Константин Коровин - Константин Коровин вспоминает…

• Название: Константин Коровин вспоминает…
• Автор: Константин Коровин
• Издательство: Изобразительное искусство
• Жанр: Культурология
• Год: 1990
• ISBN: 5-85200-118-Х

В книге впервые с большой полнотой представлено литературное наследие выдающегося русского художника Константина Алексеевича Коровина (1861–1939). Его воспоминания о жизни, о современниках (в частности, о Чехове, Шаляпине, Саврасове, Врубеле, Серове, Левитане), очерки о путешествиях, автобиографические рассказы согреты любовью к Родине, русской природе и людям, встреченным на жизненном пути.

Первое издание (1971) было тепло принято читателями и прессой. Обдумывая второе издание, создатели книги — известный ученый и коллекционер, лауреат Государственной премии СССР Илья Самойлович Зильберштейн (1905–1988) и Владимир Алексеевич Самков (1924–1983) предполагали дополнить ее, учтя высказанные пожелания. Эта работа осталась ими незавершенной. Во втором издании изменения коснулись главным образом иллюстраций: увеличено их количество (около 100), введены цветные репродукции произведений К. А. Коровина, в том числе из собрания И. С. Зильберштейна, переданного им в дар будущему Музею частных коллекций, созданию которого он посвятил последние годы своей жизни.

---

402

Сергей Иванович Танеев (1865–1915) — композитор, профессор и директор Московской консерватории, приходился А. С. Танееву троюродным дядей, а не братом.

403

Коровину действительно было поручено художественное оформление оперы А. С. Танеева «Мятель». О своей работе над декорациями он так высказывался: «Поэтическая индийская легенда о красавице Атьме и злом духе Аримане меня крайне увлекла, и с большой любовью писал эскизы для нее. Мне кажется, что я сумел найти подходящие краски и тона, хотя… я никогда не был ни в Индии, ни в Персии» (Д. [Берман М. М.] Академик К. А. Коровин о своих декорациях // Биржевые ведомости. 1914. № 14185. 4 июня). Опера «Мятель» была поставлена на сцене Мариинского театра в 1916 году.

404

Константин Константинович Варгин (1876–1912) — композитор. По словам современников, Варгин «обладал несомненно талантом, владел прекрасной техникой композиции, особенно духовной хоровой музыки» (Ю. С[ахновский]. Концерт памяти К. К. Варгина // Русское слово. 1912. № 283. 8 декабря).

405

Хвостович — Коровин имеет в виду исправника М. М. Гвоздевича, деятельность которого отличалась злоупотреблениями, «превышением власти, растратами, взятками и поборами» (Южин В., Волынцев В. Ф. Ревизия ялтинской полиции // Столичная молва. М., 1910. № 115. 5 апреля).

406

В газетной публикации этого очерка проставлен 1906 год как время поездки Коровина на Кавказ в связи с предполагавшейся постановкой «Демона». Однако эта дата представляется ошибочной. В Центральном государственном архиве искусства и литературы СССР хранится удостоверение от 14 февраля 1901 года, в котором указывается: «Художник Константин Алексеевич Коровин командирован дирекцией императорских театров на Кавказ для снятия видов, необходимых дирекции при возобновлении оперы „Демон“» (Коган Д. Константин Коровин. С. 305). В настоящем издании дата поездки Коровина изменена на 1901 год.

407

С. А. Коровин был тогда жив.

408

Строфа из поэмы Лермонтова «Демон». Ниже также приводятся строки из «Демона».

409

Иоаким Викторович Тартаков (1860–1923) — певец (лирико-драматический баритон); солист Мариинского театра в 1882–1884 и 1894–1923 годах, а также главный режиссер в 1909–1923 годах; славился как непревзойденный исполнитель романсов Чайковского и партии Демона. О нем см.: Тартаков Г. И. Иоаким Викторович Тартаков. Краткая биография и вокально-педагогическая практика // Ученые записки Азербайджанской государственной консерватории. Серия 13: История и теория музыки. Баку. 1966. № 2. С. 21–38; Зильберштейн И. С. Парижские находки. Просто фотографии // Огонек. 1968. № 11. С. 21.

410

Николай Николаевич Фигнер (1857–1918) — певец (лирико-драматический тенор); солист Мариинского театра в 1887–1907 годах, директор и солист оперной труппы Народного дома в 1910–1915 годах; брат известной революционерки В. Н. Фигнер.

Интересная и вместе с тем объективная характеристика Фигнера содержится в воспоминаниях С. М. Волконского: «…недостаток [Фигнера] был в непомерном самомнении, которое сквозило во всем его поведении, окрашивало собой все его роли. Он выдвигал себя, он заискивал перед райком, он создавал свою личность, свою славу, он работал на себя, не для искусства, и влияние его было не художественно, в нем было слишком много пошлости, нарядность его была исключительно внешняя. Никогда принцип „солизма“ не царил на сцене, как при нем, никогда оперная психопатия райка не доходила до большей взвинченности, никогда заботы артистов не были столь отвлекаемы от музыкальной задачи в сторону личного успеха» (Волконский Сергей. Мои воспоминания. Лавры. Странствия. Мюнхен, 1923. С. 123).

411

Владимир Алексеевич Кусов — заведующий монтировочной частью Мариинского театра (с 1896). В дневнике Теляковского о нем есть такая запись от 26 декабря 1901 года: «Нет никакого сомнения, что в искусстве он ровно ничего не понимает. Следовательно, и по монтировочной части тоже ничего. Говорят — зато он честный человек и человек с большим состоянием. Является вопрос, честно ли занимать должность, будучи богатым человеком, получать около 4000 р. жалованья за дело, в котором ничего не понимаешь?» (не издано; хранится в Отделе рукописей ГЦТМ). В 1914 году Кусов стал управляющим петербургской конторой императорских театров.

412

Сергей Михайлович (1869–1918) — великий князь, генерал-фельдцейхмейстер артиллерии; президент Русского театрального общества. Открыто покровительствуя балерине Кшесинской, этот великий князь считал себя компетентным в вопросах искусства и полагал вполне законным делать замечания и указания дирекции и артистам императорских театров. После одного его очередного распоряжения Теляковский записал в дневнике 17 февраля 1908 года: «Все у нас, конечно, бывало, но чтобы великие князья вмешивались в закулисные дрязги и руготню артистов, это еще не бывало» (не издано; хранится в Отделе рукописей ГЦТМ).

413

Эта сцена с великим князем имела место на премьере «Демона» 23 февраля 1902 года, а не на генеральной репетиции, как указывает Коровин. Теляковский, кратко записав в дневнике упомянутый разговор, отметил: «Вообще тон вел. кн. Сергея Михайловича был крайне вызывающий по отношению к Коровину, что Коровина очень обидело» (не издано; хранится в Отделе рукописей ГЦТМ).

414

Декорации и костюмы Коровина к «Демону» (две декорации были исполнены Головиным) вначале не были поняты. Крупнейшие петербургские газеты не скупились на злопыхательскую ругань в отношении художественного оформления. Вот, например, как отозвалась «Петербургская газета»: «Не будучи поклонником декаденства, в особенности мазни г. Коровина, воздержимся от мнения; на нас это художество (от слова „худо“) производит отвратительное впечатление. Что касается костюмов, то они очень кричащи, за исключением, впрочем, костюма на Демоне; у демонов теперь в большой моде латы, тюлевый серый балахон, обручи на голове и руках, и освещены они бывают всегда фиолетовым светом, отчего собственно героя почти никогда не видно. Вероятно, г. Коровин основательно изучил демонологию» (В. Б[аскин]. В бенефис хора русской оперы // Петербургская газета. 1902. № 54. 24 февраля).

Несколько объективнее, на первый взгляд, представляется рецензия «Нового времени», но и она содержит немало незаслуженно резких выпадов: «Новые декораторы гг. Коровин и Головин не выказали вкуса. Только декорация монастырского сада, освещенного луной, заслуживает внимания. Первая декорация не дает никакого понятия о том светлом уголке, где живет беззаботная Тамара; все поблекло под знойным жаром, деревья приняли какой-то фантастический синий цвет, чем г. Коровин отличался еще в московской Частной опере. Декорация ущелья, где происходит разбойничье нападение на князя Синодала, может быть и не дурна, но ее нельзя рассмотреть при той египетской тьме, которая сделалась теперь обязательной для спектаклей Мариинского театра <…> Третья декорация — у Гудала — имеет характер многочисленных на Кавказе развалин „замков Тамары“, что-то серое и мрачное. Надо думать, однако, что не в развалинах жил Гудал. Во всяком случае декорацию эту портит неизмеримо высокая башня, точно полицейская каланча, уходящая вверх <…> В келье Тамары декорация опять стремится к реализму, но только производит впечатление сухости воображения ее автора. Апофеоз неудачен: довольно трудно понять, что в действительности изображают, например, воображаемые развалины монастыря. Костюмы отнесены, кажется, к современной эпохе. Некоторые из этих недурны, но почему-то — за исключением нескольких воинов — преобладает коричневый и желтый цвет, точно все сделано из верблюжьего некрашеного сукна. Танцовщицы одеты в желтое платье с зелеными и серыми пятнами, что делает их похожими на пятнистых жаб, танцовщики — прямо в желтый цвет. Может быть, эти костюмы и типичны для тифлисских базаров, но они не типичны для гостей Гудала и недостаточно живописны сами по себе» (Театр и музыка // Новое время. 1902. № 9332. 26 февраля).

Лишь два года спустя, после выступления Шаляпина в «Демоне» в январе 1904 года, декорации и костюмы Коровина к этой опере получили единодушное признание; см. очерк «Человечек за забором».

415

Владимир Борисович Фредерикс (1838–1927) — барон, генерал-адъютант, министр двора и уделов с 1897 года. В ведении возглавлявшегося им министерства находились и императорские театры. Современники считали, что он был «недалек» и «неподвижного ума» (Волконский Сергей. Мои воспоминания. Родина. Мюнхен, 1923. С. 154).