Виталий Вавикин - Отель «Голубой горизонт»

• Название: Отель «Голубой горизонт»
• Автор: Виталий Вавикин
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2015

Девушка из студенческой газеты пишет свою первую серьезную статью. Вдохновение она черпает в жуткой истории, которой окутан отель «Голубой горизонт». Трагедия унесла жизни многих людей, убийца сошла с ума, а единственный выживший свидетель – третьесортный писатель – молчит и с того дня не написал больше ни одной книги. Но жуткая история отеля «Голубой горизонт» еще не закончена. Она только началась. Черные камни на берегу озера оживают. В кафе приходят призраки мертвых людей. Местные жители обвиняют во всем наркотики, радиацию и даже пришельцев…

---

– Я запомнил это, потому что Моска помрачнел, вскрыв письмо от Бомонда. Я подумал, что у него кто-то умер, спросил его об этом. Он натянуто рассмеялся. Руки его тряслись. Я видел это, когда он закуривал. – Почтальон рассказывает о яблоневом саде Моски.

Ивет Кларксон сочла его воспоминания верными, потому что он лично знал Моску и мог действительно запомнить все это.

– Моска пригласил меня в дом и предложил стакан холодного сока. День был жарким, я не отказался. Он выбросил письма в урну. Мне показалось, что он не заметил второе письмо, поэтому я сказал, что вместе с письмом от издателя он выбросил и письмо от женщины.

– Что за женщина? – спросил Моска.

– Не знаю, это же вам написали письмо, не мне.

– Ну да.

Моска приносит почтальону стакан сока, читает письмо от Кэсиди Клири. Почтальон вспоминает, что видел, как Моска улыбается.

– Что-то хорошее? – спрашивает он.

– Это девушка, с которой я учился, – говорит Моска. – Она хочет собрать своих друзей на десятилетие со дня нашего выпуска.

– Должно быть, это хорошо, – говорит почтальон. Моска пожимает плечами, но продолжает улыбаться.

Александр Хаусфилд, почтальон, клянется, что все было именно так. До трагедии остается три недели. Знает ли об этом Моска? Конечно, нет. Для него Кэсиди Клири всего лишь девушка, которая была хорошим другом. И дружбу эту не сможет опровергнуть никто. Ивет Кларксон опросит многих студентов из выпуска Моски, но все они в один голос заявят, что между Клири и Моской была только дружба. Это подтвердит и Дэйвид Прайс в своей книге «Глаза правды». Лишь Бенни Дювайн сделает в своей книге «Любовь за голубым горизонтом» Моску и Клири любовниками, но он признается после, что придумал это для того, чтобы увеличить продажи. В опубликованных аудиозаписях сеансов Кэсиди Клири у Даяны Ворт можно прочитать, что Кэсиди обвиняет Моску в том, что он никогда не пытался уложить ее постель, не предлагал встречаться, не проявлял интерес к ней как к женщине.

– Ты думаешь, что если бы вы стали с ним встречаться, то это смогло бы что-то изменить? – спрашивает ее Ворт.

– Не знаю. – Слышно, как щелкает зажигалка. Ворт не разрешает Кэсиди курить на сеансах, поэтому Кэсиди просто щелкает зажигалкой. Снова и снова.

– Мне кажется, ты обвиняешь себя, что не сблизилась с Моской, – говорит Даяна Ворт.

– Я не знаю.

– Кейси Бредерик?

– Причем тут Кейси?

– Ты променяла его на Гэйба Рэйнолдса.

– Гэйб был неплох.

– Насколько близки вы были с ним?

– С Гэйбом?

– Ты хочешь поговорить о ком-то другом?

– Гэйб был умным. Не такой, конечно, умный, как Тэд Ферроуз, но умнее Кейси Бредерика.

– Ты поэтому рассталась с Кейси? Он был недостаточно умным для тебя?

– У него были свои достоинства. Он играл в футбол. У него было крепкое тело… Мне нравилось его тело. Нравилось ласкать его. Вы когда-нибудь спали с мускулистым мужчиной, у которого нет ни капли жира?

– Значит, тебе нравятся мускулистые мужчины?

– А кому они не нравятся?

– А как же Дэлвин Престон? – Ворт ждет, но ответа нет, лишь гул тишины на записи. – Ты говорила, что у вас с ней были близкие отношения.

– Это был эксперимент.

– И кто из вас был инициатором?

– Тэд Ферроуз.

– Он предложил вам какую-то игру?

– В каком-то роде.

– Но игра продолжилась.

– Да.

– Тебе нравилась Дэлвин?

– Мне нравилось, как от нее пахнет.

– А ей? Ты нравилась ей?

– Она не встречалась с мальчиками. Никогда. Понимаете?

– Она не скрывала, что увлечена женщинами?

– Нет.

– Ты знала об этом до того, как вступила с ней в интимную связь?

– Все знали.

– Поэтому Тэд Ферроуз хотел, чтобы вы сблизились?

– Он думал, что мне слабо.

– Так ты боялась показаться слабой?

– Я боялась, что если не сделаю это с Дэлвин, то такой возможности больше никогда не будет.

– Так ты хотела этой близости?

– Это был просто эксперимент.

– Но обвиняешь ты в этом Тэда Ферроуза.

– Если бы не он, то ничего этого не случилось бы.

– Тебе понравилось быть с Дэлвин Престон, но ты всегда боялась признаться в этом?

– Я этого не говорила.

– Но именно это чувствовала.

– Возможно.

– Другие женщины были в твоей жизни?

– Я не хочу об этом говорить.

– Потому что они отвергли тебя?

– Не они. Одна женщина. Глэдис Легуин.

– Глэдис отвергла тебя, не позволив тебе прикасаться к себе?

– Нет. Позволила. Отвергла после. Когда мы уже сделали это.

– Она оскорбила тебя?

– Сказала, что ей противно и не хочется вспоминать.

– А ей было противно?

– Я не знаю. Мне казалось, она хотела этого не меньше, чем я, просто стеснялась. Она всегда стеснялась. Даже с парнями.

– Но когда все закончилось, она сказала, что не хотела этого?

– Она просто сказала, что ей противно.

– Ты думаешь, что ей была противна ты сама?

– А вы думаете, нет?

– А другие женщины?

– Не было больше других.

– Потому что ты боялась, что они скажут то, что сказала Глэдис Легуин?

– Я не знаю. После Глэдис все это действительно стала казаться каким-то отвратительным и грязным.

– Близость с женщиной?

– Вообще секс.

– Потому что ты думала, что они все используют тебя?

– Я этого не говорила.

– Но Глэдис Легуин использовала тебя. Сначала ей было хорошо с тобой, а после, когда все закончилось, она сказала, что ей противно. Разве нет?

– Возможно.

– Значит, ты чувствуешь обиду.

– Думаете, мужчины меня тоже использовали?

– Сколько их было у тебя после Глэдис?

– Три… Нет. Четыре.

– А сейчас никого?

– Видеть их не хочу.

– Потому что они используют тебя? Берут все, что им нужно, а потом отворачиваются, как Глэдис?

– Почему такое происходит? Что я делаю не так?

– Почему ты винишь себя?

– А кого мне винить? Их?

– Думаешь, с Хэйгеном Моской у тебя могло быть все иначе?

– Я не знаю. Он не дал мне шанса.

– Ты говорила, он писатель. Думаешь, писатели достаточно умны для тебя?

– Я никогда не думала, что он умен.

– Но он нравился тебе.

– Мы были друзьями.

– И тебя злило, что ты не можешь получить его?

– Думаете, если бы мы были с ним вместе, то что-то могло измениться?

– А как думаешь ты?

– Лучше быть женой писателя, чем третьесортным юристом.

– Так все дело в статусе? Ты думаешь, что с Моской твоя жизнь могла быть лучше, богаче?

– Почему бы и нет?

– Я думаю, что тебе нравится сама мысль об этом, но жить бы вы с ним не стали.

– Он бы тоже бросил меня? Воспользовался и бросил? Да?

– Ты сама сделала бы так, чтобы он бросил тебя.

– Сделала что? Сделала так, чтобы стать противной ему? Сделала так, чтобы он возненавидел меня?

– Ты сама ненавидишь себя.

– Неправда.

– Ты сама обвиняешь себя во всем. Сама противна себе.

– А кого мне еще обвинять?

– Поэтому ты хотела покончить с собой?

– Это была случайность.

– Ты закрылась в ванной и случайно перерезала себе вены?

– Я была зла.

– На себя?

– Все валится из рук. Даже работа. В институте мне всегда говорили, что меня ждет большое будущее. Всегда ставили в пример остальным. А что из меня вышло в итоге? Люди пользуются мной и выбрасывают, словно презерватив. Вы когда-нибудь чувствовали себя презервативом? Здесь, на своей чертовой работе? Вас когда-нибудь принуждали к сексу?

– Тебя принуждали к сексу на твоей работе?

– Не напрямую.

– Ты уступила?

– Нет.

– Тогда почему ты продолжаешь презирать себя? Презирай тех, кто пытался тебя принуждать, кто заставлял тебя чувствовать себя униженной.

– Боюсь, в этом случае придется презирать слишком многих.

– Лучше закрыться в ванной и перерезать себе вены?

– Нет.

– Тогда презирай. Презирай всех, кто остался в прошлом. Или же ты думаешь, что жизнь закончилась в год твоего выпуска из университета?

– Иногда становится так одиноко… Вы не понимаете. Это все не так просто. Мир сжимается, давит на меня. И я уже ничего не вижу в нем. Вокруг темнота. И никого нет. Даже меня.

– Ты чувствуешь свою жизнь бессмысленной?

– Я чувствую, как темнота окружает меня.

– А твои родители? Когда ты в последний раз говорила с ними?

– Причем тут мои родители?

– Ты думаешь, что разочаровала их?

– Им плевать. У них есть еще одна дочь.

– Они гордятся ей?

– Анабэль лучше меня.

– Это родители так говорят?

– Им не нужно ничего говорить. Я знаю, что так и есть. Пока я училась, была лучше, а сейчас нет. Давно уже нет.

– На сколько лет Анабэль младше тебя?

– На пять.

– Ты помнишь, как она родилась?

– Я не ревновала к ней родителей, если вы об этом.

– Но и не любила.

– Нет.

– Потому что родители уделяли ей больше внимания, чем тебе?

– Сомневаюсь, что родители вообще кому-то из нас уделяли внимание в то время. Они лишь строили на нас планы, говорили, какими мы должны стать. Даже отец.