Михаил Ребров - Советские космонавты

• Название: Советские космонавты
• Автор: Михаил Ребров
• Издательство: Военное издательство
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1983

Книга повествует о ярких победах советского народа в освоении космического пространства, об увлекательном, полном романтики, подвигов и опасностей труда космонавтов.

По сравнению с первым изданием, выпущенном в 1977 году, книга дополнена материалами и иллюстрациями о новых полетах космонавтов.

Рассчитана на широкий круг читателей.

---

И еще. «Браво, Советы! Я не коммунист и не приверженец коммунистических взглядов. Но я верю и знаю, что эта великая победа сотворена во имя мира, во имя человечества... Только слепые могут не видеть ваших успехов в самых различных областях.

Искренне ваша А. Ширинг, США».

Да разве можно пересказать все письма, которые обрушились в тот апрельский день на почтовые отделения планеты! Их были десятки, сотни тысяч. Вот так еще раз рухнул, как карточный домик, буржуазный миф о слабости и отсталости Страны Советов.

Планета ликовала, на всех языках и наречиях славя его, простого советского парня со Смоленщины, члена ленинской партии коммунистов. А он был смущен вниманием. Не так-то легко быть первым.

Герой Советского Союза, летчик-космонавт СССР, кавалер многих высших наград больших и малых государств, он рвался к работе, готовился летать на новых космических кораблях. Не ради славы. Ради дела, которому он посвятил себя. («Есть слава и Слава. И та, которую хочется писать с большой буквы, никогда не была и не будет славой только твоей. Она прежде всего принадлежит тому строю, тому народу, что воспитали и вскормили тебя. Эта слава заставляет быть требовательнее к себе, она трудна, но надежна». Это его слова.) 12 апреля 1961 года было для него только началом.

Молодой, полный энергии, привыкший еще в авиационном полку к высокому ритму жизни, Юрий вдруг оказался в кругу совсем непривычных для него дел. Даже не дел. Их-то как раз и не было. Были торжества, встречи, выступления, поездки, которые отнимали уйму времени.

Как-то он признался:

— До чего же надоело быть Гагариным! Хочется, как все, просто.

Но это было потом. А начало его пути к звездам? Каким было оно? Вот что рассказывал он сам:

— Детство мое прошло в деревне Клушино Смоленской области, затем в небольшом городке Гжатске. Отец и мать, так же как и деды и бабки, — крестьяне. Я от души смеялся, когда узнал, что за границей кто-то распустил слух, будто я происхожу из знатного рода князей Гагариных, которые до революции владели дворцами и крепостными крестьянами...

В 1949 году, когда мне исполнилось 15 лет, я оставил учебу в средней школе, чтобы помогать родителям...

Формовщик литейного цеха. Профессия не из легких. Она требовала не только большой физической силы, но и знаний. Поступил в школу рабочей молодежи. Приходилось жалеть, что в сутках только двадцать четыре часа. Потом вместе с несколькими моими друзьями поступил в индустриальный техникум в Саратове. С Саратовом связано появление у меня «болезни», которой нет названия в медицине, — неудержимой тяги в небо, тяги к полетам...

Пожалуй, именно с доклада о работах Циолковского и началась моя «космическая» биография. В литейщике родился летчик... Помню день первого прыжка с парашютом, первый самостоятельный полет в аэроклубе...

Потом подал заявление в Оренбургское авиационное училище летчиков... Из приуральских степей путь лежал на Север, в край длинных полярных ночей. Я много летал, учился...

Так шла, бокала, летела вперед жизнь. Третья космическая ракета сфотографировала невидимую сторону Луны. «Значит, уже совсем скоро...» — думал я. Через несколько дней подал рапорт с просьбой зачислить меня в группу подготовки космонавтов, если, разумеется, такая группа уже существует...

И тогда, когда ТАСС сообщил миру имя первого космонавта планеты, и потом, когда мы узнали и увидели его, и сейчас, когда старты пилотируемых кораблей стали в какой-то мере привычными, и в будущем, когда люди планеты будут возвращаться в памяти к весеннему дню 1961 года, всех интересовал и всегда будет интересовать вопрос: почему же все-таки на него пал выбор, почему именно он?

— Вопрос закономерный, — рассказывает руководитель первой группы космонавтов Е. А. Карпов. — Были ведь и другие космонавты. Они тоже были хорошо подготовлены и могли успешно выполнить задание — проложить первую космическую борозду. У Гагарина семья, дети... Казалось, разумнее послать в первый полет холостого: мало ли что может случиться... Послали, однако, его, Гагарина. Может быть, он и есть лучший из лучших? Проще всего сказать «да», по это было бы несправедливо. Ведь и другие могли бы... Но для первого полета требовался космонавт, в котором бы сочеталось как можно больше положительных качеств. Точнее, нужен был человек с качествами первооткрывателя, человек, на которого впоследствии стали бы равняться другие. Именно таким человеком и представлялся Государственной комиссии Юрий Гагарин.

Были приняты во внимание его непреклонная вера в успех полета, отличное здоровье, неистощимый оптимизм, аккуратность, трудолюбие, выдержка, простота, скромность, большая человеческая теплота и внимание к людям...

Вот ответ на этот вопрос.

Научно-исследовательское судно Академии наук СССР 'Космонавт Юрий Гагарин'

Возьму на себя смелость утверждать, что мы, в общем-то, мало знали этого человека. Понимали, что он очень занят, старались не отвлекать по мелочам, ореол его славы иногда возводили в какую-то неприступную крепость, чем обижали его. Да что греха таить, в обращении с ним порой теряли простоту и естественность, чем, наверное, раздражали его. А он, увенчанный орденами различных государств, переживший триумфальную пальбу орудий и блеск почетных эскортов, шум ликующей толпы и рукопожатия чопорных монархов, смущенно признавался жене: «Знаешь, Валюта, я даже не предполагал, что будет такая встреча. Ну, слетаю, ну, вернусь... А чтоб так, не думал...»

Его жизнь проста, как тысячи других жизней: школьник, рабочий, летчик, муж, отец... Он был частицей нашей общей судьбы. А слова «гагаринский характер» стали ныне символом воли и бесстрашия, упорства и чистоты.

Вот здесь, над этим районом, включалась тормозная двигательная установка. Главный маршал авиации К. А. Вершинин, Ю. А. Гагарин, Г. С. Титов. 1961 г.

И еще одна страничка из воспоминаний руководителя первой группы космонавтов: «...Государственная комиссия вынесла решение — первым полетит в космос Гагарин... Мне довелось быть свидетелем незабываемой сцены, когда избраннику объявили это решение. Десятки глаз были устремлены на него. Он будто вначале не поверил: неужели в самом деле ему оказана такая честь, такое доверие? Но уже через секунду его лицо озарила счастливая улыбка. На лицах присутствующих тоже появились улыбки, теплые, участливые. Казалось, что вот сейчас кто-то из находившихся здесь седовласых ученых, конструкторов, врачей, инженеров, генералов и офицеров не сдержит чувств, подойдет к Гагарину, обнимет молодого космонавта и по-отечески напутственно скажет: «Лети, сынок. Благословляем...» Сдерживало всех одно: никому не хотелось показаться сентиментальным. Гагарин быстро собрался, принял стопку «смирно» и твердым голосом отчеканил:

— Спасибо за большое доверие. Задание будет выполнено». ...Незадолго до полета с ним беседовал один из руководителей подготовки космонавтов. Он интересовался всем, что связано с полетом, и, конечно же, моральным состоянием космонавта.

— Волнуетесь? Нервничаете? — участливо спросил он Юрия Алексеевича.

— Есть немного, — был ответ.

— А по вашему виду незаметно. Значит, прячете волнение там, — сказал беседующий, дотронувшись рукой до левого борта кителя.

— Держусь. Сумею справиться.

В годы войны они вместе сражались против фашистских захватчиков. В послевоенные годы их свел вместе штурм космоса. Генерал-полковник авиации Н. П. Каманин беседует с Г. Т. Береговым перед стартом 'Союза-3'. 1968 г.

И он действительно справился. Перед стартом Гагарин признался Николаю Петровичу Каманину:

— Я, наверное, не совсем нормальный человек.

— Почему? — удивился генерал.

— Завтра полет, и какой полет, а я совсем не волнуюсь. Разве так можно?

— Это отлично, Юра! — улыбнулся генерал. — Рад за тебя...

Мне довелось читать стенограмму его переговоров с Землей, прослушивать лепты с магнитофонной записью. В те последние предстартовые минуты им овладело чувство полного, почти торжественного спокойствия. Он был сосредоточен. Готовил системы корабля к работе, выполнял команды руководителей старта, докладывал о сделанном.

«Заря» (позывной наземного комплекса). Минутная готовность...

«Кедр» (позывной Гагарина). Вас понял, минутная готовность. Занял исходное положение.

«Заря». Подъем!

«Кедр». Поехали!.. Все происходит нормально, самочувствие хорошее, настроение бодрое, все нормально.

«Заря». Машина идет хорошо.

«Кедр». Сброс головного обтекателя... Вижу Землю... Несколько растут перегрузки...

«Заря». Все штатно, все по программе...

«Кедр». Чувствую невесомость. Интересно. Все плавает. Плавает все. Красота! Интересно!.. Полет проходит чудесно... Нахожусь над Америкой...

Он стартовал в 9.07. В 9.52 корабль находился над Америкой. В 10.15 пролетал над Африкой. В 10.25 включилась тормозная двигательная установка.