Виктор Телегин - Весь Виктор Телегин

• Название: Весь Виктор Телегин
• Автор: Виктор Телегин
• Издательство: Ад Маргинем
• Жанр: Эротика

Введите сюда краткую аннотацию

---

   ДЕРЬМО

   Глазунов пристально рассматривал свои ногти. Ногти были красивые: желтоватые, коротко остриженные, с одинаковыми белыми полукружьями, словно десять белых солнц всходило над десятью пустынями. Пленки над солнцами были розовыми, как у младенца, без заусениц и старческих трещин. Ноготок на мизинце правой руки был особенно дорог Глазунову, с ним было связано милое воспоминание юности. Глазунов понюхал мизинец. Пахнет одеколоном - жаль...

  В дверь постучали.

  -Кто? - недовольно спросил Глазунов.

  Вошел Андреев.

  -Андреев?

  "Мерзкая деревенская рожа!"

  -Чего тебе?

  -Андрей Андреич, у меня просьба...- Андреев был помят и выглядел по-скотски. Под глазом у него торчал фингал, а из штанов несло дерьмом. Обосрался Андреев.

  -Говорите, не тяните,- сказал Глазунов. "Вы" больно резануло Андреева.

  -Андрей Андреич, я болен. У меня, похоже, гепатит.

  -Сочувствую! Сочувствую, брат,- воскликнул Глазунов. Глаза его по-доброму засветились. Андреев никогда прежде не видал таких добрых глаз. В них он узрел звездный блеск взаимопонимания, любви ко всему живому на земле и христианскую великую добродетельность.

  -Болеть - это ужасно, ужасно,- тихо говорил Глазунов, ласково глядя на Андреева,- Я тебя понимаю, мальчик мой.

  Андреев улыбался во все желтое свое лицо - он прямо на глазах становился китайцем - и досадовал на себя, что обосрался. Разве можно бояться человека с такими добрыми, лучистыми глазами?

  Глазунов говорил, говорил, говорил. Он вспомнил Иисуса Христа и Марию Магдалену, святого Франциска и протопопа Аввакума, Деву Марию и леди Ди.

  -Андрей Андреич, я слышал о субсидиях больным студентам. Могу я рассчитывать? - сказал Андреев, улыбаясь: он заранее знал ответ.

  -Нет,- сказал Глазунов.

  Андреев вышел из кабинета Глазунова. Он был уже почти китаец.

  Воняло дерьмом.

   ГРУЗ 200

  Помер Андреев. Андреев помер. Ну и хер с ним, - кому он на хер нужен. Я-то жив, и ты жив, и Москва наша жива, огромный город, город never sleeps, столица и крыша мира, где сходятся все пути-дорожки, куда бабло течет рекой, только успевай подставлять ладошки. Зафиксировал смерть Андреева врач из поликлиники района Бескудниково с сонными злыми глазами, и дюжие санитары выволокли его из комнаты за руки - ноги и потащили по темному коридору общаги. Студенты, истомленные сессией, спали. Лось спал, Катюха спала; даже Крамов спал, а не совал свой член в рот розоволосой первокурсницы. Все спали. Быдлов только не спал. Смерть Андреева потрясла Быдлова. Он ходил из угла в угол, хватая себя за уши, шептал что-то, даже зубами скрипел. Под утро бросился к компьютеру. Чирикнув, загрузилась Винда, и Быдлов застучал по клавишам - быстро-быстро, точно гнались за ним всадники Апокалипсиса.

   Андреев же лежал в морге, накрытый простынкой, среди новых своих безмолвных сокурсников, и насрать ему было на то, что наутро, упаковав в целлофан, его отправят как груз 200 в родную деревню, и даже на то, что, зарыдав, припадет к его ввалившимся губам преждевременно поседевшая мать.

   2001 - 2007 гг.

В ПЕЩЕРЕ. Лучший фантастический рассказ 2012 года

  Костер догорел.

   В полутьме сверкали угли, напоминающие глаза лесного кус-куса.

   А-ла дала затрещину подбирающемуся к кострищу завороженному детенышу. Тот заревел, тря затылок.

   -Тиор бука бдян, - сказала А-ла, взяла сына на руки, сунула в ротик сосок сморщенной груди. Детеныш умолк и довольно зачмокал.

   Круг входа осветился, затем в нем появилась луна. Шумел лес.

   А-ла протянула руку, пошарила в темноте. Жадно впилась сточенными зубами в кость, едва покрытую мясом. Есть! Как же хочется есть.

   Младенец отвалился от груди, подбородок жирно блестел.

   "Тры г быуг шыга",- подумала А-ла.

   Положила ребенка на камень, поднялась, подошла ко входу в пещеру. Луна осветила ее тело: тощее, слабосильное. Лишь ягодицы еще сохраняли соблазнительную округлость.

   В лесу рявкнул кус-кус. А-ла вздрогнула. Тревога мало-помалу завладевала ей. Где И-ван? Не случилось ли с ним чего?

   Захныкал детеныш. А-ла ушла вглубь пещеры, улеглась на шкуру рядом с сыном.

   -Чигсы. Бутга фа.

   Ребенок прислушался к звуку ее голоса и умолк.

   Где же И-ван? Есть хотелось нестерпимо, до легкого головокружения.

   Луна заглядывала в пещеру, освещая ущербные стены, шкуры, кости, мусор, черепа. Рисунки И-вана остались в тени. Да-да, в углу, там, куда свет луны не достал, были рисунки. И-ван, когда не уходил на охоту (что, впрочем, было редко), рисовал на стене куском битого кирпича. Рисовал буогы, рисовал шмары, стойшы, видляры. Он рисовал все. Он умеет рисовать. И-ван. Но вот только где он сейчас?

   А-ла приподняла голову и издала звук, напоминающий стон. Детеныш зашмыгал носом, но не расплакался.

   -Росбы, - ласково сказала А-ла, опуская голову на шкуры.

   Она впервые увидела И-вана в день грыш, он пробирался с арбалетом по лесу, а она мылась в ручье. Когда А-ла заметила его, то вскрикнула, бросилась на берег, схватила копье. Но И-ван сказал:

   -Брока.

   И она опустила копье. "Брока" сказал И-ван. Он обезоружил ее одним словом.

   Загрохотали камни. Детеныш проснулся, захныкал. А-ла вскочила: кто-то карабкался к пещере. И-ван. Ну, наконец-то!

   Она метнулась к луне, которую затмила темная фигура и замерла, прижав кулаки к груди: это был не И-ван.

   Обросший темной шерстью крупный самец сумрачно смотрел на А-лу.

   Пару минут А-ла и незваный гость разглядывали друг на друга. Она успела заметить низкий лоб, кустистые брови, дубину в руке пришельца.

   Потом закричал ребенок и А-ла метнулась вглубь пещеры.

   Схватила ребенка на руки, обернулась.

   Самец был уже в пещере. Стоял у костра, осматриваясь.

   А-ла отступила в тень, туда, где стена была изрисована рисунками И-вана.

   Самец осклабился: пещера ему понравилась.

   Переложил дубину с одной руки в другую.

   Повернулся к А-ле.

   -Рипазха.

   -Ыргы, - крикнула А-ла, прижимая ребенка к груди.

   Мгновение назад самец стоял у костра, но вот он очутился рядом с А-лой.

   -Щагры бугы са, - прорычал злобно.

   -Ыгры! - в отчаянии крикнула женщина.

   Самец подался вперед и ухватил ребенка за ногу. Тот заверещал. Глаза пришельца приблизились к лицу А-лы, она чуяла его смрадное дыханье.

   Ему была нужна дыга. Если она не позволит ему взять дыгу, он убьет сначала ребенка, а затем - ее.

   Но дыга А-лы принадлежит И-вану. Только И-ван может целовать дыгу А-лы, щекотать пальцем и совать в дыгу свой ык.

   Ребенок вскрикнул. Самец сдавил ему ногу.

   А-ла представила, как пришелец бросает ребенка, как бьется о камень, как раскалывается маленькая головка.

   -Гоы, - сказала она.

   Самец довольно ухнул, отпуская ребенка.

   А-ла положила сына на тряпье в углу и повернулась к самцу.

   Тот сдернул набедренную повязку. Его ык уже торчал и был гораздо больше, чем у И-вана.

   А-ла легла на спину, раздвинула ноги. Самец набросился на нее, сходу вогнал ык в дыгу. А-ла сморщилась.

   Пришелец сделал несколько толчков, отзывавшихся болью в дыге А-лы.

   Зарычал.

   Что-то горячее влилось внутрь А-лы.

   Самец отвалился, шумно дыша. Ык беспомощно лег в черную поросль внизу живота.

   -Сыагу бу доы? - спросила А-ла равнодушным голосом.

   -Е-гор, - ответил самец.

   -Ыгры, Е-гор.

   А-ла посмотрела на самца. Тот ковырял ногтем в зубах.

   -Быука И-ван, - сказала А-ла.

   -И-ван? - ухмыльнулся Е-гор, вскакивая. - И-ван?

   Он схватил А-лу за руку, потянул.

   -Чу?

   -Быга.

   А-ла послушно проследовала за самцом ко входу в пещеру. Посмотрела вниз. Там, освещенный луной, лежал И-ван.

   -Трыг бу, - похвалился Е-гор, покачивая в руках дубину.

   А-ла шмыгнула носом и ушла вглубь пещеры, к ребенку. Е-гор подошел к костру, положил дубину, сел.

   Утром Е-гор ушел на охоту.

   А-ла покормила ребенка, подмела в пещере.

   На том месте, где лежал мертвый И-ван, уже ничего не было. Значит, приходил кус-кус.

   Е-гор вернулся в сумерках. На его плече висел окровавленный оы-оы.

   А-ла успела развести костер, и теперь оставалось только поджарить оы-оы. Скоро пещера наполнилась запахом мяса. А-ла ела мясо жадно, давясь и кусая губы. Е-гор, ухмыляясь, следил за ней. Когда она закончила с едой, он схватил ее за руку и потянул вглубь пещеры, к куче тряпья. В этот раз дыге А-лы не было так больно.

   -Уууууууууууууууууууууууу!

   А-ла выла, рвала на себе волосы, била себя по голове. Е-гор рыскал по пещере, заглядывая под камни, роясь в тряпье.