Теодор Старджон - Нерасторжимая связь

• Название: Нерасторжимая связь
• Автор: Теодор Старджон
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Более человечного существа я еще не встречала! - вдруг выпалила Баджи.

Незнакомка протянула руку через стол и тронула девушку за плечо. "Она прикоснулась к нам впервые, - подумал Муленберг, - и это, видимо, большая редкость и огромная честь".

- Спасибо, - тихо молвила незнакомка. - Большое спасибо тебе за эти слова. - И кивнула Муленбергу. - Продолжай.

- Теоретически - впрочем, о таких случаях я не слышал - гермафродиты могут иметь сношения с представителями обоих полов. В отличие от партеногенетических женщин. Они никогда не пойдут на это - такие контакты им просто не нужны. У людей гены обновляются во время размножения. А при партеногенезе это отдельный процесс. - Он обратился к незнакомке:

- Скажите, как часто вы размножаетесь?

- Когда захотим.

- А коньюгирусте?

- По мере надобности.

- Как это происходит?

- Трудный вопрос. В принципе так же, как парамеции, но на более высоком уровне. Происходит взаимопроникновение сначала десятков, потом тысяч, сотен тысяч и миллионов клеток. А начинается оно отсюда, - незнакомка приложила руку к тому месту, где у человека сердце, - и идет по нарастающей. Ты же видел результаты процесса у тех, кого я сожгла. Помни, на твоем месте оказывались считанные единицы людей.

- Нет, я видел результаты другого процесса, - сдержанно напомнил он. Незнакомка кивнула - вновь с глубокой печалью в глазах.

- Это убийство - чудовищная глупость!

- Почему они занялись этим в парке? - спросил Муленберг хриплым от сострадания голосом:

- У всех на виду, беззащитные перед каждым мерзавцем.

- Они пошли на такой риск неспроста, - устало ответила она и подняла на собеседников искрящиеся глаза. - Мы обожаем простор. Любим землю - на ощупь и запах - и всех, кто живет на ней, всех, кого она кормит. Особенно при конъюгации. А те, о ком ты говоришь, уединились в самой чаще кустов, в очень укромном уголке. И эти.., эти хулиганы наткнулись на них совершенно случайно. А двигаться их жертвы не могли. Они находились.., с медицинской точки зрения в бессознательном состоянии. Но признаться, во время конъюгации нас охватывают такие чувства, какие в здравом уме и твердой памяти не дано испытать никому.

- Ты можешь их описать?

Она медленно покачала головой и никто не усомнился в ее искренности.

- Ты же не сможешь описать мне оргазм, правда? Мне не с чем его сравнить, нельзя провести никакие аналогии. И это, - незнакомка обвела взглядом собеседников, - изумляет меня. Отчасти я вам даже завидую, хотя подобных чувств мы из врожденной мягкости характера стараемся избегать. У вас же есть способность наслаждаться соперничеством друг с другом, а горе, страдания, бедность и жестокость - суть краеугольные камни всего, что вы создали. А создали вы больше, чем кто бы то ни было во всей Вселенной. Баджи распахнула глаза:

- Вы завидуете лам?! Вы?! Незнакомка улыбнулась.

- Поймите - качества, что восхищают вас во мне, для нашей расы вполне заурядны. Просто они редко встречаются у людей.

- А в каких отношениях вы с человечеством? - медленно произнес Муленберг.

- В симбиотических, разумеется.

- Вот как? Вы живете с нами, а мы с вами как разлагающие целлюлозу бактерии в термите? Как мотылек юкка, который питается только нектаром кактуса юкка, а кактус в свою очередь опыляется только при помощи этого мотылька?

- Да, кивнула незнакомка, - чистейший симбиоз. Но объяснить его суть не так-то просто. Мы питаемся тем, что отличает людей от животных...

- А взамен...

- Мы развиваем это свойство в людях.

- Ничего не понимаю, - призналась Баджи.

- Вспомните предания. В них мы упоминаемся довольно часто. Кем были бесполые ангелы? Кто этот пухленький купидон на открытках к дню святого Валентина? И откуда берется вдохновение? Кому известны три очередных такта новой симфонии, и кто напевает их, проходя под окнами композитора? Наконец для вас это главный вопрос - кто, как не мы, знает толк в том аспекте любви между мужчиной и женщиной, который не связан с сексом? Ведь иных, не платонических чувств нам испытать вообще не дано. Перечитайте свою историю, и вы поймете, какое место в ней занимаем мы. Взамен мы пользуемся вашими достижениями - мостами, самолетами, а с недавних пор - и космическими кораблями. Есть и другое, что нам по сердцу; стихи и песни, а в последнее время - ощущение единства, постепенно охватывающее человечество. Пока оно воплотилось в идее ООП, а когда-нибудь придет черед и межгалактического союза человеческих рас. Тогда на нашей улице наступит истинный праздник.

- Можешь ли ты охарактеризовать получаемое от нас - то, что по-твоему и отличает людей от зверей?

- Точно не могу. Назовем это способностью творить. Если она приносит вам радость, тогда насыщаемся и мы. А наибольшую радость человек испытывает, когда созданное им нравится другим.

- Почему вы скрываетесь? - вдруг заинтересовалась Баджи. - Зачем? - она даже руки заломила. - Вы же так прекрасны!

- Иначе нельзя, - ласково ответила незнакомка. - Ведь вы по-прежнему уничтожаете то, что считается.., отклонением от нормы. Муленберг взглянул в открытое симпатичное лицо незнакомки, и ему стало так тошно, что он едва не разрыдался.

- Разве вы никогда не убиваете? - спросил он, повесив голову: его слова прозвучали как бы в защиту заложенной в некоторых людях тяги к убийству. Впрочем, почему "как бы"? Так оно и было.

- Да, - ответила незнакомка очень тихо, - убиваем.

- Разве вы умеете ненавидеть?

- Это нельзя назвать ненавистью. Та в первую очередь подразумевает отвращение к самому себе. Есть другое чувство. Назовем его праведным гневом. Только оно может толкнуть нас на убийство.

- Не могу представить себе подобную ситуацию.

- Который час?

- Почти без двадцати девять.

Незнакомка поднялась из-за столика и выглянула в окно. Уже стемнело, иод фонарями колобродили группки молодых людей.

- Сегодня я встречаюсь еще с тремя представителями вашей расы. Это убийцы.

Внезапно двое из стоявших под ближайшим фонарем подростков заспорили. Из окружавшей их толпы раздались несколько протестующих окриков, но потом она умолкла и расступилась, образовав кольцо. Внутри него, кроме двух споривших, оказался еще один - меньше ростом, грузнее и гораздо беднее одетый, чем прилизанные спорщики: рукав его суконной куртки был разорван почти до локтя.

События развивались стремительно. Один из забияк ударил другого по зубам. Тот отшатнулся, выплюнул кровь, и его рука молниеносно мотнулась в карман плаща за ножом. В пульсирующем свете неоновой лампы лезвие сверкнуло как золоченый веер. Раздался крик, но быстро захлебнулся, перешел в глухой звериный вой; противники, сцепившись, покатились по мостовой. Полилась кровь, испортила хорошо отутюженные брюки и яркие галстуки.

С другого конца улицы донесся полицейский свисток. И место схватки вдруг стало для толпы полюсом отталкивания. Подростки бросились врассыпную, и сверху картина стала похожа на ту, какая возникнет, если бросить камень в болотную жижу: пойдут круги, но быстро улягутся, и все станет как прежде... На мостовой остались только трое: два бездыханных окровавленных тела лежали у фонарного столба, третий переминался с ноги на ногу, не зная куда податься. Затем послышался звук пары бегущих ног - они принадлежали изрядно запыхавшемуся полисмену, пронзавшему воздух резким свистом.

Молодец в куртке пустился-таки наутек. Полицейский что-то крикнул вдогонку, не выпуская свистка изо рта. Потом грохнули два выстрела. Парень вскинул руки и со всего маху грохнулся ничком, проехался по асфальту лицом и замер, выпростав одну ногу и поджав другую.

***

Девушка в толстом свитере и джинсах отвернулась от окна и снова уселась за столик, спокойно заглянула в осунувшиеся лица собеседников и пояснила:

- Эти двое и совершили убийство в парке. - Помолчав, она добавила:

- Вот так убиваем мы.

- Совсем как люди, - устало отозвался Муленберг, вытащил платок и промокнул губы. - Трое наших за двоих ваших.

- Нет, вы ничего не поняли. - В голосе девушки зазвучала жалость. - Мы уничтожили их не за то, что они убили тех двоих. А за то, что они их разделили.

***

Постепенно смысл сказанного дошел до изумленного Муленберга, и он изумился еще больше. Раса, представитель которой сидел перед ним, не только отделила оплодотворение от обновления крови, но и обрела еще одну ярко выраженную способность - к внушению. Именно благодаря ей незнакомка подарила Муленбергу незабываемый вечер, а Баджи - волшебный день. То были безмятежные часы, не омраченные недопониманием или честолюбивыми устремлениями.

И если человек - а его не зря называют венцом божественного творения, едва соприкоснувшись с этим даром, сохраняет добрые воспоминания о нем на всю жизнь, то какие же страдания должны испытывать мыслящие существа, наделенные им в полной мере, когда их телепатическое общение безжалостно прерывают? Это хуже самого изуверского надругательства над обычными людьми; между тем, если человек ничтоже сумняшеся сажает себе подобных в тюрьму на целый год лишь за кражу пары башмаков, то эти существа за самое страшное кощунство стремятся отплатить одним ударом ножа в сердце. Они не наказывают, а уничтожают врагов. Им чужда сама мысль о наказании.