Дмитрий Фокин - Космическая ферма

• Название: Космическая ферма
• Автор: Дмитрий Фокин
• Жанр: Научная Фантастика

Очередная банальная история о гибели цивилизации.

---

— Дорогие мои друзья! Голос Алдая звучал чуть слышно и все даже затаили дыхание, что бы услышать, что он хочет сказать.

— Мой отец прожил долгую и сложную жизнь, и всегда пользовался уважением окружающих за свой ум и знание жизни. Так вот, он всегда говорил, что решения необходимо принимать только тогда, когда в душе наступает равновесие между черными и белыми мыслями. А для этого необходимо сначала искренне простить виновного. Согласитесь, что для такого необходимо, прежде всего, время. Простить, это не значит отказаться от применения в отношении зла наказания. Давайте отложим решение этого вопроса еще на семь дней.

Так как никто ничего не сказал, Алдай, истолковав их молчание как согласие, развернулся и пошел выполнять свою работу. От предложений помощи в этом деле он вежливо отказался.

Анну хоронили на следующий день с утра. Весь поселок вышел проводить девушку в последний путь. Ритуал погребения не сильно отличался от славянского. Никаких траурных речей не произносили, в этом не было никакой необходимости. Три залпа прозвучали в честь девушки, солдата, любимой, друга. Единственное звание, которое она не успела заслужить- великое звание мамы, но не ее вина в этом.

Через семь дней в поселке начался суд над бандитами. Утром прибыли Велосы. Сказать, что их друзей-Хакасов инопланетяне поразили, это не сказать ничего. После непродолжительного и слегка натянутого знакомства все расселись на поляне, выбранной для проведения суда. Общим голосованием избрали трех судей- Полякова, Отона и Виктора Викторовича. Защиту подсудимых поручили Анне Семеновне. Обвинять бандитов от имени жителей поселка поручили Николаю Пороховщикову.

Перед началом суда проголосовали по виду наказаний, которые возможно применять в отношении подсудимых. Выбрали кол, удушение и расстрел. В этот раз никто даже не предложил наказаний, не связанных с лишением жизни. Вот так единодушно настроенными оказались защитники поселка.

За прошедшее время Александр, если можно так выразиться, отсортировал бандитов и смог представить суду полный список с указанием их положения в банде.

Поляков воспринял это почетное назначение без воодушевления, но все- таки более спокойно, чем все ожидали. Судьи уединились и совещались почти два часа.

После обеда суд начался. Бандитов разместили на площадке, огороженной инопланетной охранной системой. Так спокойнее, и отпадала необходимость выделять для охраны большие силы. Аналогичная площадка предназначалась для тех, кто уже предстал перед судом.

Виктора Нефедова поместили отдельно.

Пороховщиков выступил с краткой речью, рассказав о том, что за события произошли, кто именно и при каких обстоятельствах попал в плен. Когда он начал рассказывать о роли Нефедова в этих событиях, среди пленных начался сильный шум. Кто-то обвинял Виктора в измене, кто-то восхищался поступком, сохранившим ему жизнь. Особо выделался один тип кавказской наружности, начавший с сильным акцентом поносить самого гнусного человека, которого только видел в своей жизни.

Угомонить подсудимых оказалось трудно. Эту проблему помог решить Алдай. Он долго наблюдал за безрезультатными попытками по наведению порядка, а потом поинтересовался у Александра: — А это правда, что через поле, этого инопланетного прибора можно пройти только в одну сторону? Александр ответил утвердительно, пояснив, что в этот раз система установлена наоборот, что бы никто не мог покинуть контур.

Алдай зашел в дом и вернулся с длинным хлыстом. Он подошел к пленным и спокойным, но твердым голосом потребовал тишины. Когда в отчет послышались оскорбления, он вздохнул с облегчением, развернул хлыст и неуловимым движением нанес удар по толпе. Это вызвало новую волну оскорблений. Нисколько не расстраиваясь, что немедленного эффекта не получилось, Алдай с оттяжкой опять полоснул по толпе. В этот раз возмущались больше те, кто оказался с другой стороны и не познакомился с воспитательным предметом лично. Бандиты попытались прорваться наружу, но инопланетное ограждение методично отбрасывала их назад. Толпа смешалась. Алдай медленно перешел на противоположную сторону. Увидев это, в толпе бандитов началась паника. Те, кто уже познакомился с хлыстом и по достоинству оценил его действие, решительно не хотели продолжать знакомство. Те, кто избежал ударов, старались и дальше продолжать в том же духе. Возникла давка и паника. Каждый из бандитов старался укрыться за спинами других. Алдай замахнулся. В ожидании удара бандиты все разом замолчали. Звучный хлопок заставил их всех сжаться. Чрез несколько секунд бандиты зашевелились, удивленно оглядываясь по сторонам. Судя по всему, в этот раз хлыст прошел мимо. 56 пар испуганных глаз уставились на Алдая. Сматывая хлыст, хакас подошел ближе и тихо спросил: — Ну что, злодеи, будем продолжать, или помолчим и дадим возможность уважаемому суду работать.

Нестройный хор доложил, что предпочитают, продолжение суда в тихой и рабочей обстановке. Прорвавшийся голос с кавказским акцентом, оборвался едва зазвучав. Порядок нарушать никто больше не собирался.

Алдай повесил хлыст на небольшой столбик сбоку площадки и уселся на свое место.

— Надеюсь, ты все-таки простил бандитов, — заговорщически прошептал ему на ухо Александр.

— Полностью. Но как иначе можно было навести среди них порядок?

— Хлыстом я махать не умею, только автоматом или пулеметом. На крайний случай шашкой. Может, ты и прав.

— Конечно я прав. Хлыст не пуля, и тому же, обладает успокаивающим и нормализующим давление эффектом, — тоном прожженного распространителя БАДов закончил Алдай.

Суд приступил к допросу Нефедова, которому предложили начать свой рассказ с самого начала образования их банды.

Начавшийся было ропот по поводу «некорректного» названия их воинского образования стих, едва Алдай взглянул в сторону площадки.

Виктор размышлял не долго, и приступил к своему повествованию с того момента, как очнулся на взлетно-посадочной полосе Семипалатинского аэродрома.

Рассказывал он довольно подробно, но в крайности не кидался. Сухо констатировал факты и давал им краткие пояснения. С первых же слов, когда Нефедов коснулся цели создания этого, с позволения сказать сообщества, основанного на принципах рабства, среди жителей поселка пронесся такой резкий гул, что Виктор прервал рассказ, не понимая как реагировать на это.

Иван выждал пока возмущенный гул начал спадать, сделал замечание по этому поводу и предложил продолжить рассказ.

По мере продолжения повествования росло напряжение слушателей. Александр обратил внимание на каменеющие с каждой минутой лица друзей.

Когда Виктор начал рассказывать про казни с использованием металлических труб, пришлось сделать перерыв, так как участники суда просто взорвались возмущением.

Со стороны площадки бандитов, наоборот, царила мертвая тишина.

Наблюдая за лицами несостоявшихся рабовладельцев, Александр читал на них откровенный страх и растерянность. После катастрофического конца человеческого общества, они искренне не предполагали, что могут понести наказание за свои злодеяния. Ведь кому их судить? Бандиты чувствовали себя неподсудными богами, самим решающих, кому и как жить, да и жить ли вообще. А вот теперь они оказались в ситуации, когда предстояло понести ответ за совершенное.

По окончанию рассказа Виктора судьи еще долго задавали ему различные вопросы.

Следующим вызвали для допроса главного злодея — Чеквеладзе. Прожженный уголовник хоть и трясся от страха, но решил выбрать самую распространенную тактику злодеев во времена «демократического» общества- начал откровенно «косить» под психически больного.

Судьи пытались в течение почти часа получить от него хоть какие-то пояснения, но потом махнули рукой. Все знали, что этот фокус в нормальном обществе, а Александр не сомневался, что их общество таковым и является, не проходит. Но испуганный бандит этого не знал, и быстро успокоился, а потом уселся на землю внутри второй отгороженной площадки и тупо уставился в землю.

Допрос остальных бандитов затянулся до позднего вечера. Когда совсем стемнело, Иван объявил перерыв.

Вечером за ужином Поляков высказал мысль о том, что для объективности суда хорошо бы пригласить всех пострадавших от рук бандитов. Эта мысль, конечно, представляла определенный интерес, но, тем не менее, Александр вступил в спор с другом.

— Ваня, скажи пожалуйста, а нападение на наш поселок, гибель друзей и полное уничтожение домов, мастерских, запасов — тяжкое преступление? Я имею в виду, что по моему личному убеждению, уже только за это бандиты достойны смертной казни. А если учесть цель, с которой напавшие объединились в вооруженный отряд — создание рабовладельческого государства, их можно не судить за все остальное. Неужели я не прав?