М. Гузик - Игра как феномен культуры

• Название: Игра как феномен культуры
• Автор: М. Гузик
• Жанр: Культурология
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9765-1356-3

В пособии рассматриваются условия формирования и эволюции различных форм игровой деятельности в свете общих закономерностей мирового культурного процесса, национальной специфики культур отдельных стран и творческой индивидуальности различных деятелей культуры.

Пособие рассчитано на студентов и преподавателей гуманитарных факультетов, а также всех интересующихся проблемами игровой деятельности.

---

Вот как описывает поэт победу Гиерона, тирана Сиракузского, и его коня Ференики в скачках (476 до н.э.):

1 строфа
Сердце мое,
Ты хочешь воспеть наши игры?
Не ищи состязаний, достойней песни,
Чем Олимпийский бег.
Лишь отсюда многолосый гимн
Разлетается от мудрых умов,
Чтобы славить Кронида
У блаженного очага Гиерона …
4 антистрофа
Выигранной борьбы, —
День дню передает его счастье,
А это – высшее, что есть у мужей.
А мой удел —
Конным напевом, эолийским ладом
Венчать героя.
Я знаю:
Никого из ныне живущих,
Столько искушенного в прекрасном, столь
превосходного в могуществе,
Не прославим мы складками наших песен.
Некий бог, пекущийся о твоих помышлениях
Бдит и над твоим призванием, Гиерон.
Если он не оставит тебя —
4 эпод
Я верю, что я вновь еще сладостней
прославлю
Стремительную твою колесницу,
Проложив колею блистательной хвалы
По склонам издали видного Крония:
Самую крепкую стрелу свою
Муза еще не сработала для меня.

Разным людям – разное величие;
Высочайшее из величий – венчает царей;
О, не стреми свои взоры еще выше!
Будь твоей долей —
Ныне попирать вершины;
А моей —
Обретаться рядом с победоносными,
Первому во всем искусстве перед эллинами.

Состязания трагических и комических поэтов первоначально происходили во время Великих Дионисий (февраль-март), учрежденных афинским тираном Писистратом (ок. 600 – 028 до н.э., годы правления – 561 – 160 до н.э.). Организацией представлений руководили высшие должностные лица – архонты, контролировавшие культовые церемонии, а все расходы по содержанию и обучению хора возлагались на богатых граждан – хорегов. В первый день проводились шествия и жертвоприношения. Четыре дня были посвящены состязаниям трагических (три дня) и комических (один день) поэтов. На суд зрителей представлялось три автора трагедий, выступавших с тремя трагедиями и одной сатировской драмой, и пять комедиографов, выставлявших по одной пьесе. Каждому драматургу архонт назначал хорега и распределял актеров (первоначально в трагедиях был один актер, ведущий диалог с руководителем хора, Эсхил ввел второго актера, Софокл – третьего), исполнявших первые роли, – протагонистов. Актерами, танцорами и участниками хора могли быть только мужчины. Они надевали яркие или темные костюмы в зависимости от роли, высокие парики и обувь на толстой подошве (котурны), чтобы увеличить рост и придать фигуре величественность. Обязательным атрибутом были раскрашенные маски, утратившие сакральный смысл и превратившиеся в средство эмоционального воздействия на зрителей. М.М. Бахтин очень точно отметил, что в маске было воплощено игровое начало жизни. Маски изготовлялись из холста или пробки, имели широко раскрытые рты, усиливавшие голоса актеров. Результаты состязаний заносились в дидаскалии (греч. указания, отметки), в которых содержались сведения о начале представления, жанре и названии произведения, о поэте, хоре, исполнителях ведущих ролей и о призах. Дидаскалии хранились в государственном архиве Афин и впервые были опубликованы Аристотелем (384 – 422 до н.э.). Со второй половины V в. до н.э. стали устраиваться состязания актеров-протагонистов.

Любимыми развлекательными играми у древних греков были кости (изобретателем считался участник Троянской войны Паламед; сохранилась амфора, созданная вазописцем Эксекием ок. 530 до н.э., с изображениями Аякса и Ахилла, играющими в кости), коттаб, шашки (изобретение шашек также приписывают Паламеду; эту игру Платон ставил рядом с арифметикой, искусством счета и геометрией), игра в «бабки» с четырехгранными игральными костями – астрагалами, – популярная у женщин, петушиные бои. Со времени греко-персидских войн (500 – 049 до н.э.) устраивались публичные петушиные бои (в Афинах – в театре Диониса). На петухов надевали металлические шпоры. Победителю вручался приз – поверженный петух. У взрослых и детей были популярны игры в мяч, впервые упомянутые у Гомера. Мячи разных размеров изготавливались из материи или кожи и набивались шерстью, перьями, волосами или накачивались воздухом. На одном из барельефов изображена командная игра в мяч на траве с помощью изогнутых клюшек, напоминающая современный хоккей. Но сведений о разновидностях игр в мяч не сохранилось. Известный софист и лексикограф Полидевк (II в. н.э.) приводит до полусотни игр у древних греков, около половины из них – детские.

На симпосиумах (греч. symposion – пиршество), которые проводились после совместной трапезы, пирующие развлекались пением, интеллектуальными играми (апории, центоны, палиндромы и т.д.), разгадыванием головоломок и загадок, пользовавшихся популярностью с древнейших времен. Палиндромы, например, древние греки наделяли магической силой и помещали на сосудах, вазах и других предметах сферической формы. Аристотель считал словесные игры лучшим способом познания истины.

Еще в гомеровскую эпоху культовые загадки превратились в средство тренировки ума, развития сообразительности, находчивости. Согласно преданию, даже мудрый Гомер не смог разгадать загадку, заданную ему мальчишками-рыболовами: «То, что мы увидели и поймали, остается не с нами, а то, что не увидели и не поймали, носим с собой» (разгадка – вши). Примером узелковой загадки-головоломки может служить запутанный узел, которым легендарный царь Фригии Гордий (ум. в 738 до н.э.) связал ярмо и дышло боевой колесницы, подаренной храму Зевса и помещенной в крепости у Гордиона, главного города Фригии. По предсказанию оракула, тот, кто сумеет развязать этот узел, станет властителем Азии. В 334 / 333 до н.э. Александр Македонский, не раздумывая, разрубил Гордиев узел ударом меча.

В сборниках, составленных Пифагором, Клеархом из Сол, приводятся различные виды загадок: числовые, буквенные, рисуночные и др. В эллинистическую эпоху был создан своеобразный стихотворный ребус – поэма Ликофрона (1-я пол. III в. до н.э.) «Александра», в которой троянская пророчица Александра (Кассандра) предрекает события Троянской войны, гибель Гектора, Приама и Ахилла, нашествие Ксеркса и походы Александра Македонского. Все собственные имена мифологических и исторических лиц заменены в поэме описательными выражениями. Обилие метафор и перифраз делает речь персонажей загадочной и непонятной. Вот как вестник, например, сообщает Приаму о начале пророчествования Кассандры после отплытия Париса в Грецию: «… когда плаватели отрешили благопогодные вервия от скальных рытвин, отсекли путы от берега, и прекрасноликие, нежногие, аистоцветные дщери Фалакрии [Трои] поразили своими клинками девогубительную Фетиду, вознося над Калидной белые перья, пышную корму и ткани на реях под северными ударами ярого ветра; тогда-то, разжав вдохновенные Вакхом уста на высоком холме Аты [Трои], воздвигнутой скиталицей-коровой, Александра начала свою речь». Современник Ликофрона Александр Этолийский написал трагедию «Играющие в кости» на сюжет из Троянской войны (сохранились лишь скудные отрывки, не позволяющие составить полного представления об этом произведении).

Еще в период поздней архаики ритуальные поношения, служившие на праздниках плодородия магическим средством отвращения зла, превратились в ямбические стихотворения-инвективы, к которым обращались Архилох с острова Пароса (ок. 630 до н.э.) и Симонид с острова Кеоса (556 – 668 до н.э). В одном из ямбических поношений Симонид отразил типичный для Греции VII – VI вв. до н.э. взгляд на женщину, возведя ее происхождение к различным животным или стихиям:

Различно женщин нрав сложил вначале Зевс:
Одну из хрюшки он щетинистой слепил, —
Все в доме у такой валяется в грязи,
Разбросано кругом, – что, где, не разберешь…
Другую из лисы коварной создал бог —
Все в толк берет она, сметлива, хоть куда,
Равно к добру и злу ей ведомы пути…
Иной передала собака верткий нрав.
Проныра – ей бы все разведать, разузнать,
Повсюду нос сует, снует по всем углам.
Знай лает, хоть кругом не видно ни души…
Ту из волны морской. Двоится ум ее:
Сегодня – радостна, смеется, весела…
А завтра – мочи нет, противно и взглянуть.
Приблизится нельзя: беснуется она…

Поэт хвалит лишь ту женщину, которая произошла от пчелы: «Растет и множится достаток от нее…».

С этим же периодом исследователи связывают появление пародии – свидетельства начавшейся «необузданной, веселой игры со всем наиболее священным и важным с точки зрения официальной идеологии» (М.М. Бахтин). Это – игра со стилем и с содержанием известных произведений, своеобразный «дериват маски». Одним из ранних пародистов был Гиппонакт из Эфеса (вторая половина VI в. до н.э.), высмеявший высокий стиль эпической поэзии и гимнов. Изображая себя голодным попрошайкой и забиякой, он обращался к богам с жалобами на то, что у него «весь в дырах» плащ, вымаливал у Гермеса «дражайшего, бога Килленейского», «хламиду шерстяную теплую», «сапоги прочные», обвинял Плутоса в слепоте и трусости: