Александр Герцен - Кто виноват? (сборник)

• Название: Кто виноват? (сборник)
• Автор: Александр Герцен
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-67215-8

Александр Иванович Герцен (1812–1870) – писатель, мыслитель, революционер, ученый, публицист, основатель русского бесцензурного книгопечатания, родоначальник политической эмиграции в России – в своем знаменитом романе «Кто виноват?» писал о темах, по-прежнему актуальных и в наше время: положение женщины в браке, свобода чувства, семейные отношения. Страстный защитник русского народа, писатель активно выступал за необходимость просвещения народа.

---

От восстания стрельцов до заговора 14 декабря в России не было серьезного политического движения. Причина тому понятна: в народе не было ясно определившихся стремлений к независимости. Во многом он соглашался с правительством, во многом правительство опережало народ. Одни крестьяне, не причастные к выгодам императорским, более чем когда-нибудь угнетенные, попытались восстать. Россия, от Урала до Пензы и Казани, на три месяца подпала власти Пугачева. Императорское войско было отражено, разбито казаками, и генерал Бибиков, посланный из Петербурга, чтобы принять команду войска, писал, если я не ошибаюсь, из Нижнего: «Дела идут очень плохо; более всего надобно бояться не вооруженных полчищ бунтовщиков, а духа народного, который опасен, очень опасен».

После неслыханных усилий восстание наконец было подавлено. Народ впал в оцепенение, умолк и покорился…

Между тем дворянство развивалось, образование начинало оплодотворять умы, и, как живое доказательство этой политической зрелости нравственного развития, необходимо выражающейся в деятельности, явились эти дивные личности, эти герои, как вы справедливо называете их, которые «одни, в самой пасти дракона отважились на смелый удар 14 декабря».

Их поражение, террор нынешнего царствования подавили всякую мысль об успехе, всякую преждевременную попытку. Возникли другие вопросы; никто не хотел более рисковать жизнию в надежде на конституцию; было слишком ясно, что хартия, завоеванная в Петербурге, разбилась бы о вероломство царя: участь польской конституции была перед глазами.

В продолжение десяти лет умственная деятельность не могла обнаружиться ни одним словом, и томительная тоска дошла до того, что «отдавали жизнь за счастие быть свободным одно мгновение» и высказать вслух хоть часть своей мысли.

Иные отказались от своих богатств с той ветреною беззаботностию, которая встречается лишь у нас да у поляков, и отправились на чужбину искать себе рассеяния; другие, не способные переносить духоту петербургского воздуха, закопали себя в деревнях. Молодежь вдалась кто в панславизм, кто в немецкую философию, кто в историю или политическую экономию; одним словом, никто из тех русских, которые были призваны к умственной деятельности, не мог, не захотел покориться застою.

История Петрашевского, приговоренного к вечной каторге, и его друзей, сосланных в 1849 году за то, что они в двух шагах от Зимнего дворца образовали несколько политических обществ, не доказывает ли достаточно, по безумной неосторожности, по очевидной невозможности успеха, что время размышлений прошло, что волнения в душе не сдержишь, что верная гибель стала казаться легче, чем немая страдательная покорность петербургскому порядку.

Очень распространенная в России сказка гласит, что царь, подозревая жену в неверности, запер ее с сыном в бочку, потом велел засмолить бочку и бросить в море.

Много лет плавала бочка по морю.

Между тем царевич рос не по дням, а по часам и уже стал упираться ногами и головой в донья бочки. С каждым днем становилось ему теснее да теснее. Однажды он сказал матери:

– Государыня-матушка, позволь протянуться вволюшку.

– Светик мой царевич, – отвечала мать, – не протягивайся. Бочка лопнет, и ты утонешь в соленой воде.

Царевич смолк и, подумавши, сказал:

– Протянусь, матушка; лучше раз протянуться вволюшку да умереть.

В этой сказке, милостивый государь, вся наша история.

Горе России, если в ней переведутся смелые люди, рискующие всем, чтобы хоть раз протянуться вволюшку.

Но этого бояться нечего…

Невольно приходит мне при этих словах на мысль М. Бакунин. Бакунин дал Европе образчик вольного русского человека.

Я был глубоко тронут прекрасными словами, с которыми вы обращаетесь к нему. К несчастию, эти слова до него не дойдут.

Международное преступление совершилось. Саксония выдала свою жертву Австрии, Австрия – Николаю. Он в Шлиссельбурге, в этой крепости зловещей памяти, где некогда держался взаперти, как дикий зверь, Иван Антонович, внук царя Алексея, убитый Екатериною II, этою женщиною, которая, еще покрытая кровью мужа, приказала сперва заколоть узника, а потом казнить несчастного офицера, исполнившего это приказание.

В сыром каземате, у ледяных вод Ладожского озера, нет места ни для мечтаний, ни для надежды!

Пусть же он спокойно заснет последним сном, мученик, преданный двумя правительствами, у которых на пальцах осталась его кровь…

Слава имени его и мщение!.. Но где же мститель?.. И мы также погибнем на полпути, как он; но тогда вашим строгим и величавым голосом скажите еще раз нашим детям, что за ними остается долг…

Останавливаюсь на воспоминании о Бакунине и жму вам крепко руку, и за него, и за себя.

Ницца, 22 сентября 1851.

Примечания

1

Былое и думы. – Полярная звезда, III, с. 95–98. (Примеч. А. И. Герцена.)

2

«Путевых картин» (нем.).

3

См. наст. изд., с. 16.

4

Баобаб (лат.).

5

Бедняжка, он достоин жалости (фр.).

6

Здесь: в смысле – сидящим напротив (фр.).

7

темно-коричневого цвета с металлическим оттенком (от фр. mordore fonce).

8

за и против (лат.).

9

разновидность (лат.).

10

кочевой (от греч. nomas – кочевники).

11

Сиденгэмовой настойки опия капель 10, разведенных в дистиллированной воде (лат.).

12

Эти строки были выпущены ценсурой. (Примеч. А. И. Герцена.)

13

Эти строки <т. е. от слов «Директор гимназии» и кончая словами «меценат обратил»> были выпущены ценсурой. (Примеч. А. И. Герцена.)

14

Как нам, бедным детям, отблагодарить знаменитого посетителя (от фр. comment pouvons-nous pauvres enfants remercier l’illustre visiteur).

15

приписке (лат.).

16

нервный тик (фр.)

17

вопрос чести (фр.)

18

Ах, до чего она глупа, невыносимо! (фр.)

19

милая тетя (фр.).

20

адского вихря (ит.).

21

владеющая вашими помыслами (фр.).

22

Бедный молодой человек (фр.).

23

недоразумения (лат.).

24

румян (фр.).

25

Ах, изменник, злодей! (фр.)

26

воображение (от фр. imagination).

27

любовной лихорадки (лат.).

28

катаральная лихорадка (лат.).

29

любовными записками (от фр. billet doux).

30

Человек разумный (лат.).

31

дикий (лат.).

32

«Поль и Виргиния» (фр.).

33

Кстати (фр.).

34

Какой разврат в этой варварской стране! (фр.)

35

добавление к главному (фр.)

36

естественное право, международное право, кодекс Юстиниана (фр.).

37

Пандекты (фр.).

38

Глоссы (фр.).

39

женевский гражданин! (фр.)

40

пустяки (фр.).

41

русскую кожу (фр.).

42

господин Жозеф (фр.).

43

по первоисточникам (лат.).

44

доверив их попечению русского посольства (фр.).

45

дела чести (фр.).

46

рюмку (от фр. petit verre).

47

мальчика (ит.).

48

в здоровом теле здоровый дух (лат.).

49

капля точит… камень (лат.).

50

внутреннее Ватерлоо (фр.).

51

настороже (фр.).

52

дядюшка Жозеф (фр.).

53

с досады (фр.).

54

Мой отдых (от фр. mon repos).

55

Искаженное фр. plaisir – удовольствие.

56

Я понял, в чем соль, очень хорошо! (нем.)

57

предупреждение (ит.).

58