Ирина Чайковская - Три женщины, три судьбы

• Название: Три женщины, три судьбы
• Автор: Ирина Чайковская
• Издательство: ЛЕНАНД
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9710-0879-8

Настоящая книга посвящена трем героиням — Авдотье Панаевой, Полине Виардо и Лиле Брик. Все три вдохновляли поэтов, были их музами. Жизнь этих женщин связана с судьбой и творчеством Николая Некрасова, Ивана Тургенева и Владимира Маяковского. Но, независимо от этого, сами по себе были они натурами незаурядными: Авдотья Панаева писала рассказы и повести, стала автором известных «Воспоминаний»; Полина Виардо была великолепной певицей, сочиняла музыку; Лиля Брик, в течение многих лет бывшая в центре художественного кружка, оставила после себя ин тересные записки. В книге собраны статьи об этих героинях, написанные автором в разное время. Все они, за исключением одной, опубликованы в российских и американских «толстых журналах» — «Неве», «Вопросах литературы», «Новом Журнале».

---

Как относились к внешности Полины Виардо зрители оперных театров? Был ли облик певицы препятствием для ее выступлений в партиях лирических героинь? Отчасти был. Соперницами Полины на сцене выступали такие признанные красавицы, как Джулия Гризи, Розина Штольц, Генриетта Зонтаг…

В концертах Полина в силу своего редкого голоса, необычного репертуара, темперамента и певческого мастерства, как правило, имела перед ними преимущество, в оперных же спектаклях, где зритель привык к примадоннам-красавицам, она довольно часто выступала в «мужских партиях», например, Орфея в опере Глюка, принесшей ей колоссальный успех. Кстати говоря, были случаи, когда, увидев Полину Виардо в роли Орфея, зрители не верили, что эта партия исполняется женщиной. В опере «Пророк» Мейербера композитор специально писал для еще молодой Виардо партию матери героя. Роль Фидес стала коронной в карьере певицы.

2.3. Блестящее образование… без образования

нее прекрасный голос, но у бедняжки нет и тени ума.

Жорж Санд. Консуэло

У …никогда не читала ни одной печатной строчки, кроме разве журнальных статей, где о ней говорили…

И. С. Тургенев. «Переписка»

Мы привыкли слышать о «блестящем образовании» Полины Виардо. «Блестяще образованная, она была увлекательным собеседником…», — пишет Н. П. Генералова, одна из авторитетнейших исследо-вателей-тургеневедов[23]. И с этим утверждением нельзя не согласиться. Но возникает вопрос: где, в каких школах или пансионах получила Полина Виардо свое «блестящее образование»? Все же образование — это, как правило, результат обучения[24]. В отличие от Тургенева, учившегося в университетах Москвы, Петербурга и Берлина и получившего в Петербургском университете степень кандидата философии, Полина университетов не кончала. Нет у нас сведений и о каких-либо образовательных учреждениях, которые бы она посещала.

Другое дело — музыка и пение. Семья Гарсиа в период детства Полины еще не окончательно закрепилась в Париже, не имела никакой материальной поддержки со стороны, благосостояние ее зависело исключительно от семейного ремесла, каковым являлось пение. Других источников дохода у Гарсиа не было.

Может быть, потому Полина, воспитанная певцами-профес-сионалами, с самого начала взяла за правило петь только за вознаграждение и никогда не сорила деньгами?[25] Ей однако было не жаль впоследствии потратить громадные деньги на рукопись моцартов-ского «Дон Жуана», ради которой она продала свои драгоценности, позднее певица подарила ее Парижской Консерватории. Не жаль было денег и на два уникальных органа работы Аристида Каваль-Коля, стоявших в парижской гостиной на улице Дуэ[26].

Про обучение музыке младшей дочери Мануэля Гарсиа нам кое-что известно[27]. Мы знаем, что в пять лет, во время «американских гастролей», она брала уроки фортепьяно у кафедрального органиста в Мексико-Сити, в 10-летнем возрасте, уже после смерти отца, обучалась композиции у старого чеха Антона Рейха, учителя Берлиоза и Листа, игре на фортепьяно — у известного в то время Шарля Мейзенберга. Как пианистка — совершенствовалась под руководством Листа, бывшего на десять лет ее старше, красавца и баловня судьбы; подростком Полина была в него влюблена.

Пению Полину учили как отец, так и мать. Отец, последние годы жизни занимавшийся преподаванием вокала, стал родоначальником той певческой школы, методы которой в дальнейшем использовали и усовершенствовали его дети — Мануэль Гарсиа-младший, изобретатель ларингоскопа, живший в Англии и ставший там известным учителем пения, и Полина Виардо.

Глубоким знанием музыкальной теории Полина удивляла му-зыкантов-современников. Дирижер, которому она написала письмо о необходимых изменениях в партитуре оперы Верди «Макбет» — ее партию нужно было транспонировать, и Полина в точных музыкальных терминах обозначила, что следует сделать, — был удивлен ее теоретическим багажом[28]. Знание музыкальной теории помогало ей и в собственной композиторской работе. Можно сказать, что в подходе к музыке Полину отличала глубина и добросовестность. И еще она обладала уникальными способностями, позволявшими моментально осваивать и запоминать партитуру; это ее качество поражало Гуно, писавшего для Полины оперу «Сафо».

Виардо отличалась от большинства современных ей певиц своей редкой музыкальностью, умением играть на фортепьяно, владением музыкальной теорией. И вот тут нужно сказать, что, занятая с детских лет своим ремеслом, она не замкнулась на своей профессии. Ее сверстница и тоже музыкант Клара Вик (Шуман), узнавшая Полину еще до того, как та стала Виардо, завидовала ее всесторонней образованности. Откуда эта образованность взялась? Исключительно — плод самообразования. Можно сказать, что Полина Гарсиа сделала себя сама.

Чтение, помимо музыки, было ее страстью, и, если Марию Ма-либран в перерывах между выступлениями легко представить верхом на лошади, в виде темпераментной всадницы, то ее младшая сестра — при том, что тоже любила лошадей, — свободное время охотнее всего проводила за книгой.

Необыкновенные способности Полины позволяли ей легко осваивать языки. Уже на «американском пароходе» пассажиры и команда удивлялись четырехлетней девчушке, отвечавшей на их вопросы на четырех языках — французском, немецком, итальянском и испанском. Позднее к четырем добавился английский. Русского языка Полина не знала, хотя многие в России думали, что знает, — так чисто, совсем без акцента, пела она свой «русский репертуар» — «Соловья» Алябьева, арию «О мой Ратмир» из «Руслана и Людмилы». Приходилось ей петь по-русски и «Боже, царя храни» вместе с другими солистами Итальянской оперы в присутствии Николая Первого.

Знала Полина и древние языки. Уроки древнегреческого ей давал известный немецкий ученый Германн Мюллер. Ее любимым автором был Гомер. Дети в семье знали истории из «Илиады» и «Одиссеи» лучше, чем сказки. Гете и Шиллера Полина читала по-немецки. Гетевского «Германа и Доротею» они читали вместе с Тургеневым в Куртавнеле.

Сен-Санс, начавший посещать дом Виардо еще в отроческом возрасте в качестве переписчика нот и ученика Гуно, писал о хозяйке дома: «…без сомения, ее личность одна из наиболее удивительных из встреченных мною. В совершенстве владея устным и письменным испанским, французским, итальянским, английским и немецким, она была знакома с литературой всех стран и переписывалась со всей Европой»[29].

А вот свидетельство самой Полины в письме к немецкому дирижеру Юлиусу Рицу: (в маленькой студии, снятой ею в Париже) «на полках хранятся книги Шекспира, Гете, Шиллера, Байрона, четырех великих итальянских поэтов Вергилия, Данте, Петрарки и Тассо, Дон Кихот, Гомер, Эсхил, Уланд, Библия, Гейне, «Герман и Доротея» и два тома Гете издания Левиса. За исключением Гомера, которого я читала в переводах Жакоба и Монже (я предпочитаю последнего) все эти произведения — как вы поняли — на языках оригинала»[30]. Получается, что, кроме перечисленных языков, Полина владела еще и латынью и древнееврейским, во всяком случае, могла на них читать…

Корреспонденты Полины Виардо жили в разных странах и говорили на разных языках, и ей не трудно было писать то на немецком, то на английском, но интересно, что даже в письмах к Тургеневу, кроме французского, звучат слова и фразы из английского, немецкого, испанского, итальянского. Любопытная подробность: во время гастролей в Англии Полина служила «переводчиком» для оперной пары красавицы-сопрано Джулии Гризи и выходца из семьи итальянских графов знаменитого тенора Марио, не знавших английского языка.

Тургенев, как и Полина, владел всеми европейскими языками; со временем в их переписке выработались определенные речевые привычки, так все лирические места писались по-немецки, что, конечно, было связано с тем, что Луи немецкого не знал. Оба в своих письмах друг к другу употребляли одно и то же испанское выражение «Si Dios quiere», обозначающее «если Бог даст»». Английские словечки мелькают в их письмах то тут, то там. Читая эту переписку, поневоле думаешь, как нелегко было встать вровень с этой женщиной, соответствовать ее уму, начитанности, разносторонним интересам. Тургеневу эта мысль тоже приходила в голову: «Знаете ли вы, сударыня, что ваши прелестные письма задают весьма трудную работу тем, кто претендует на честь переписываться с вами?»[31]. Мне кажется неосновательным мнение одного из мемуаристов, что именно Луи Виардо «образовал» Полину: «Он из простой цыганки создал Полину Виардо великой артисткой и дал ей всестороннее образование…»[32]. Она бесспорно доверяла художественному вкусу мужа, историка и искусствоведа, собирателя картин, автора книг о музеях мира. Но центром притяжения ее парижского салона, собираемого по четвергам, — даже для художников — а на улицу Дуэ приходили и Эжен Делакруа, и Камиль Коро — был не Луи, а она, Полина.