Евгений Белаш - Война за империю

• Название: Война за империю
• Автор: Евгений Белаш
• Издательство: СИ
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2015

Наступает неспокойный, грозный 1943 год. Английскому империализму и пролетарскому интернационализму тесно на одной планете. Поэтому вновь закручивается гигантская пружина заговоров, провокаций и подготовки к новым сражениям. Сильные люди разных стран готовятся сойтись в жестокой битве за Британский Остров. В этой схватке нет места компромиссам. И в ней будет только один победитель.

---

Нарисованная воображением картина показалась Рунге столь комичной, что он заулыбался. Остерман истолковал улыбку по — своему.

— Вообще хорошо, что набралась девятка. Мы думали поначалу, что придется слать шестерку. А тут гляньте‑ка, и Рунге, и горючего в баках у него достаточно. Сейчас дозаправим, подвесим бомбы и полетите. А вот теперь взгляни сюда…

Пока полковник детально расписывал задание, Ганс в очередной раз порадовался, как ему повезло с командиром. Что бы кто ни говорил о старом хрыче и замшелом пне Остермане, помнившем на пару с Красным Бароном еще 'Битву Четырех', фраза про произвольную импровизацию была явным преувеличением. В условиях самого жесткого цейтнота этот хитрый померанец снова ухитрился составить мало — мальски приемлемый план, не записывающий заведомо в приемлемые потери всю группу.

— Вот смотри. Это Хертогембро. Нам с тобой оно даром не нужно. Сориентируешься по Маасу. Вот тут, наши парашютисты. Здесь французы. Разведчики что‑то говорили о танках в лесочке к востоку от наших позиций. Может они есть, может, нет. Бей по всему что движется. В районе наших позиций свяжись со станцией наведения. У десантников есть наш офицер, позывной 'Гамбург'. Он оттуда родом.

— Прикрытие будет? Может, хоть русские помогут?

— Они скорее вас посшибают, как здорово у нас налажено оповещение не забыл? Да и нет их рядом. У Советов какая‑то неописуемая жуть под Руаном, говорят, галльский петушок собрался с силами, и за три дня в угли спалил им две мотодивизии, не считая прочей пехтуры. Фронт рушится, и вся русская авиация спешно стягивается туда. Но без прикрытия мы тебя не оставим. А вот и Флигель бежит. Чем не прикрытие?

Рунге посмотрел на несуразную фигуру адъютанта командира авиагруппы. Несмотря на неполные тридцать лет, тот уже успел отрастить пивное брюшко, а в сочетании с тонкими конечностями смотрелся комично. Зная его пристрастие к пенному напитку, пилоты прозвали лейтенанта 'бегающей бочкой'. Однако, не смотря на это, во всем, что касалось дела, Флигель был безупречен. Других Остерман не терпел и не держал.

— Ну что Флигель, готов лететь с Рунге? Могу тебе крылья нарисовать, будешь 'спитфайры' ими распугивать.

Остерман позволил себе короткий смешок.

Красный, запыхавшийся Флигель, пытаясь восстановить дыхание, подал ему исписанный каракулями помятый листок. Карл скривился так, будто ему подали только что использованную по назначению газету продажных империалистов, одел перчатки и, выражая всем видом крайнюю брезгливость начал читать.

— Ну что это за писанина, Флигель? Где тебя учили так подавать рапорты командиру?

Флигель, наконец, отдышался.

— Разрешите доложить товарищ полковник!

— Разрешаю.

— Дозвонился до истребителей. 24–я дивизия готова прикрыть наши бомбардировщики!

Проскакивающая порой излишняя торжественность в докладах была еще одной, помимо пива, слабостью Флигеля. Рунге беззвучно пошевелил губами, сдерживая привычное ругательство.

— Молодцы, что готовы. То есть, если смогут подняться, по дороге не встретят ангелов матушки Виктории и вообще найдут моих слегка оборванных птенцов? Тогда то они непременно прикроют?

Кто‑то метко назвал войну организованным бардаком. Бардак уже есть, а вот с организацией совсем плохо. Рунге опытным глазом глянул в окно, оценивая серое небо. Однако пора и вылетать, светлого времени на три часа, возвращаться в любом случае уже по приборам.

Между тем Флигель начал блеять что‑то дельное, водя по карте обкусанным карандашом.

— Они просили сообщить о времени вылета. Аэродром их первой авиагруппы вот тут, в десяти минутах лета. Обычная поляна. 'Люссеры' практически готовы, когда наши взлетят, они поднимут все, что смогут и присоединятся к бомбардировщикам.

— Так… — рассуждал Остерман. — Прикинем время на взлет, на сбор группы и не более двадцати — двадцати пяти минут до цели. Рунге, будешь заходить с востока. Менее чем через час вы должны быть там. Собирай пилотов, даю десять минут на постановку задачи, после чего вылетайте. Бомбы уже подвешены, я распорядился. Инструктаж проведешь без меня. Сам знаешь, что и как. А я пойду, переговорю еще раз с краснозвездными. Мне не нравится, что там Флигель с ними насогласовывал.

Полковник поднялся, дружески похлопал Рунге по плечу, пихнул кулаков в живот ойкнувшего Фридриха Флигеля, и слегка переваливаясь с ноги на ногу, пошел на командный пункт. Адъютант, тяжело вздохнув, поплелся за полковником. В самом лучшем случае свободное время у него могло появиться не ранее полуночи. Рунге еще несколько секунд посидел, стараясь отрешиться от всех мыслей, набрал полные легкие воздуха, а потом резким рывком встал на ноги и двинулся на летное поле, в палатку 'глубоких раздумий', растянутую еще в конце июля 'на пару дней'. Да так и ставшую неотъемлемой частью пейзажа. Разве что печка добавилась.

— Салют камрады. Готовы к выполнению ответственного задания партии?

— Всегда готовы! — нестройно ответили камрады. Вообще и голоса, и позы были далеки от уставно бодрых и подтянутых, но в строевой части строгие требования устава толковали с разумной умеренностью.

Пилоты обменялись дежурными шутками, традиционно подколи друг друга, припомнили давние и свежие промахи и забавные эпизоды, как бы приготовляя себя к скорой работе. Рунге достал карту, то же самое сделали все остальные. Девять пикировщиков с тонной бомб каждый — страшная сила, но чтобы эта сила показала себя во всей красе, требуется применить ее правильно и вовремя. На чудо — бомбардировщики ставили новейшие прицелы, отнимая их даже у дальней авиации. Серьезного противодействия со стороны французских зениток никто не ждал. А значит можно снизить высоту сброса бомб, сбросить их точнее и больше. Перед войной, проектируя новейший самолет, немецкие инженеры предусмотрели использование советских стокилограммовых бомб, это позволяло нести на внутренней и внешней подвеске более двух тонн. Но их производство в Германии наладить так и не успели, а имеющиеся пятидесятикилограммовые бомбы помещались во внутренний бомбоотсек в количестве 28 штук, что давало в сумме нагрузку немногим менее полутора тонн. Поэтому опытные пикировщики предпочитали летать с четырьмя бомбами весом по двести пятьдесят килограммов на внешней подвеске. Тонна с пикирования лучше полутора с горизонтали и при удаче противник просто разбегался, давая пехоте возможность занять оставленные рубежи.

— Вот такое дело камрады. Парашютисты держат мост через Маас. И им нужна помощь. Транспортники сбросят им что‑то ночью, но вы сами понимаете, что половина груза при этом потеряется, а половина останется противнику. Поэтому вся надежда на нашу девятку. Надо так пропахать галлов, чтобы они и думать забыли о прыгунах. Хотя бы на то время, что понадобится для сбора контейнеров. Ну, все, товарищи. По самолетам.

Когда Рунге подошел к своей красной девятке, техники уже прогревали моторы. Чуть в стороне стояли бортстрелки, слушавшие с предельным вниманием очередную байку штурмана, считавшего себя в дивизии кем‑то вроде заправского покорителя женских сердец. На самом деле как показывала практика, успехи сердцееда были сильно преувеличены его рассказами, все об этом знали, но все равно слушали из любви к искусству — рассказчиком тот был знатным. Вид приближающегося командира энтузиазма не добавил, судя по кислым физиономиям стрелков, им очень хотелось дослушать рассказ. Опыта общения с 'моранами' и 'деваутинами' у них было гораздо больше, чем с симпатичными девушками. Парней забрали в часть, даже не дав по — человечески выпуститься из школы стрелков.

— Так, молодцы, пока Кноке пытается отыскать на карте Голландию, расскажу вам в двух словах. Летим к Маасу. Прикрывать наших парней от лягушатников. Прикрытие будет. Так что постарайтесь не пострелять 'Люссеры'. С лобовой проекции они сильно напоминают спитфайры. Картинки смотрели? У 'люссера' крылья обрезанные, трапециевидные. А у 'спитфайра' эллипсовидные. Их ни с чем не спутаешь. Ну и на эмблемы смотрите.

Оглушительно ревя моторами воздушного охлаждения, безудержно коптя выхлопом, двухмоторные бомбардировщики один за другим отрывались от земли. Оставшиеся на аэродромах техники махали форменными кепи, провожая в бой товарищей. Остерман мерил шагами круги вокруг командного пункта. Он старался не показывать виду, но те, кто хорошо знал его, видели подрагивавшие руки, когда он сидел у передатчика и слушал о происходящем в воздухе. И как он, закрыв глаза руками, сидел над картой, после тяжелых боев, думая, что никто не видит. Как оно будет в этот раз?

Для встречи с истребителями потребовалось совершить всего три круга над аэродромом первой группы 24–ой дивизии. Четыре 'люссера' с небольшими красными звездами под фонарями летчиков, символом дивизии, принесшим ей общеевропейскую известность, присоединились к девятке. Покачав крыльями, истребители пошли вперед, примерно тремя сотнями метров выше. Их красивые, словно подтянутые очертания радовали глаз, а умелое маневрирование вселяло уверенность. Эти не пропустят. Только вот мало их, мало… Но, лучше иметь немного, чем не иметь вовсе.