Иммануил Кант - Критика чистого разума

• Название: Критика чистого разума
• Автор: Иммануил Кант
• Жанр: Философия
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-77120-2

«Критика чистого разума» – фундаментальный труд величайшего философа Иммануила Канта, ставший поворотной точкой в истории мировой научной и философской мысли. Основатель критического идеализма, родоначальник немецкой классической философии, один из ведущих мыслителей эпохи Просвещения, Иммануил Кант внес неоценимый вклад в развитие современной философской традиции, оказавший огромное влияние на умы европейцев и работы позднейших идеалистов – Фихте, Шеллинга, Гегеля.

---

Учитывая важность этого термина, мы хотели бы подкрепить сказанное текстом самого Канта. Немецкое выражение «an sich», означающее «бытие, существование чего-то независимо от субъекта», Кант употребляет не только в сочетании с понятием «Ding» (вещь), но и со многими другими, как, например: Gegenstand an sich, Objekt an sich, Verhältnis an sich, Erfahrung an sich, Verstand an sich, Vernunft an sich, Erkenntnis an sich и т. д. И если их перевести (соответственно) как «предмет в себе», «объект в себе», «отношение в себе», «опыт в себе», «рассудок в себе», «разум в себе», «познание (или знание) в себе», то неизбежность нашего исправления окажется очевидной. Ибо у Канта речь идет о том, что берется, дано, существует само по себе, независимо от нас. В издании 1964 г. мы исправили эту неточность лишь в некоторых местах: нам было «указано», что термин «вещь в себе» нельзя заменить ничем другим, так как его в таком виде употребляет В. И. Ленин. В настоящем издании это понятие всюду заменено более точным – «вещь сама по себе».

Несколько слов о другом важном термине Канта – слове Anschauung. H. О. Лосский перевел его как «наглядное представление». В издании 1964 г. этот термин переведен как «созерцание». Поскольку и этот перевод не совсем точен, мы предлагаем читателю краткое пояснение. Стремление различать два вида, или метода, познания – одна из основополагающих установок западноевропейского рационалистического философского мышления, и восходит оно к античности. Элемент такого стремления есть уже в учении Платона об идеях (имея в виду недискурсивность их постижения). Это стремление нашло более ясное выражение в философии эпикурейцев, закрепившей когитативный феномен непосредственного познания или постижения в слове έριβολ. Терминологически более четко указанные два вида познания сформулированы у Филона Александрийского и особенно у Плотина, различавшего έριβολ и διεξοδικος λόγοσ – соответственно непосредственное, мгновенное постижение (узрение, озарение) и последовательное, дискурсивное познание, с помощью логических умозаключений. В V веке понятие έριβολ Боэций перевел на латинский язык термином «intuitus» (от глагола intueri, означающего «всматриваться», «проникать взглядом (зрением)», «мгновенно постигать»). Позднее немецкий монах Вильгельм из Мёрбеке (1215–1286), сподвижник Фомы Аквинского, повторил и закрепил перевод Боэция, и термин «интуиция» вошел в западноевропейскую философскую традицию. В Германии термин «intuitio, intuitus» впервые перевел на немецкий язык словом «Anschauung» Кристиан Вольф, создатель немецкой философской терминологии. Этот термин (у Вольфа есть даже выражение «anschauende Erkenntnis» – интуитивное познание), как немецкий аналог греческому «эпиболэ» и латинскому «интуиция», прочно вошел в немецкий философский лексикон и именно в этом смысле употребляется и Кантом. Все переводчики Канта на западноевропейские языки (не германские) – англичане, французы, итальянцы, испанцы – переводят Anschauung термином «интуиция» (франц., англ. – intuition, итал. – intuizione, исп. – intuicion), полностью сохраняя тем самым содержание оригинального выражения Канта. Предлагаемый H. О. Лосским термин «наглядное представление» фактически как перевод слова «интуиция» явно неудачен: он не передает смысла непосредственного постижения, недискурсивности, мгновенного «узрения», и это искажает сам замысел Канта. В издании 1964 г. мы его заменили термином «созерцание», которое намного ближе к оригинальному понятию и в сочетании с другими понятиями (пространство, время и т. п.) вполне и плодотворно «работает». Поэтому мы решили сохранить его и в этом издании.

И лишь несколько слов о термине «опыт». Он тоже не совсем точно воспроизводит содержание немецкого «Erfahrung» – термина, означающего приобретенное посредством опыта знание прежде всего, но не сам «опыт», который в русском языке имеет еще и значение эксперимента (выражения: «лабораторные опыты», «опытная станция» и т. п.). И все же, поскольку момент знания в слове «опыт» несомненно присутствует, мы лишь иногда, в определенных контекстах и сочетаниях, заменили его термином «опытное знание» для более правильной ориентации читателя в критической философии Канта. Для большей убедительности отметим, что сам Кант часто вместо «Erfahrung» употребляет выражение «Empirische Erkenntnis» (буквально: эмпирическое, или опытное, знание) и указывает на их равнозначность.

В издании 1964 г. были устранены неточности, переведены и включены в текст пропущенные места и осуществлена правка с учетом тех (многих сотен!) замечаний, рекомендаций, исправлений, которые были сделаны многочисленными немецкими философами – издателями сочинений великого мыслителя или комментаторами. Мы, однако, учли лишь те замечания и особенно исправления, правильность которых была совершенно очевидна (Кант был плохим «стилистом», и он сам это признает в своем «Предисловии» ко второму изданию). Всякие «гипотетические», по нашему мнению, замечания и соображения немецких (и не только немецких) авторов мы оставили без внимания.

Сверка русского текста «Критики чистого разума» с немецким оригиналом при издании 1964 г. была осуществлена Ц. Г. Арзаканьяном и М. И. Иткиным. В настоящем издании сверка и необходимые исправления, а также пояснения терминов сделаны Ц. Г. Арзаканьяном. Оригиналом для сверки и редактирования перевода H. О. Лосского служило осуществленное Королевской Прусской Академией наук издание сочинений Канта: Kant’s gesammelte Schriften, herausgegeben von der Küniglich Preussischen Akademie der Wissenschaften, erste Abteilung, Werke, Dritter Band, Kritik der reinen Vernunft, zweite Auflage, 1787. Berlin, 1911; Vierter Band, Kritik der reinen Vernunft (erste Auflage). Berlin, 1911. Вспомогательным было критическое издание, подготовленное Карлом Форлендером (Immanuel Kants Kritik der reinen Vernunft. Herausgegeben und mit einer Einleitung, sowie einem Personen-und Sach-register versehcnvon Dr. Karl Vorländer. Halle, 1899).

При сверке были учтены переводы «Критики чистого разума» на другие языки:

1. Перевод на латинский язык, сделанный Фридрихом Борном (Immanuelis Kantii Opera ad philosophiam criticam. Latinam vertit Fredericus Gottlob Born. Vol. I, qui inest Critica rationis purae. Lipsiae, 1796). Перевод этот авторизованный и потому очень полезен для уточнения многих терминов и понятий, а также для выяснения некоторых темных мест сочинения Канта. (К сожалению, он был сделан по первому изданию.) Следует также учесть, что многие немецкие термины, употребляемые Кантом, представляют собой перевод с латинского, и в некоторых случаях сам Кант указывает на это в тексте. Поэтому восстановление Борном латинских синонимов помогает правильному пониманию терминов Канта.

2. Английский перевод Мейклджона (Kant Immanuel. Critique of Pure Reason. Translated from the German by J. M. D. Meiklejohn. London, 1930) и особенно хорошо продуманный перевод Нормана Кэмп Смита (Immanuel Kant’s Critique of Pure Reason. Translated by Norman Kemp Smith. London, 1933).

3. Итальянский перевод, сделанный Джордже Колли (Kant Immanuel. Critica della ragione pura. Introduzione, traduzione e note di Giorgio Colli. Torino, 1957).

4. Французский перевод Барни (Kant Emmanuel. Critique de la raison pure. Traduction J. Barni. Revue et corriguée par P. Archambault. Vol. 1–2. Paris, 1912) и перевод, сделанный Тиссо (Kant Immanuel. Critique de la raison pure. 2-de édition en français, retradueé sur la 1-re édition allemande, contenant tous les changements de la 2-de édition. Des notes et une biographit de Kant. Par C. J. Tissot, prof. Vol. 1–2. Paris, 1845).

* * *

1 Кант приводит слова английского философа-материалиста Бэкона (Bacon Francis, 1561–1626) из предисловия к «Новому органону» (см.: Бэкон Фр. Новый органон. М., 1938. С. 15).

Бэкон Веруламский. Великое восстановление. Предисловие. О самих себе мы молчим; но для предмета, о котором идет речь, мы хотим, чтобы люди считали его не мнением, а делом и были уверены в том, что здесь полагаются основания не какой-либо секты или теории, а пользы и достоинства человеческого. Затем, чтобы они… сообща пеклись о своем преуспеянии и… приняли и сами участие в тех трудах, которые еще предстоят. Наконец, чтобы они прониклись доброй надеждой и не представляли в своем уме и воображении наше восстановление чем-то бесконечным и превышающим силы смертных, тогда как на самом деле оно есть законный конец и предел бесконечного блуждания.

2 Цедлиц (Freiherr von Zedlitz, Karl Abraham, 1731–1793) – приближенный Фридриха Второго, министр просвещения Пруссии (1771–1788 гг.). Слыл покровителем наук, в частности философии. Высоко ценил Канта как ученого и человека. Дважды предлагал ему кафедру философии в университете Галле (одном из ведущих в тогдашней Германии), а также титул придворного советника.

3 Метафизика (от древнегреческих цеха – после, вслед за и φυσικά – природа). – Первоначально метафизикой стали называть (Андроник Родосский, Николай Дамасский) труды Аристотеля, поставленные его учениками в списке его трудов после «Физики» (и поэтому та цеха та срошка, т. e. «то, что после физики» – «Метафизика»). В дальнейшем, поскольку в «Метафизике» были собраны те сочинения Аристотеля, в которых рассматривались собственно философские проблемы (в частности, проблемы сущего, бытия, познания, начал. Сам Аристотель называл это свое сочинение «Первой философией»), слово «метафизика» стало синонимом, как мы говорим, фундаментальных проблем философии, тем самым определенная разница между ними сохранилась. Метафизика была главным образом умозрительной сферой познания идеальных сущностей и объединяла «высшие» проблемы онтологии и гносеологии, рассматривая их совершенно оторванно от более «приземленных» философских проблем.