И. Линниченко - Малорусскій вопросъ и автономія Малороссіи (старая орфография)

• Название: Малорусскій вопросъ и автономія Малороссіи (старая орфография)
• Автор: И. Линниченко
• Жанр: История
• Год: 1917

---

Чувство отчужденія и вражды къ Великороссіи не могло воспитаться въ отношеніи малороссовъ еще потому, что великороссы въ отношеніи малороссовъ вовсе не были привиллегированнымъ сословіемъ. Малорусскія вольности очень скоро по присоединеніи Малороссіи стали фикціей, или привиллегіей одной старшины, умѣвшей эксплоатировать населеніе не хуже московскихъ воеводъ и намѣстниковъ. Число посполитыхъ росло прогрессивно за счетъ казаковъ, а казацкія земли составили latifundia урядовыхъ. Демократическій строй Малороссіи существовалъ лишь среди Запорожья — буйнаго военнаго товарищества, немыслимаго въ культурномъ государствѣ. Населеніе не разъ обращалось за защитой къ московскому правительству, и перемѣна въ областномъ устройствѣ Малороссіи вызывала искреннее огорченіе только среди старшины, безконтрольно хозяйничавшей въ странѣ. Но и старшина не осталась безъ утѣшенія — она вошла въ составъ русскаго дворянства, сохранила свои latifundia и владѣпіе крѣпостными. Скоро и здѣсь, и тамъ, было одно и то же — дворянство съ правами по жалованной грамотѣ, и безгласное крѣпостное населеніе.

Въ имущественныхъ и служебныхъ правахъ не было разницы между малороссами и великороссами — никому изъ нихъ не было лучше. Администрація обѣихъ частей была одинакова и съ, тѣми же качествами. Языкъ администраціи сталъ русскимъ, но репрессіи по отношенію къ малорусскому языку начались значительно позже, съ появленіемъ, такъ называемаго, украинофильства, значеніе котораго несомнѣнно было слишкомъ раздуто подъ вліяніемъ ряда польскихъ возстаніи. Мысли объ отдѣленіи Малороссіи, питавшіяся и поддерживаемыя. польскими событіями, существовали лишь среди ограниченнаго кружка малорусской интеллигеціи, а первое украинофильство было скорѣе политической партіей во вкусѣ декабристовъ. И будь наше правительство болѣе дальновидно, менѣе трусливо, сліяніе двухъ крупныхъ вѣтвей русскаго народа въ одну націю произошло бы давно, и малороссъ сталъ бы именоваться русскимъ, не только по религіи (какъ теперь въ Галичинѣ), по въ качествѣ члена одного государства.

Тридцать лѣтъ тому назадъ О. О. Миллеръ закончилъ свою блестящую рѣчь о великорусскихъ былинахъ (Тр. III. А. С. II. 306) слѣдующими словами: «былины и думы— это двѣ вѣтви, выросшія неодновременно и не въ одинаковый срокъ на одномъ и томъ же деревѣ, томъ великомъ деревѣ, подъ широкой сѣнью котораго, по свидѣтельству нашихъ лѣтописей, одинаково склонялись главой князья и народъ. Имя этому дереву земля свято-русская, наша общая государыня матушка».

800 лѣтъ тому назадъ, когда Русь была разбита на множество отдѣльныхъ княжествъ — государствъ, созданныхъ на почвѣ Полянъ, Древлянъ, Бужанъ, Кривичей, Сѣверяпъ, когда полянинъ бралъ па щитъ сѣверянскій городъ, а галичанинъ призывалъ на полянина шелудиваго Боняка, и старый лѣтописецъ-монахъ, и предшественникъ Пушкина, геніальный пѣвецъ-дружинникъ, сложившій единственную въ своемъ родѣ поэтическую пѣснь о походѣ на половцевъ, горячо призывали всѣхъ — князей и народъ, пострадать за общее дѣло — за русскую землю — 800 лѣтъ тому назадъ это чувство общности происхожденія, общности задачъ, общей страды — несмотря на родовые и семейные счеты, было живо и сильно. Кіевскій князь Святославъ, не многимъ отличавшійся отъ атамана военной дружины не хочетъ посрамить земли русской, Владиміръ Мономахъ собираетъ князей — помыслити о русской землѣ, а Сѣверскій князь Игорь, зайдя вглубь степей, съ грустью оборачивается назадъ— «о, русская земля, уже за шоломоыъ еси»; а вѣдь и эти старые князья, эти монахи и дружинники были Поляне и Сѣверяне, т. е., по теперешнему Малороссы-украинцы. Они видѣли родную разруху, они призывали къ единенію, они предвидѣли гибель Руси отъ нашего неумѣнія сплотиться для общаго дѣла, нашего эгоизма.

Что станетъ въ будущемъ— выдѣлится ли Малороссія въ автономную единицу, создастся ли отдѣльное малорусское государство и своя малорусская культура, отличная отъ общерусской культуры, въ которой до сихъ поръ малороссы участвовали наравнѣ съ великороссами, и поставили рядомъ съ Пушкинымъ — Гоголя — малоросса по происхожденію, русскаго по духу, и мірового писателя по значенію — все это вопросы гадательные — а до сихъ поръ историки въ точности своихъ предсказаній будущаго не уступали астрологамъ. Но не станемъ нашихъ чаяній и надеждъ, разнообразныхъ у каждаго, переносить въ прошлое. Историкъ пусть остается историкомъ, sine ira et studio познающимъ настоящее путемъ изученія прошлаго.

Мы имѣемъ теперь передъ собою болѣе важныя, неотложныя задачи, чѣмъ возобновленіе старыхъ счетовъ полянъ и древлянъ съ вятичами и радимичами. Станомъ сначала людьми, затѣмъ русскими, а потомъ уже — если найдемъ нужнымъ — великороссами, малороссами, бѣлоруссами — и тогда только рѣшимъ общенароднымъ плебисцитомъ — продолжать ли намъ жить вмѣстѣ для одной общей цѣли — или полюбовно размежеваться.

Що було, то бачили, а що будо — то побачимо!

Каждый понимаетъ патріотизмъ по своему. И я повторю вмѣстѣ съ Лермонтовымъ:

За то, что родину но своему люблю я,
Не какъ они, своимъ умомъ живу я,
Они меня измѣнникомъ клеймятъ,
И ненавидятъ, и бранятъ.
За то, что я но ихъ закала,
И, шагъ за шагомъ, не иду назадъ,
Что я не патріотъ — они твердятъ,
Что родина мнѣ непонятной стала.

(Переводъ Висковатова съ перевода Беденштедта).

Исторія великороссовъ, малороссовъ, бѣлоруссовъ — только мѣстныя провинціальныя исторіи, но рядомъ СЪ ними и надъ ними всегда будетъ существовать исторія общерусская, въ отношеніи которой всѣ эти исторіи — только части большія пли меньшія.

Раздоромъ такъ было слабо всегда славянство — и неужели тысячелѣтіе исторической жизни не сдѣлало насъ умнѣе?

II

Племя, народъ — союзъ кровный, физическій, такъ сказать первобытный, архаическій. Притомъ, вслѣдствіе обстоятельствъ историческихъ, чистыхъ, безпримѣсныхъ народовъ нѣтъ. Всевозможные племенные элементы, родственные и чуждые по происхожденію, въ той или иной степени входятъ въ составъ каждаго племени.

Въ составъ южнорусскаго племени вошли мелкія восточныя племена — Поляне, Древляне, Сѣверяне, Бужане (Дулебы, Волыняне) Угличи, Тиверцы, Хорваты, и цѣлый рядъ другихъ племенъ, славянскихъ и неславянскихъ, Поляки, Литовцы, Угры, Хозары, Печенѣги, Половцы, Татары, Румыны, даже евреи. Число инородцевъ, вошедшее въ составъ южнорусскаго племени, огромно. Если инородцы растворились въ южнорусскомъ племени, то потому, что они не сразу вошли въ него, а постепенно, но еслибы мы могли сдѣлать подсчетъ всей инородческой примѣси, она оказалась бы очень значительной. Это забываютъ обыкновенно. Эти инородцы (путемъ браковъ) физически вошли въ его составъ, какъ цѣлый рядъ тѣхъ же и иныхъ еще инородцевъ вошли въ составъ великороссовъ, бѣлоруссовъ, поляковъ и т. д.

Нація — понятіе болѣе высокое, чѣмъ племя. Нація — понятіе духовное, культурное. Изъ всѣхъ опредѣленій понятія націи наиболѣе вѣрно опредѣленіе Ренана: нація ость великая солидарность, вышедшая изъ сознанія общихъ жертвъ въ прошломъ и такихъ же въ будущемъ. Она предполагаетъ прошлое, но она въ настоящемъ выражается реальнымъ фактомъ — согласіемъ, ясно выраженнымъ желаніемъ продолжать общую, совмѣстную жизнь. (Une nation est une grande solidarite, constitute par le sentiment, des sacrifices qu'on a fait et de ceux, qu’on est dispose de faire encore. Elle suppose un passe, elle se resume ponrtaut dans le present par un fait tangible — le consentement, le desir clairement exprime de continuer la vie commune. (E. Renan — Qu’est ce qu'une nation). To же самое говоритъ и нѣмецкій ученый Эдуардъ Мейеръ: не племенное родство, но единство происхожденія, языка, обычаевъ и религіи соединяетъ особи въ націи — и даже но государственное начало, а воля, или идея: одну національность образуютъ въ человѣчествѣ группы, которыя хотятъ составлять это единство; для созданія этого единства требуется активность, усиліе воли, которое отличаетъ націю отъ племени.

Процессъ образованія націи очень сложенъ. Однѣ части входятъ въ нее насильно (завоеваніе), другія случайно (инородцы, поселившіеся въ чужой землѣ и оставшіеся въ ней), третьи добровольно.

Всѣ эти части объединяются сначала механически государственной организаціей, лишь значительно позже, въ силу многоразличныхъ общихъ интересовъ— сознательно. Силу націи дастъ именно это сознаніе.

Существуютъ ли у насъ тѣ элементы, тотъ цементъ, которымъ племена сплачиваются въ націю?

Да, они па лицо, какъ для элементовъ чужого происхожденія, такъ особенно и для племенъ родственныхъ, выросшихъ изъ одного общаго корня. Великороссы, малороссы, бѣлоруссы — вѣтви одного прадерева — восточныхъ славянъ.

У всѣхъ одна религія, одинъ языкъ — славянскій, общія черты бытового уклада, общіе интересы экономическіе, культурные, охрапительныо, — только при прочномъ сплоченіи наша нація можетъ отстоять свою независимость, свою культуру.