Н. Симонова - Христианская Церковь в Высокое Средневековье

• Название: Христианская Церковь в Высокое Средневековье
• Автор: Н. Симонова
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-4263-0068-2

Учебное пособие, подготовленное ведущими преподавателями МПГУ И. А. Дворецкой и Н. В. Симоновой, включает фрагменты источников по истории Христианской Церкви в эпоху Высокого Средневековья. Тексты подобраны по тематическому принципу и сопровождаются вступительными очерками об авторах и эпохе, а также научными комментариями.

Пособие может быть использовано при организации учебного процесса бакалавров и магистров по направлениям подготовки 050100.62 – педагогическое образование (профиль «История») и 030600.62 – история (профиль «Историческая политология»).

---

Утверждение, будто интеллект у всех людей един, совершенно несостоятельно. Это явствует само собой, если, как утверждал Платон, человек есть сам интеллект. В таком случае из допущения, будто Сократ и Платон вместе имеют лишь один интеллект, вытекает, что Сократ и Платон суть один и тот же человек и ничем друг от друга не отличаются, кроме свойств, лежащих за пределами сущности того и другого. И в таком случае различие между Сократом и Платоном будет таким же, как между человеком в тунике и человеком в плаще, что совершенно нелепо (Сумма теологии, I, q. 76, 2 c).

<…> Интеллект есть некоторая потенция души, а не сама сущность последней. Но только применительно к Богу умопостигающая деятельность совпадает с бытием. Поэтому только в Боге интеллект есть его сущность; во всех прочих умопостигающих существах интеллект есть некоторая потенция умопостигающего лица (Сумма теологии, I, q. 79, 1с).

[Затруднения]

Между тем человеческая душа именуется умопостигающей потому, что она участвует в способности умопостижения; свидетельство этому то, что она не вся в целом оказывается умопостигающей, но лишь в некоторой своей части. Далее, она доходит до постижения истины путем умозаключений в поисках и изменении. Далее, она обладает несовершенной способностью умопостижения: во-первых, она постигает не все; во-вторых же, в тех вещах, которые доступны ее постижению, она движется от потенции к акту. Следовательно, с необходимостью должен быть некоторый высший интеллект, который помогает душе в умопостигающей деятельности (Сумма теологии, I, q. 79, 4 с).

Для познания тех истин о Боге, которые могут быть добыты разумом, необходимо уже заранее обладать многими знаниями, ибо почти все изыскания философии подчинены цели богопознания; именно по этой причине метафизика, занимающаяся тем, что относится к Божеству, в ряду философских дисциплин изучается последней (Против язычников, I, 4).

Если бы к богопознанию вела одна лишь дорога разума, род человеческий пребывал бы в величайшем мраке неведения: в таком случае богопознание, которое делает людей в высшей степени совершенными и добрыми, приходило бы лишь к немногим, да и к ним лишь по прошествии долгого времени (Против язычников, I,4).

Когда человеку предлагаются некоторые истины о Боге, выходящие за пределы разума, то через это в человеке укрепляется мнение, что Бог есть нечто превышающее все, что можно помыслить (Против язычников, I, 5).

Никакое движение, имеющее своей целью нечто переходящее из потенции в акт, не может быть вечным, ибо с переходом цели в акт движение затихает. Но если перводвижение вечно, необходимо, чтобы оно имело своей целью нечто неизменно и всецело актуальное. Но таковым не может быть ни тело, ни какая-либо способность тела, ибо все тела и способности тел изменчивы сами по себе или по своим акциденциям. Итак, цель перводвижения не есть ни тело, ни способность тела. Но цель перводвижения есть перводвигатель, к которому влечется [все] как бы в любовном томлении. Но это есть Бог. Следовательно, Бог не есть ни тело, ни способность тела (Против язычников, I, 20).

Если что-либо относящееся к творениям совместно наблюдают философ и верующий, то их объяснения будут исходить из различных оснований. Ведь философ будет опираться в своих рассуждениях на собственные причины вещей, верующий же – на первопричину, т[о] е[сть] он будет говорить: «Так дано в откровении», или: «Это относится к славе Божией», или: «Могущество Божие беспредельно». Отсюда вера, коль скоро она созерцает высочайшую причину, может быть названа высшей мудростью в соответствии со словами Писания (Второзак., IV, 6): «Это есть мудрость ваша и разумение перед лицом народов». И потому человеческая мудрость берет на себя услужение этой мудрости, признавая ее превосходство.

Антология мировой философии. Т. 1 / Пер. С. С. Аверинцева. М., 1969. С. 823–862.

Раздел II Католическая аскеза

Папа иннокентий III

Папа Иннокентий III (1198–1216 гг.) в своей деятельности следовал доктрине о примате папской власти над властью светской. Он ликвидировал автономию Рима, был инициатором IV крестового похода; в 1202 г. санкционировал основание Ордена меченосцев для христианизации Прибалтики; в 1209 г. призвал к крестовому походу против альбигойцев. Он был беспощаден в преследовании ереси и способствовал организации инквизиции.

Папа Иннокентий III последовательно отстаивал авторитет Римской Церкви в руководстве внешней политикой европейских монархов. Защищая интересы Папства, он без колебаний подвергал отлучению от церкви, как было, например, с английским королем Иоанном Безземельным.

Идеолог теократии, образованный теолог он разработал учение о тяжких грехах, судьей в которых должен быть только Святой Престол. В целях усиления идеологического влияния на общество Папа Иннокентий III учредил нищенствующие Ордена святого Франциска и святого Доминика, при нем были открыты университеты в Париже и Оксфорде.

До начала своего понтификата Иннокентий III – Лотарио Конти, граф Сеньи – в Париже получил философско-теологическое образование, и в Болонье – юридическое. Он является автором нескольких теологических трактатов и среди них – трактат «О ничтожности человеческой судьбы» («О ничтожестве человеческого состояния», в переводе Н. И. Девятайкиной), или «О презрении к миру» (в трех книгах), написанный между 1194 и 1195 г. В этом труде Иннокентий III выражает одобрение и дает теоретическое, богословское обоснование аскезе как наиболее полному выражению любви к Богу. Морально-аскетический аспект сочинения заключается в доказательствах обреченности человека на скорбь, труды, ужас смерти и мирские мучения. Он живописует ничтожество человеческого состояния ссылками на античных авторов, христианских писателей и Библию.

О презрении к миру Книга первая

Глава 1. О жалких условиях человеческого рождения

«Для чего из утробы матери я вышел, чтобы видеть труды и скорби и чтобы дни мои исчезали в бесславии?» (Иер., 20, 18)9. Если такое о себе сказал тот, кого Бог освятил в утробе (Иер., 1, 5), что скажу о себе я, тот, которого мать родила в грехе? О, скажу, мать моя, зачем ты родила меня, сына горечи и скорби? «Для чего не умер я, выходя из утробы, и не скончался, когда вышел из чрева? Зачем приняли меня колени? Зачем было мне сосать сосцы?» (Иов, 3, 11). «Мне, рожденному в нечестии и уготованному стать пищей для огня?» (Ис., 9, 5). «О, если бы я погиб в утробе, чтобы мать моя была гробом и чрево ее осталось вечно беременным!» (Иер., 20, 17). «Кто же даст очам моим источник слез?» (Иер., 9, 1), чтобы оплакал я жалкое человеческое рождение и постыдную человеческую смерть?»

Итак, я рассмотрел со слезами, откуда произошел человек, что он собой представляет и каково его будущее. В самом деле, созданный из земли, зачатый в грехе, рожденный для наказаний, человек делает дурное – то, что непозволительно и позорно, то, что не должно и бесполезно, то, что не нужно. Станет он пищей для огня, едой для червей, гниющей массой.

Я растолкую это яснее, изложу полнее. Сотворен человек из пыли, из грязи, из пепла, а также из отвратительного семени, что еще более ничтожно. Зачатый в зудящей похоти, в опьянении страсти, в разнузданном зловонии и – что еще хуже – в позоре греха, человек рожден для трудов, для скорбей, для страха и, наконец, что ужаснее всего, для смерти. Он делает дурное, чем оскорбляет бога, вредит ближнему, вредит самому себе; он делает позорное, чем пятнает славу, пятнает совесть, пятнает себя самого; он делает бесполезное, из-за чего пренебрегает важным, пренебрегает полезным, пренебрегает необходимым.

Будет он добычей огня, который вечно горит и беспрестанно мучает; будет он пищей червей, которые беспрестанно гложут и вечно пожирают; будет он гниющей массой, всегда нечистой и зловонной.

Глава 2. О ничтожности материи самого человека

Итак, сотворил Господь Бог человека из праха земного, который ничтожнее прочих элементов, как подтверждено в Библии (Быт., 2, 8). Планеты и звезды Господь Бог сделал из огня, ветер и бури – из воздуха, рыб и пернатых сотворил из воды, людей и скот – из праха. Сравнивая себя с обитателями воды, человек обнаруживает, что он ничтожен, рассматривая небесных тварей, познает, что еще более ничтожен; рассматривая сотворенных из огня, приходит к мысли, что ничтожнее его нет. Он не смеет сравнивать себя с небесными тварями, не отваживается поставить себя впереди земных. Он полагает себя равным только вьючным животным и узнает в любом из них себе подобного.

«Участь сынов человеческих и участь животных – одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом, потому что все – суета. Все идет в одно место: все произошло из праха и все возвратится в прах» (Еккл., 3, 19, 20). Слова эти принадлежат не какому-нибудь безвестному человеку, но мудрейшему Соломону. Что же иное человек, если не грязь и пепел? По этой причине человек и говорит Богу: «Вспомни, что ты, как глину, обделал меня и в прах обращаешь меня?» (Иов, 10, 9). Поэтому и Бог сказал человеку: «Прах ты и в прах возвратишься» (Быт., 3, 19). Иов также говорит: «Он бросил меня в грязь, и я стал как прах и пепел» (Иов, 30, 19).