Мария Двинская - Дети богов (СИ)

• Название: Дети богов (СИ)
• Автор: Мария Двинская
• Издательство: Си
• Жанр: Фэнтези

Не думал маг, что простая прогулка по лесу может принести столько неприятностей. А спасение незнакомого мальчика — разрушить до основания его мирную, ленивую жизнь.

---

Вдоволь набродившись по лесу, я вернулся домой. Разбитые стёкла уже убрали, а опустевшие окна забиты досками за неимением дорогих стёкол на замену.

Прошло полмесяца. Фер хлопотал по хозяйству, избавив меня от уборки и готовки, а я заново штудировал книги и справочники в бесплодных поисках возвращения своей магической силы. Ранним утром в районе полудня я ещё нежился в постели, когда снизу донёсся робкий стук в дверь. «Опять Барилас к брату пришел. Фер откроет», — подумал я, но сразу вспомнил, что Фер ушел в деревню и его брат должен об этом знать. В этой местности за магическими деяниями предпочитали обращаться к Красному, так что посетителей моей башни можно было сосчитать на пальцах одной руки неудачливого плотника, поэтому я заинтересовался, кто же всё‑таки решил прийти к магу и зачем. Накинув серый рабочий халат, по недоразумению именуемый мантией, я прошёл вниз и открыл дверь. На пороге стоял Барилас.

— А Фера нет, — слегка разочарованный сообщил я. С другой стороны я был в глубине души обрадован, что магии от меня не требовалось — я до сих пор не мог ничего толком сделать.

— Я знаю, господин маг, я к вам пришёл.

Я молча посторонился, пропуская охотника внутрь и прикрыл за ним дверь. Потупив взор, как полагается приличному простолюдину при разговоре с кем‑либо, стоящим выше него на ступеньке социальной лестницы, он совсем неприлично уставился вниз и покраснел. Отметив, что краснеет он совсем как брат, преимущественно ушами, я проследил за его взглядом и тоже уставился на свои тапочки. На огромные розовые пушистые тапочки в виде идиотски улыбающихся зайцев. Полученные на ярмарке в довесок к меховому одеялу, они долгое время пылились в сундуке, пока не пригодились в борьбе со сквозняком из разбитых окон.

Я почувствовал, что и сам начинаю смущённо краснеть.

— Пол холодный, — пояснил я и жестом пригласил охотника пройти дальше в комнату, поближе к камину. Охотник понимающе кивнул и сел на край лавки.

— Я насчёт Фера, — начал Барилас и замолчал, то ли подбирая слова, то ли сомневаясь, нужен ли ему этот разговор.

— Так что насчёт него? — я подтолкнул его продолжать, одновременно складывая дрова в камине.

— Вы, наверно, знаете, он после того дня считает себя нежитью, — глубокий вздох возвестил о том, что Барилас не одобряет этого мнения.

— Угу.

Дрова в камине не горели желанием разгораться.

— И знаете, что Красный вас ненавидит.

— Есть такое.

Кусок старой бересты почернел и скрутился в тугой рулончик, но гореть отказывался.

— Он в Мир ходил недавно, — продолжил Барилас, с интересом наблюдая за моей борьбой за огонь. — Написал в инквизицию обвинение в применении некромантии. Расследователи должны прибыть к концу следующего месяца.

Я отвлёкся от камина, чем сразу воспользовался только — только занявшийся огонёк на тоненькой щепочке, потухнув самым наглым образом. До поломки жезла я разжигал камин магией. После этим занимался Фер, так что опыта в добывании огня обычными методами у меня было немного.

— А ты откуда знаешь?

— Забрёл в город, шкурки продать. С местным писарем в кабаке хорошо посидели, вот он по пьяни и рассказал. У нас же не то, что писать, читать мало кто может, вот и Красный ходил к писарю для прошения.

— Вот, гад, — пробормотал я, повернувшись обратно к камину. Кому это было адресовано — Красному или непокорному огню, я точно не знал.

— Согласен, — кивнул охотник, — вот я и волнуюсь за брата. Вы же отбрехаетесь, а его на части порежут. Да зажгите его магией! — не выдержал он безвременной кончины ещё одной спички.

Я молча посмотрел на Бариласа взглядом сурового учителя, услышавшего от своего лучшего ученика потрясающую глупость. Охотник смог выдержать всего с полдюжины ударов сердца.

— Хотя башню жалко. Красивая, — Барилас был свидетелем некоторых моих попыток колдовать «вслепую», не чувствуя силы. Последствия одной из них до сих пор не до конца вычерпали из подвала.

Я протянул охотнику коробок спичек.

— Да, дознание инквизиции это… неприятно.

Под опытными руками огонёк со спички перебежал на растопку и в камине вскоре затрещал огонь. Я повесил над ним закопчённый чайник и сел на лавку рядом с охотником.

Некоторое время мы сидели, молча смотря в камин. Затем я прервал тишину.

— Даже не знаю, что делать — в голову ничего не идёт. И так и так плохо получается.

— А если Фера спрятать? Тогда ему плохо точно не сделают.

— Тогда плохо сделают мне, — хмуро ответил я. — У инквизиции принцип презумпции виновности. Раз нет доказательств, что он не нежить, значит он — нежить, и я некромант. А с доказанными некромантами разговор короткий. Вернее, его совсем нет — казнь и точка. А мне ещё жить хочется.

Мы опять замолчали. Чайник начал шипеть.

— Хотя, пока они не докажут, таковым я считаться не могу. Пройдёт пара лет и расследование прекратят за давностью, — вслух продолжил я рассуждения. — Ну, или через год предъявить им Фера, живого и здорового. Тогда доказывать ничего не надо.

Барилас заинтересованно посмотрел на меня.

— Нежить больше года не протянет, — пояснил я. — Как ни старайся, начнёт разлагаться. И гарантированно не повзрослеет.

Охотник согласно кивнул, и мы снова уставились на закипающий чайник.

— Можно… — снова начал я, но в этот момент вернулся Фер и я замолчал.

Фер прошёл к камину, подбросил полено и неодобрительно посмотрел на мои ноги.

— Опять до полудня лежали?

Я автоматически посмотрел в том же направлении. Левый заяц ухмылялся сильнее обычного.

— Ферниджин Брамат! — когда кого‑то зовут полным именем, то это всегда заставляет нервничать и вспоминать былые прегрешения. — Скажи мне, какого лешего ты всей деревне говорил, что ты — нежить?

— Ну, так это… — Фер пытался придумать что‑нибудь, чтобы не сказать правду — чтобы ему завидовали остальные мальчишки. Чем ещё хвастаться‑то? Как поймал большую рыбу? Так любой это может сделать. Как поступил в услужение магу? И что такого, любой мог, выскажи только желание. А вот нежить — совсем другое дело. Ведь сначала надо умереть, что само по себе достижение. И умереть так, чтобы рядом оказался сильный колдун, непременно возжелавший тебя воскресить. Именно тебя, а не рыбака Тронта, скончавшегося на той неделе.

— А как ты относишься к перспективе потерять одну — две — три конечности? — продолжил я, не давая Феру времени на ответ.

— К пер… чему?

— Жить хочешь, не инвалидом?

— Хочу, конечно. А что случилось?

— Инквизиция сюда едет по твою душу, — вмешался Барилас, — вот что.

— Инк… инк… к… квизиция? — мальчик побледнел и не глядя присел на поленницу.

— Она самая, — ворчливо подтвердил я. — И если бы ты не болтал про своё мертвячество, то и проблемы бы не было — поговори бы они с деревенскими, поняли, что ты нормальный и живой, и уехали. А так им придётся это доказывать.

— Но я, я, не думал…

— Индюк тоже не думал, и в суп попал!

На мальчишку было жалко смотреть Он съежился на поленнице, лицо его скривилось и из глаз готовились потечь слёзы.

— Я не хочууу в суууп!

— Раньше надо было думать, — по инерции добавил я. — Кончай реветь, начинай собирать вещи. Послезавтра уходим.

— Куда уходим? — слёзы исчезли также быстро, как и появились.

— Сам не знаю, но что на Ту Сторону, это точно. В Мир ближайшие год — полтора нам лучше не соваться.

— А не сочтут это признанием? — подал голос охотник.

— Признанием чего? Мы ведь ничего не знаем про инквизицию, не так ли? — возразил я. — А раз не знаем, значит и время отправления совершенно случайно совпало с их визитом. Никто больше не знает про них, не так ли?

— Нет. Точнее, да. В смысле, я никому не говорил.

— Вот и прекрасно. Тогда решено — послезавтра отправляемся. И погода позволяет.

Погода и вправду позволяла почти беспрепятственно перевалить на Ту Сторону. Немного позже и начнутся обильные снегопады и метели, чуть раньше — летние дожди и ветра. Ещё раньше — весенние оползни. А середина осени являлась идеальным временем — недостаточно холодно и маловетренно. Перевалы уже и ещё не в снегу. А осыпи и обвалы случались круглогодично.

— Но почему «мы»? — настроение Фера менялось со скоростью флюгера в штормовой день, и соображал он быстро. — Ведь они за мной только?

— Не найдут тебя, пойдут ко мне, — пояснил я. — Так что, собирайся.

Следующий день мы посвятили сборам. Я ещё с вечера перерыл все сундуки, коробочки и заначки, а также проверил все карманы на мантиях, робах и просто одеждах. Поиски принесли половину золотого, три серебряных и несколько медных монет. Я вручил деньги Феру с наказом приобрести какое‑либо животное, пригодное называться вьючным и способное нести небогатый груз будущих путешественников. Фер пропадал недолго и к обеду привёл пожилого ослика — ничего лучше в деревне не нашлось. Всё, что можно было продать на зиму, уже продали на ярмарке, а за этого ослика предложили слишком мало, и создание дожидалось своей участи стать колбасой, когда его опять призвали на работу. Ослик обладал длинными ушами, густой серой шерстью и задумчивым взглядом.