Линор Горалик - …Вот, скажем (Сборник)

• Название: …Вот, скажем (Сборник)
• Автор: Линор Горалик
• Жанр: Русское современное
• ISBN: 978-5-4474-0421-5

«Вот, скажем…» – грустные, веселые, безумные, отчаянные истории о людях и их обстоятельствах, отчасти перекликающиеся со знаменитой книгой Линор Горалик «Недетская еда». В разные годы фрагменты этого текста публиковались в «Снобе», «Букнике», на «Ленте. ру» и Colta.ru

---

…Вот, скажем, интеллигентные порногурманы, – из тех, которые любят, чтобы некрасивые татуированные модели в очках ездили верхом на немолодых полноватых мужчинах в латексных фраках и декламировали «Монолингвизм другого» с ироническими интонациями, – жалуются, что в России стриптиз совсем не то, что в Европе. В России, говорят интеллигентные порногурманы, стриптизерши обычно какие-то вульгарные. Неужели нельзя брать на работу интеллигентных стриптизерш? Есть же рынок! (Интеллигентные порногурманы обводят рукой комнату, где сидят четыре человека.) Тут выясняется, что одна из участниц беседы ходила на пробы в стрип-клуб, пока писала кандидатскую и сидела без денег. И ей отказали! Причем отказали еще до того, как она успела раздеться. Она только начала расстегивать рубашку со словами: «А это, извините, сиськи…»

* * *

…Вот, скажем, рекламный щит с изображением Александра Сергеевича Пушкина предлагает жителям столицы «Кредит за чудное мгновенье!».

* * *

…Вот, скажем, обитатели большого жилого комплекса на протяжении двух месяцев с интересом наблюдают из окон за жизнью дворняжки, поселившейся во внутреннем дворе. Дворняжка родила пару щеночков, обитатели дома умиляются благостному выражению на морде матери и неуклюжими играми потомства. Наступает вечер, когда один из обитателей жилого комплекса прибегает к друзьям, живущим этажом выше, и сообщает, что щеночки лежат под забором одни-одинешеньки и выглядят бледно. Их собачья мать куда-то делась, и малыши, того и гляди, погибнут от голода. Взволнованные граждане принимают решение немедленно покрошить сосиску и кинуть ее щеночкам из окна. Щеночки никакого интереса к покрошенной сосиске не проявляют, и взволнованные граждане решают, что щеночкам «какие-то добавки из сосисок плохо пахнут». Из холодильника появляется отварная куриная грудка. Грудку крошат на маленькие кусочки и кидают щеночкам из окна. Щеночки никакого интереса к куриной грудке не проявляют. Из темноты слышно, что они тяжело пыхтят и жалобно поскуливают. Взволнованные граждане решают, что щеночкам «не подходит вареное». Из холодильника появляется антрекот. Антрекот крошат на маленькие кусочки и кидают щеночкам из окна. Насколько удается разглядеть, щеночки не проявляют никакого интереса и к антрекоту тоже. Тут взволнованные граждане понимают, что щеночки не то больны, не то травмированы, не то склонны к невротической анорексии, – словом, что щеночков надо спасать. Взволнованные граждане отлипают от окон, поспешно обуваются и бегут во двор. В темноте идти по двору оказывается неудобно и страшно: под ногами что-то все время скользит, шуршит и чавкает. Взволнованные граждане решают, наконец, посветить экранами мобильников себе под ноги. Весь двор покрыт ровным слоем покрошенных, порезанных, сырых и вареных мясопродуктов: тут и котлетки, и сарделечки, и ветчинка, и сервелатик. А под забором стонут от переедания брошенные матерью щеночки.

* * *

…Вот, скажем, водитель грузовика DHL стучит в окно водителю грузовика «Почта России» и обращает внимание последнего на тот факт, что у него кузов открыт и все посылки на дорогу падают. А водитель грузовика «Почта России» тормозит, отъезжает в сторонку, кладет голову на руль и некоторое время так лежит.

* * *

…Вот, скажем, в витрине магазина свадебных платьев где-то около «Бабушкинской» среди белых изделий из взбитой тафты выставлено ярко-синее платье с переливающимися серебристыми лентами, спадающими с плеч на манер аксельбантов, с крупными ярко-розовыми цветами, нашитыми по всему подолу, и с поясом из лиловых блесток. К этому платью, судя по оформлению витрины, прилагается заколка с павлиньим пером и пара белых перчаток до локтя. На табличке, сопровождающей экспонат, заботливо указано: «Для смелых невест». «Смелые замуж не идут, – бормочет ковыляющая мимо усталая бабушка. – Зачем смелым замуж?»

* * *

…Вот, скажем, на лестничной площадке между пятым и шестым этажами жилого дома к стене приклеен вырванный из школьной тетради лист, на котором аккуратно написано женским почерком: «Сергей! Я знаю, что тайком ты ходишь сюда курить, хотя обещал против. Я отличу твои окурки от любых других. Это называется „любовь“, Сергей».

* * *

…Вот, скажем, средних лет дама стоит иксом на бережку у Петропавловской крепости, подставляя бледному петербуржскому солнцу бледное тело в румяном купальнике. Глаза дамы закрыты непрозрачными очками для солярия, а к мягкой панаме пришпилена бумажка с крупной надписью маркером: «Женщинам и без повода не беспокоить!»

* * *

…Вот, скажем, флейтист Г. подарил своей дочери Наталье давно чаемого морского свина. Свин оказался неприятным человеком – лохматым, линючим, пахучим, кусачим и неотзывчивым. Но хуже всего было то, что дочь Наталья, вопреки долгим чаяниям, за две недели охладела к животному целиком и полностью. Выход был один: отдать свина кому-нибудь другому. Но флейтист Г. упирался.

– Мне не нравится подавать ребенку идею, что можно взять в дом живое существо, поиграть и выкинуть, – хмуро говорил он.

– Послушай, у тебя девочка растет, – говорили флейтисту Г. друзья. – Она все равно рано или поздно придет к этой идее.

– Я не хочу иметь к этому никакого отношения, – отвечал флейтист Г.

– Тогда скажи, что свин ушел жить к соседям, – советовали друзья. – Что благодаря ее любви он приобрел уверенность в себе, здоровую самооценку и новые жизненные навыки, и теперь считает, что им обоим следует попробовать жить с другими людьми. У тебя растет девочка, что-нибудь такое с ней все равно рано или поздно произойдет.

– Я не хочу иметь к этому никакого отношения, – отвечал флейтист Г.

– Ну, скажи тогда, что свин покончил с собой, – предлагали друзья. – Что она совершенно прекрасная, а он козел, ничего за эти две недели не достигший, что она заслуживает лучшего свина, что ему стыдно просыпаться и слышать ее умиротворенное дыхание рядом с таким никчемным существом, как он. У тебя девочка растет, в ее жизни рано или поздно…

– Я не хочу иметь к этому никакого отношения, – перебивал флейтист Г.

И тут жена флейтиста Г., все это время помалкивавшая, неожиданно сказала:

– А ты ей объясни, что этого свина очень-очень захотела другая девочка. Ну, прямо очень-очень захотела. Полюбила настоящей любовью. А Наталья его все равно не любит, а только балуется. Так что свина надо уступить, ради его собственного счастья и счастья этой самой другой девочки.

И по какой-то причине флейтист Г. немедленно и покорно согласился на эту историю, и больше друзья и знакомые флейтиста Г. никогда свина не видели.

* * *

…Вот, скажем, гламурноватая юная пара, возбужденная весной и спорами о политике, забирается на заднее сиденье случайно пойманной раздолбанной тачки и ласково там курлыкает. Таксист – нестарый еще восточный человек, ему тоже хочется общения, он поднимает над головой квадратную бутылку воды «Шишкин лес» и бодро предлагает:

– Угадайте-ка, ребята, почему я именно такую воду в машину покупаю?

Мальчик:

– Потому что она по салону не катается?

Девочка:

– Потому что вас в лесу растили?

* * *

…Вот, скажем, в одном из тех маленьких кафе, где все чуть слишком сумбурно, чуть слишком вкусно, чуть слишком шумно и чуть слишком дружелюбно, хорошенькая официантка в строгих очках помогает итальянскому туристу выбрать себе обед: «Шакшука – очень советую, тыквенный суп – очень советую, курица терияки – очень советую. Стейк вообще-то не советую, но если вам хочется именно стейк – отлично, тогда советую».

* * *

…Вот, скажем, мрачный круглоголовый мальчик лет десяти, в узкой курточке, с тяжелым ранцем, заставляющим его сидеть на самом краю скамейки, аккуратно пишет в новенькой общей тетради, лениво сопротивляющейся слабому ветру: «Женщины бывают трех типов…»

* * *

…Вот, скажем, удивительная женщина Ш. очень боялась момента, когда ее дочке Катеньке придется идти в израильскую армию. И поэтому, когда почта принесла Катеньке повестку, удивительная женщина Ш. ничего Катеньке не сказала, а вместо этого сама пошла в военкомат. Нашла там офицера, к которому должна была явиться Катенька, и сказала, что Катенька не может идти в армию: она наркоманка. Офицер сказал, что это очень странно, потому что в Катенькиных документах фигурировали отличная учеба, волонтерская работа, выступления в школьном театре и сборная города по плаванию. Удивительная женщина Ш. сказала, что, наоборот, все очень логично: Катенька с утра до ночи нюхает кокаин, а иначе бедная девочка вообще бы ничего не успевала, как он, интересно, все это себе представляет – такие нагрузки в восемнадцать лет? Тогда офицер поинтересовался, не кажется ли Катенькиной маме, что в этом случае Катеньке нужна помощь? Удивительная женщина Ш. очень обиделась и сказала, что Катенька получает всю необходимую помощь. Офицер осторожно поинтересовался, какую именно. «Мою, – сказала удивительная женщина Ш. – Она получает мою помощь. Я покупаю ей весь этот кокаин». Тут офицер наконец растерялся. «Я ее мать! – с достоинством сказала удивительная женщина Ш. – Ребенку надо!» Позже Катенька очень просила отправить ее на дальнюю границу в боевые части, но просьба ее удовлетворена не была: тот же офицер счел, что Катенькиной маме нужна помощь, а других желающих оказывать эту помощь не нашлось.