Наталья Корнилова - Пантера: время делать ставки

• Название: Пантера: время делать ставки
• Автор: Наталья Корнилова
• Издательство: Изд-во Эксмо
• Жанр: Детектив
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03245-2

Еще в детстве японец Акира, мастер восточных единоборств, обучил приемную дочь Марию этому удивительному искусству. В минуту смертельной опасности в ней просыпалась сильная и ловкая Пантера, что делало ее почти неуязвимой. Без этой особенности плохо бы пришлось Марии, занимавшейся частным сыском. А уж в последнем деле — подавно. Пять серийных убийств девушек, одно из которых совершено на пороге их офиса. При Инне Малич найдена бумага, по которой удалось установить круг знакомств и интересов убитой. Это букмекерская контора и «закрытый» клуб «Бункер», на сцене которого устраиваются бои девушек-гладиаторов. Ясно, что все погибшие — жертвы разборки между владельцами прибыльного бизнеса. Но в чем провинились девушки перед своими боссами? Чтобы выяснить это, Мария берет в руки меч гладиатора и выходит на арену…

---

— Гена, а ты уверен, что это вообще возможно? — тихо спросила я. — Я ведь была в этом «Бункере». Там всегда полно охраны. Зрители сидят хоть и близко, да толком не разглядишь лиц. И вообще… зачем такие сложности? Не проще ли подкараулить Ованесяна где-нибудь на улице и…

— Не проще, — перебил меня Геннадий. — Не проще! Где ты его подкараулишь? Полно охраны. Не-ет, зверя надо бить в его собственном логове.

— В его собственном логове… — машинально повторила я. — Погоди… в его собственном… ведь «Бункер» — это совладение Ованесяна! Значит… значит, мы будем убирать своего хозяина? Как же?..

— А ты что, успела воспылать к нему преданностью? — ядовито спросил Благовещенский. — Мне казалось, что Оганесян вообще такой человек, к которому сложно привязаться. Хачик — он и в Африке хачик.

— Так то в Африке, а тут Москва, и…

— Ты еще долго будешь разводить полемику? — прервал тренер. — Если отказываешься, так и скажи! Только мой тебе дружеский совет: не надо крутить носом. Ты уже в деле, и вырывать тебя из дела можно, что называется, только с кровью и мясом.

«Образно выражается, — подумала я. — Ну, Родион Потапыч, ты снова оказался прав. Как же ты разглядел в милом и очаровательном Гене Благовещенском та-акую гниду?! Ведь Гена в этой цепочке исполняет роль посредника. Я — исполнителя. А кто же заказчик? Как говорил босс, он где-то близко, где-то в этих структурах…»

Вслух же я сказала:

— Честно говоря, мне пока что не верится, что возможно убрать Ованесяна так, как ты сказал. Ведь сразу же увидят, заметят, и…

— Не заметят! Проверено.

— То есть, — произнесла я, понижая голос, — проверено на практике? Значит, кто-то уже делал это? В «Бункере», вот таким способом… да?

Благовещенский с грохотом захлопнул дверь и, повернув ко мне бледное лицо, ответил:

— Да.

— Делал?!

— Все, хватит об этом. У нас осталось мало времени. Следует отработать то, что ты будешь делать завтра вечером, до мелочей. До автоматизма, поняла?..

15

Снег падал нарастающей лавиной. Он залеплял лицо, ластился к плечам и рукавам, словно ласковый белый кот с густой пушистой шерстью.

Развязка дела близилась. Я чувствовала ее горячее дыхание, и оно не могло остыть под двадцатиградусным предпраздничным морозом. Родион превосходнейшим образом просчитал ситуацию и предугадал ее развитие, и мне в очередной раз пришлось слепо следовать по указанным им схемам. Все зависящее от меня я выполнила неплохо, но то, что предстояло завтра… Это было беспрецедентно.

Прежде чем поехать в офис к Родиону, я зашла на съемную квартиру, где обитала вместе с моей завтрашней соперницей по «гладиатор-шоу» в «Бункере». Идти напрямую к нам в бюро «Частный сыск» я не рискнула, потому что слишком свежи были воспоминания о том, как меня выследили, что стало причиной трагических последствий.

Ольга сидела в гостиной и, болтая ногами, смотрела какой-то идиотский сериал про бандитов. По всей комнате были раскиданы ее вещи, обертки от мороженого и апельсиновые корки. Пахло чем-то слабоалкогольным, вроде новогодней шипучки, по недоразумению именуемой шампанским.

— И что? — спросила я недовольно. — Прибраться нельзя было?

Она не ответила, даже не повернула головы.

— Ты что, оглохла, балда? — повторно воззвала к ней я.

На этот раз она среагировала. Встала из кресла, причем оказалось, что из одежды на ней одни трусики, и выговорила нараспев:

— A-а, капризуля наша пришла-а, — язык у ней довольно прилично заплетался. — Ну, где была, уточка ты наша?..

— Почему уточка? — чувствуя подвох, спросила я.

— Потому что под-сад-ная…

Я похолодела. Остро кольнуло под ложечкой. Я бросила свою сумку на диван и ответила:

— Ты, я смотрю, выпила и несешь всякую чушь. Совсем, что ли, спятила? Завтра важный день.

Ее губы искривила усмешка:

— Ага. Важный. А для некоторых — еще и последний.

— Поэтому и готовишься? — спокойно сказала я. — Ну-ну. А что за мужик у тебя был?

— С чего ты решила?

— Да так, знаешь ли… В прихожей — запах дорогого мужского одеколона, ушел, видать, недавно. Зажигалка валяется «зипповская», а ты — не куришь. В пепельнице — три окурка «Кэптэн Блэк», да и…

— Чистый Шерлок Холмс! — перебила она меня, нагловато хохотнув. — Недаром про тебя слушок прошел, мол, ты в натуре подсадная.

— Кто такую чушь городит? — раздельно проговорила я.

— Кто? А девчонки!.. — Она закинула руки на затылок, выставив на обозрение свою обнаженную грудь, на которой виднелся внушительный такой засос, лишний раз подтверждавший мою мысль о недавнем присутствии в квартире какого-то мужчины. — Девчонки в «Эдельвейсе» говорили, что Каморин послал за тобой Фоку лысого, а потом того нашли на пустыре с перерезанной глоткой и рваной раной в брюхе. Что, сука-а… навела на мужика каких-нибудь своих, а?

Меня взяло зло. Такое, что я чуть было не ляпнула: «Почему навела? Я его сама завалила!» Конечно, нечего и говорить, от подобной ремарки я воздержалась. Но эта дура Ольга вызывала у меня такое бешенство, что, будь я сама под градусом, сморозила бы что-то архиглупое и неосторожное.

— Девчонки, конечно, много чего болтают, — продолжала Кротова, — но нет дыма без огня. — Она встала и медленно направилась ко мне. — Может, ты и в самом деле засланная, а, корова? Что молчишь? В гробу еще успеешь намолчаться, а сейчас отвечай!..

Мне показалось, что она нарочно распаляет себя. Может, это способ своеобразной психологической настройки перед завтрашним ночным действом с нашим противостоянием? Быть может. Во всяком случае, я не стала обострять перепалку, а сказала примирительно:

— Хороший хоть мужик-то был?

Она вздрогнула и посмотрела на меня так, словно ожидала подвоха.

— А что? Мужик как мужик. Козел! — бросила она.

— Жаль, — посочувствовала я. — Да я так и подумала, что так себе. Иначе бы ты не такая злая была. Богатый?

— Да Храмов это!

Теперь вздрогнула я. Ольга смотрела на меня мутными глазами, в которых плавала враждебность.

— Храмов? — переспросила я. — Михаил Сергеевич?

— Ну не Горбачев же. Храмов, конечно. Понтов много, а толку мало.

— И что это ты вдруг его пригласила?

Ольга уставилась на меня, как на полоумную.

— При-гла-си-ла? — повторила она. — Да ты рубишь, что говоришь? «Пригласила»! Так он и ждал приглашения, козел! Подвалил ко мне и говорит: «Ну что, подруга, тебя, кажись, Олей зовут, и шампанское ты, наверное, пьешь?» «Пью», — говорю. А что ему ответишь? Он же, сволочь, хозяин, чуть что не по нему, вылетишь из клуба как миленькая. Так что пришлось соглашаться. Он еще и говорит: «Тебе ведь от нашей организации квартиру сняли, так, да? Нравится квартира-то? Жилищные условия сносные? А ну-ка пойдем поглядим. Я, — говорит, — должен знать, в каких условиях обитают мои сотрудницы». Так и сказал: о-би-та-ют. Как хомячки, блин!

— Понятно, — сказала я, — значит, такие дела. Тогда ясно, почему у тебя такое плохое настроение.

— Задобрить меня хочешь, что ли? — прищурив глаза, выговорила она свистящим шепотом. — Да пошла ты! Нам завтра не детей крестить, а, быть может, оправдывать мой коэффициент 10,0! Ладно, пошла я спать. Ну тебя.

— Тебя тоже, — сказала я, — спи!

И я вышла в прихожую, оделась, обулась и хлопнула дверью. Ольга мутно смотрела мне вслед…

Спускаясь по лестнице, я вспомнила, что означал в той распечатке коэффициент ставки на Ольгу Кротову, который она собиралась «оправдать». Коэффициент был на тот случай, если Ольга убьет свою соперницу.

Меня.

* * *

Когда я с максимумом предосторожностей добралась до нашего офиса, то в кабинете босса застала брата недавнего Ольгиного гостя — Виталия. Наверное, у семейства Храмовых сегодня был день визитов, любовных и деловых. Виталий оживленно тряс головой и нудел:

— Прошло уже столько времени, я вам плачу такие деньги, а дело не сдвинулось с мертвой точки! Вы не имеете ни малейшего представления о том, кто убил мою невесту, а я все еще питаю иллюзию, что вы сумеете это сделать.

Он не повышал голоса, говорил длинными, утомительными фразами, и это, по-видимому, раздражало босса еще больше, чем если бы тот орал, выпучив глаза, и обещал застрелить Родиона или размазать его по стене. Как это бывало с особо нервными клиентами.

— Вы знаете, Родион Потапович, я думаю, правильно говорил мой брат Михаил, когда утверждал, что не надо к вам обращаться, — закончил Виталий Храмов.

При этих словах босс поднял голову и заметил меня. Его лицо осветилось улыбкой, он кивнул мне, а потом обратился к негодующему интеллигенту:

— Вы, Виталий Сергеевич, не стали слушать своего брата. Это похвально. А теперь, простите, вы отрываете меня от дела. От вашего же, между прочем, дела. Я должен работать. В самые краткие сроки я представлю вам результаты. Имена, пароли, явки, как говорит Владимир Владимирович, наш президент. Не волнуйтесь, результаты будут. Они уже есть, но боюсь, что вы еще не поняли, какая это прелесть — неведение.