Ульяна Гицарева - Птичье молоко

• Название: Птичье молоко
• Автор: Ульяна Гицарева
• Жанр: Драматургия
• ISBN: 978-5-446-72158-0

Выразительная социальная история про семидесятипятилетнюю бабушку, желающую найти себе названную дочь. Эта история про одиночество, когда у старушки нет ничего и никого, кроме одной, ещё более старой подруги. Но есть желание прожить остаток времени со смыслом, хотя прошлое ей кажется пустым, а жизнь неудавшейся. К концу пьесы мы неожиданно понимаем, что вся эта история была лишь подоплёкой для ток-шоу, извратившего все смыслы, сделавшего их глянцевыми, а потому – пустыми. После него, в реальности, ничего кроме одиночества не остаётся.

---

Грыжев. Чаю хотите? У меня здесь есть чайник. Правда, это экспонат, из него раньше пил чай один хоккеист областного масштаба, но я кипячу в нём тайком. Хотите?

Люда (улыбается). А давайте. Почему нет…

Садятся за один из столов. Грыжев раздвигает руками экспонаты, достает чайник.

Грыжев. Вы на счет масштаба правы. Мне всё хочется сделать больше. Больше этой комнаты, больше нашего городка. Раздвинуть стенки, подняться над всем.

Люда. А мне хочется нагородить много-много стенок и спрятаться в них. И выговориться. Нет… наоборот. С одной стороны, хочется говорить, говорить, и говорить, а с другой – даже и говорить-то не хочется.

Грыжев. Я бы нагородил для вас множество огромных, высоченных стен. Так много, что вы кричали бы: достаточно! Не вари, горшочек! А я бы всё варил, и варил! Городил бы и городил!

Люда. Опять вы всё раздуваете до небес (улыбается). Такой смешной.

Грыжев. Вот видите! Видите! Я вам совсем уже нравлюсь!

Люда. С чего вы взяли?

Грыжев. А вы, женщины, всегда так! Сначала смеетесь, потом влюбляетесь, потом плачете. Но сначала – всегда смеетесь. Я смешной, значит, уже немножко ваш.

Люда (скривилась). О… я заметила, что вы – великий знаток… Я пойду.

Грыжев. А чай?

Люда. Нет, я передумала. Какой чай? Нужно сегодня ещё написать о вашем музее. Что, кстати, здесь добавится, когда музей станет ещё и музыкальным?

Грыжев. Об этом не пишите, это планы. Мужчина не говорит о незавершенных делах.

Люда. Так вы же мне сами сказали.

Грыжев. Это другое. Вам, это всё равно, что себе. А так… тссс! (подносит палец к Людиным губам, она уворачивается и бьёт его по руке). Да что ты! Дикая такая!

Люда. Я не привыкла.

Грыжев (ласково). Девочка…

Люда (не поняла). Да, не девочка, а вот дикая! Я к доброму не приучена. Я сама привыкла быть доброй, без чужого добра, без ответного. Очень хороший музей! Спасибо! Отличная выйдет заметка! Небольшая только! Но отличная! Маленькая такая заметочка! Я пойду, а Вы, Грыжев… не забудьте на место убрать чайник. Экспонат всё-таки! (убегает)

Песня 2

Грыжев

Однажды, отец сказал мне:
«Горан, стреляй болотных бекасов,
Лови осетров в Дрине, пой и пляши, Горан.
Будь мужчиной. И помни: твой отец
Должен успеть сплясать на твоей свадьбе.
Ведь мужчина – не мужчина,
Если на него не смотрит женщина».

Бум! Бум! Бум! Я стреляю бекасов!
Бум! Бум! Бум! Я ловлю осетров!
Но на это никто не хочет смотреть!
Я самый несчастный в Карпатах!

Однажды спускаясь с гор, я увидел красивую девушку.
У нее глаза с поволокой, у нее юбки цвета воды.
И мое сердце как на аркане потащилось за ней.
И она увидела меня, и закричала от страха.
И я закричал: не бойся. Я просто мужчина,
Посмотри ж на меня, женщина!

Бум! Бум! Бум! Я стреляю бекасов!
Бум! Бум! Бум! Я ловлю осетров!
На меня посмотрела самая красивая женщина!
Я самый счастливый в Карпатах!

А потом мы сорвали голос и замолчали,
И я пошел к ее отцу и попросил руки его дочери, он сказал:
«Горан, бери ее в жены, ты меткий стрелок,
Ты знатный ловец. С тобой моя дочь не умрёт от голода!»

Бум! Бум! Бум! Я стреляю бекасов!
Бум! Бум! Бум! Я ловлю осетров!
И всё это для самой красивой женщины!
Я самый счастливый в Карпатах!

Но однажды утром я не нашел жены в доме.
И юбок ее цвета воды не нашел.
Только записку: «Женщине не надо рыбы и птицы.
Женщине надо стихи. Я ухожу».
Какой я теперь мужчина, если на меня
Не хотела смотреть даже моя женщина!

Бум! Бум! Бум! Я стреляю бекасов!
Бум! Бум! Бум! Я ловлю осетров!
Пью ракию и реву! Это всё, что я умею!
Я самый несчастный в Карпатах!

Три дня и три ночи я бегал по горам
И пьяный стрелял в небо. Бум! Бум! Бум!
И тут я увидел женщину в юбках цвета травы.
И моё сердце вновь стало биться! Бум! Бум!
Она сказала мне: «Будь мужчиной,
И прекрати стрелять!»

Бум! Бум! Бум! Я не стреляю бекасов!
Бум! Бум! Бум! Я не ловлю осетров!
Я сижу подле этой женщины и молчу, как болван!
Что ж мне сделать, чтобы стать
Самым счастливым в Карпатах?!

Сцена 4

Зоя с Бабушкой сидят на табуретах и очень медленно катают голыми ступнями клубок ниток от одной к другой.

Зоя. Двенадцать!

Бабушка. Тринадцать!

Зоя. Нет!

Бабушка. Тьфу ты! Двенадцать… Одиннадцать!

Зоя. Молодец! Десять!

Бабушка. …Я не знаю.

Зоя. Думай.

Бабушка. Десять.

Зоя. Было! Дальше! Ну? В обратную же сторону! Если по порядку так мозг не тренируется. Мне Геннадий Петрович сказал: Зоя, считать надо только в обратную сторону, только тогда мозг у тебя, у пожилого человека тренируется.

Бабушка. Это какой еще Геннадий Петрович?

Зоя. Малахов. Из телевизора. Мы с ним дружим. Правда, только через телевизор, но зато стабильно. Никогда не ссоримся. Интересный мужчина. Правда?

Бабушка. Да так себе. На Семёна твоего похож чем-то…

Зоя. Да тьфу на тебя! Сенька кислогубый был, а Геннадий Петрович такой импозантный, при костюме, в самом соку. Отвлеклись. Давай. Я говорю, значит, девять.

Бабушка. Десять. А долго мы так считать будем?

Зоя. Каждую неделю по десять прибавлять. На этой неделе от двадцати. На следующей – от тридцати. Пока до тысячи не дойдем.

Бабушка. Как-то долго. Только раз в неделю добавлять, может каждый день?

Зоя. Нет, он сказал, что так будет цель и стимул жить. Есть же смысл – надо дойти до тысячи.

Бабушка. Так я и сейчас могу до тысячи.

Зоя. Валяй!

Бабушка. Тысяча!

Зоя. Ну?

Бабушка. Девятьсот.

Зоя. Нет. Не девятьсот. А девятьсот девяносто.

Бабушка. Нет, погоди. Что-то не то… Я проверю. Тысяча рублей вычесть один рубель… будет девятьсот девяносто… девять рублей.

Зоя. Ага. Давай дальше.

Бабушка. Значит одна тысяча, две тысячи… Ой, нет… назад же… Одна тысяча, ноль тысяч… Как-то не так. Погоди, не подсказывай!

Зоя. Тысяча. Девятьсот девяносто. Восемьсот… Тьфу!

Бабушка. Ох ты ж…

Зоя. Мы не тренированные потому что! Давай нормально, как Геннадий Петрович сказал. Я говорю десять!

Бабушка. Одиннадцать!

Зоя. Было одиннадцать! И десять было. Дальше.

Бабушка. Погоди, не подсказывай… десять… Десять минус один значит. Девять!

Зоя. Не хитри, язва! Надо просто считать. Вычитать любой дурак может. Надо слова вспо-ми-нать, а не вычислять!

Бабушка. Дальше давай!

Зоя. Так… девять говоришь… Восемь! Во! Выкуси!

Бабушка. Семь!

Зоя. Семь… Я всё время забываю… Семь… минус…

Бабушка. Нельзя!

Зоя. Так… семь. Ёлки моталки… ну неужто забыла… Дай я квасу попью, подумаю.

Бабушка. Не прерываемся.

Зоя. Семь… Слово какое-то ещё круглое.

Бабушка. Ш…

Зоя. Шесть! Зараза! Нельзя подсказывать!

Бабушка. Я автоматически. Пять!

Зоя. Четыре!

Бабушка. Меня клубок отвлекает.

Зоя. Это специально, чтоб и физически размяться и умственно! Давай.

Бабушка. Три!

Зоя. Два!

Бабушка. Один!

Зоя с Бабушкой останавливаются, жмут друг другу руки, надевают носки.

Зоя. Так! Продолжаем разминку. Сжимаем и разжимаем кулаки.

Бабушка. Ты уморила меня!

Зоя. Нет! Хочешь жить, старая! Сжимай кулак!

Бабушка. Ладно.

Зоя. А когда сжимаешь кулак, называешь одно мужское имя!

Бабушка. Зачем?

Зоя. Чтоб слова вспоминать.

Бабушка. Ладно. Володя!

Зоя. Семён!

Бабушка. Так… ну пусть будет Ваня.

Зоя. Ой не знаю…

Бабушка. Пушкина давай!

Зоя. Сашка!

Бабушка. Сергей!

Зоя. Геннадий Петрович!

Бабушка. Петр Геннадьевич!

Зоя. Хитрая.

Бабушка. А то!

Зоя. Всё. Не знаю больше.

Бабушка. Ой… ну давай… как там Есенина?

Зоя. Было уже Сергей. А как Ленина?

Бабушка. И Володя было.

Зоя. А Путина?

Бабушка. Тоже Володя. Я его первым назвала.

Зоя. Заладила: Володя-Володя. Вспомнила своего что ли?

Бабушка. Нет, всё забыла, Зоя.

Зоя. Молодец!.. Заклинание и всё.