатало, колени подгибались, а дурнота снова безраздельно овладела им. Кажется, никогда прежде Алексей не чувствовал себя таким больным и беспомощным. А главное, не мог ничего понять и не мог ничего вспомнить.

Все-таки он выстоял, и силы постепенно вернулись к нему. С высоты своего роста Данилов сумел рассмотреть кое-что еще. Он понял, что поверх каменных утесов проходит автомобильная дорога. Машин, правда, видно не было — зато на песке проступали следы шин. Кажется, не так давно сюда с дороги съезжала машина. Судя по следам, потом она развернулась и укатила.

«Я приехал сюда на машине? — с тупым удивлением подумал Данилов. — Не помню! Впрочем, вряд ли машина вернется. Нужно идти. Дорога приведет меня к людям. Хотя бы узнать, где я и что…»

Он побрел по следам, оставленным на песке автомобильным протектором. Каждый шаг давался ему с огромным трудом. Все силы уходили на то, чтобы переставлять ватные ноги и удерживать равновесие. Думать ни о чем другом Данилов просто не мог. Его шатало, точно корабль в бурю. Он весь покрылся потом. Сердце бешено стучало. Он остановился передохнуть, трясущейся рукой полез в карман за платком, чтобы вытереть мокрое лицо, и тут обнаружил, что на нем нет привычного костюма и одет он в какие-то грязные ветхие обноски, от которых воняло рыбой. В карманах не нашлось не то что платка, а вообще ничего, даже крошек. Карманы давно и безнадежно истлели. Разумеется, нечего было говорить ни о каких документах, ни о каких деньгах, ни о телефоне, ни о банковской карточке — обо всех этих вещах, без которых немыслимо существование в современном мире.

Данилов решил, что его ограбили. Подпоили клофелином и обчистили.

«Можно сказать, что повезло, — подумал он. — Дозу-то мне, похоже, вкатили смертельную. Посмотрели — здоровый мужик, ну, и перестарались…»

Однако кто ему подсыпал клофелин и при каких обстоятельствах — этого Данилов никак вспомнить не мог. Он вообще сейчас плохо ориентировался в пространстве и времени. Чтобы привести окружающий мир в порядок, требовалось поскорее найти людей.

Между тем людей он пока не встретил, даже когда выбрался на дорогу. Она была зажата среди каменистых холмов, покрытых жесткой зеленой травой и густым кустарником. Данилов выбрал направление, ведущее прочь от моря, и двинулся в путь.

Со стороны это было достаточно жалкое зрелище — шатающийся на ходу человек, одетый в рубище, с бледным застывшим лицом, был похож на бездомного бродягу, допившегося до полусмерти. Правда, никто не мог его видеть — дорога по-прежнему оставалась пустынной, а места, среди которых она пролегала, не обнаруживали признаков жилья.

Он медленно брел среди каменистых пустошей, впав в болезненное оцепенение, сосредоточившись только на движении и забыв обо всем остальном. Только однажды его внимание было отвлечено — с грозным гулом над головой в сторону моря прошел большой серебряный самолет. Данилов, морщась, посмотрел ему вслед, испытывая какое-то странное чувство, похожее на беспокойство. Объяснить его он себе не мог, но тревога не отпускала его, пока самолет не растворился в серой дымке над горизонтом.

Окончательно теряя силы, Данилов добрался до поворота дороги и остановился у дорожного указателя. За бурым утесом, покрытым мохом, дорога раздваивалась. На синем фоне указателя белыми буквами было обозначено: «Менневиль — 5 км» и чуть пониже: «Венсан — 1 км». Ответвление дороги, уходившее влево и скрывавшееся за живой стеной из старых раскидистых деревьев, было поименовано «Ферма «Великолепная устрица».

Внезапно Данилов осознал, что прочел эти надписи на французском. Его будто ударило током. Франция! Море. Самолет. Он вспомнил!

Мыслительное усилие доконало его, и он, испытывая сильнейший приступ тошноты, опустился на обочину, привалившись спиной к большому валуну.

Итак, он во Франции. Приехал в командировку по поручению редактора освещать авиасалон в Ле Бурже, где Россия представляет замечательный самолет, который должен принести в перспективе кучу денег. Если раньше его не взорвут. Данилов вспомнил все.

Нет, кое-какие детали по-прежнему тонули в тумане. Такси, какие-то люди… Что же произошло дальше?

Совершенно точно можно было сказать только одно — его увезли из Парижа на побережье, видимо, в Нормандию или в Бретань, украли все, что было в карманах, переодели в грязное тряпье и выбросили в пустынном месте, скорее всего, умирать. Ну что же, расчет неплохой — кто будет беспокоиться о безымянном клошаре, загнувшемся на диком пляже?

Выход из создавшейся ситуации был только один — как можно скорее вернуться в Париж и связаться со своими. Покушение на него — весомое доказательство информации о намечающемся теракте — теперь-то к нему должны будут прислушаться. Но легко сказать — вернуться в Париж. Как это сделать без гроша, без документов, с его ограниченным знанием французского? А тут еще этот непрезентабельный вид. Хорошо, если с ним вообще захотят разговаривать. Похитители все предусмотрели. Даже тот вариант, что он сумеет выжить, хотя первоначальный расчет наверняка был убить. Едва заметный след иглы, быстро распадающийся яд, труп в обносках, никаких документов — вариант идеальный. Пожалуй, даже выжив, он сейчас не слишком-то отличается от мертвого. Во всяком случае, возможностей действовать у него ненамного больше. Данилов знал, с какой настороженностью здесь в провинции относятся к чужакам. Да и где к ним хорошо относятся? Однако выбора не было. Он не мог ждать у моря погоды.

Собрав последние силы, Данилов поднялся и поплелся в ту сторону, где согласно указателю располагалась ферма. По пути ему попался маленький яркий трактор, весело тащивший прицеп с какими-то ящиками. За рулем трактора сидел типичный обитатель нормандской глубинки — коренастый, не слишком выбритый, в невероятной кепке, надвинутой глубоко на лоб, в засаленной жилетке и широких кожаных штанах. Он держал руль крепкими ладонями, на которые были натянуты вязаные перчатки без пальцев, и невозмутимо поглядывал на бредущего навстречу Данилова, попыхивая зажатой в зубах коротенькой трубкой.

Данилов невольно остановился, предполагая, что крестьянин захочет выяснить, что за человек бредет на ферму, но водитель трактора спокойно проехал мимо и вскоре свернул, исчезнув за большим камнем на перекрестке.

Зайдя за деревья, Данилов увидел обширный двор, в глубине которого стоял старый двухэтажный дом, выложенный из серого камня, с мансардой и высокой черепичной крышей. Дом окружали многочисленные хозяйственные постройки. Четверо широкоплечих парней разгружали небольшой грузовичок. Две поджарые собаки бросились ему навстречу, подняв оглушительный лай. На шум из дома вышел высокий жилистый человек лет пятидесяти в выцветшем камуфляже. Его угловатое лицо было темно от загара, а ежик волос на голове, абсолютно седой, был словно присыпан снегом. Властные манеры и гордая осанка выдавали в нем хозяина. Он внимательно рассматривал жалкую фигуру Данилова, не торопясь отзывать собак. Парни остановили работу и вопросительно уставились на хозяина, ожидая распоряжений.

Последовали ли они, Данилов уже не узнал, так как силы окончательно оставили его. В глазах внезапно потемнело, и он рухнул на землю. Озадаченные собаки обнюхали неподвижное тело и тоже повернули головы к хозяину.

В очередной раз Данилов очнулся на жесткой, но довольно чистой постели в незнакомой комнате, стены которой были выложены ослепительно-белым кафелем. Скосив глаза, он увидел хирургический стол и стеклянный шкаф с инструментами. И стол, и аксессуары выглядели слегка анахронично, будто их переместили сюда из середины прошлого века. Но зато рядом с железной койкой, на которой он лежал, стояла вполне современная капельница, а по прозрачной трубке в кровь Данилова медленно вливалась какая-то бесцветная жидкость. И еще он обнаружил на себе сиреневую пижаму в синюю полоску. При этом чувствовал он себя значительно лучше, нежели после первого пробуждения, и оттого преисполнился благодарности к неведомому лекарю, взявшему на себя труд привести его в чувство. Правда, на больницу это было похоже лишь отчасти. Данилову казалось, что даже в глуши французская больница не может выглядеть столь аскетично. Здесь было что-то другое. Может быть, так выглядит приют для нищих?