Герман Вук - Бунт на «Кайне»

• Название: Бунт на «Кайне»
• Автор: Герман Вук
• Издательство: Книжная палата
• Жанр: О войне
• Год: 1989
• ISBN: 5-7000-0190-X

«Бунт на „Кайне“» Германа Вука — классический бестселлер, удостоенный премии Пулицера, присуждаемой только американским авторам.

Действие романа происходит во время второй мировой войны на Тихом океане. Увлекательно, живо, с юмором рассказывает Г. Вук историю старого тральщика «Кайн», короткого бунта на нем и последующего за этим трибунала.

Роман можно назвать приключенческим, однако поднимаемые в нем политические, нравственные, философские проблемы выводят его далеко за рамки жанра.

На русском языке публикуется впервые.

---

Миссис Кейт, однако, восприняла его зачисление в училище как трагедию. Она метала громы и молнии в адрес волынщиков из Вашингтона, которые так затянули войну. Она все еще верила, что война закончится до того, как Вилли наденет форму, но у нее не раз холодело сердце при мысли о том, что ему придется-таки отправиться за океан. Советуясь с влиятельными друзьями, она всякий раз отмечала странную холодность в собеседнике, стоило ей заикнуться о тепленьком местечке в Штатах для Вилли. Она решила сделать все, чтобы последние месяцы свободы стали для Вилли лучшими в его жизни. Мэй Уинн занималась тем же, но без ведома миссис Кейт, вообще не подозревавшей о существовании девушки. Миссис Кейт заставила Вилли бросить работу и увезла его, вместе с согласным на все доктором, в Мексику. Вилли, которому скоро наскучили сомбреро, яркое солнце и оперенные змеи, вырубленные на разрушающихся пирамидах, тратил деньги на телефонные разговоры с кондитерской. Мэй ругала его за расточительность, но ее радостный голосок служил достойной наградой. Кейты вернулись в июле и сразу же поехали на Род-Айленд. С десяток раз Вилли вырывался в Нью-Йорк под надуманными предлогами. Осенью Марти Рубин организовал Мэй гастроли по ночным клубам Чикаго и Сент-Луиса. Она вернулась в ноябре, и Вилли провел с ней три счастливых недели. Он проявлял чудеса изворотливости, достойные отдельной книги коротких рассказов, придумывая объяснения частых отлучек из дому.

О женитьбе не было и речи. Иногда Вилли задумывался, а почему она не касается этой темы, но радовался тому, что их отношения не шли дальше страстных поцелуев. Он рассчитывал, что роман растянется еще на четыре месяца его пребывания в училище. А потом он уйдет в море — весьма удобный и самый безболезненный финал их любви. Ему импонировало изящество, с которым он вел интригу, выжимая из нее максимум развлечений при минимальных обязательствах. Он гордился тем, что не пытался соблазнить Мэй. Правильная линия поведения, решил он, заключалась в том, чтобы наслаждаться живостью и возбуждением, которые дарило общество девушки, не наживая себе неприятностей. Действительно, он выбрал достаточно правильный курс, но особой его заслуги в этом не было, потому что основывался он на трезвом подсознательном расчете: на его домогания Мэй могла ответить отказом.

3. Курсант Кейт

Второй день Вилли Кейта на флоте едва не стал его последним днем и на военной службе, и на земле.

Утром, в метро, когда он ехал на Бруклинскую военно-морскую базу, Кейт почувствовал, что синяя форма младшего матроса привлекает внимание. То обстоятельство, что ему предстояло проверить частоту пульса и степень искривления позвоночника, не портило удовольствия, которое доставляли взгляды стенографисток и учениц старших классов. Вилли собирал дань, положенную тем, кто штурмовал Соломоновы острова. В мирное время у него не было причин завидовать матросам из-за их формы, но теперь брюки клеш стали едва ли не самыми модными.

У ворот военно-морской базы Вилли остановился и сосчитал пульс. Восемьдесят шесть. Мысль о том, что простой арифметический счет мог лишить его флотского ореола, возмутила Вилли до глубины души. Он подождал несколько минут, пытаясь расслабиться и вновь приложил большой палец к запястью. Девяносто четыре. Часовой у ворот уже подозрительно посматривал на него. Вилли огляделся и направился к невзрачному зданию аптеки на углу. Я дюжину раз проходил медицинский осмотр в колледже, думал он, а несколько месяцев тому назад — на призывном пункте. И всегда у меня был пульс семьдесят два. А сейчас я волнуюсь. Но каким, интересно, будет пульс у адмирала, когда он увидит вражеский флот? Неужели семьдесят два? Мне нужно что-то принять, чтобы снять волнение и получить требуемый результат.

В аптеке он попросил двойную порцию брома, одну для совести, другую — для нервов. Успокоительное подействовало. Перед тем как зайти в приемную капитана Гримма, Вилли в последний раз пощупал пульс. Семьдесят пять. Он открыл дверь, не сомневаясь в успехе.

Первым делом ему бросился в глаза синий рукав с четырьмя золотыми нашивками. Рукав летал перед лицом толстой медсестры, сидевшей за столом. Капитан Гримм, седой и очень усталый, потрясал пачкой каких-то документов и жаловался на плохой учет морфия. Он повернулся к Вилли.

— Что вам, юноша?

Вилли протянул ему конверт. Капитан Гримм проглядел направление.

— О, Боже. Мисс Норрис, когда я должен быть в операционной?

— Через двадцать минут, сэр.

— Хорошо, Кейт, идите в комнату для осмотра. Я зайду к вам через пару минут.

— Есть, сэр. — Вилли прошел в указанную комнату, закрыл за собой белую дверь. В маленьком помещении было жарко, но он не решился открыть окно. Походил вдоль стен, читая надписи на бутылках в застекленных шкафах, поглядел в окно, выходящее на серые и скучные здания Бруклина, зевнул. Он ждал две минуты, пять, десять. Бром и жара разморили его. Вилли улегся на кушетку, решив, что отдых ему не повредит.

Когда он открыл глаза, часы показывали половину шестого. Забытый американским флотом, он проспал восемь часов. Ополоснув лицо над раковиной, пригладив волосы, Вилли вышел в приемную с видом мученика. У толстой медсестры отвисла челюсть.

— Святый Боже! Вы еще здесь?

— Никто не разрешал мне уходить.

— Но, мой Бог! — она вскочила. — Вы же здесь с… Почему вы никого не позвали? Подождите, — она прошла в кабинет и тут же вернулась с капитаном.

— Юноша, извините меня. Операции, совещания… Прошу ко мне в кабинет.

В уставленной книжными полками комнате он попросил Вилли раздеться до пояса, осмотрел его спину.

— Достаньте пальцами пола.

Вилли достал. Не без труда. В улыбке капитана Гримма сквозило сомнение. Он взял Вилли за руку. Тот чувствовал, что пульс у него частит.

— Доктор, у меня все в порядке, — воскликнул он.

— У нас строгие правила. — Капитан пододвинул к себе медицинскую карту Вилли. — Вы знаете, в этой войне потери на флоте больше, чем в армии.

— Я хочу быть моряком, — только произнеся эти слова, Вилли осознал, что они соответствуют действительности.

Доктор посмотрел на него, добродушно улыбнулся. И написал: «Легкое искривление позвоночника, в пределах нормы. Пульс нормальный. Дж. Гримм, главный врач, Бруклин». Он скомкал и бросил в корзинку направление, а остальные документы вернул Вилли.

— Не молчите, юноша. Подавайте голос, если попадаете в столь глупую ситуацию.

— Есть, сэр.

Капитан занялся лежащими на столе бумагами, и Вилли ушел. Ему подумалось, что его морская карьера состоялась лишь благодаря смущению доктора, продержавшего пациента восемь часов, но исход медосмотра не мог не радовать. Вернувшись в Ферналд-Холл, он отдал медицинскую карту младшему фармацевту медпункта. Лицо Уэрнера вытянулось, когда он прочитал заключение капитана Гримма. Правда, он выдавил из себя улыбку.

— Г-м-м. Значит, прошел. Превосходно.

— Увидимся в Токио, доктор, — улыбнулся на прощание Вилли.

В его комнате Кеггс и Кифер возились с ружьями. Еще одно ружье, с инвентарной биркой, лежало на койке Вилли.

— Ружья на флоте? — удивился он.

— Как видишь, — ответил Кифер. Он разложил на столе детали спускового механизма. Кеггс обреченно клацал затвором.

— Мы должны научиться разбирать и собирать его за две минуты, — простонал он. — К завтрашнему утру. Меня вышибут, это точно.

— Не суетись понапрасну, — подбодрил его Кифер. — Дай-ка мне эту игрушку, и я покажу тебе, что надо делать. Черт бы побрал эту пружину.

Южанин терпеливо объяснил соседям по комнате особенности «Спрингфилда». Кеггс оказался понятливым учеником. Его длинные, костлявые пальцы усвоили основную тонкость, заключающуюся в установке тугой пружины в затвор при сборке. Он просиял, несколько раз собрав и разобрав ружье. Вилли тщетно пытался последовать его примеру.

— Лучше б меня отчислили из-за кривого позвоночника. Это более почетная причина. Завтра меня вышибут с флота. Залезай на место, проклятая пружина… — Ружье он держал в руках впервые в жизни.

— Упрись тыльной частью затвора в живот, — поучал Кифер. — А теперь сжимай пружину обеими руками.

Вилли так и сделал. Пружина поддалась. Ее торец зашел в опорное кольцо.

— Получилось! Спасибо, Ролло… — В этот момент пружина, еще не севшая на место, выскользнула из его пальцев и вылетела из затвора прямиком в раскрытое окно.

Кифер и Кеггс в ужасе уставились на Вилли.

— Это плохо, да? — промямлил тот.

— Ружье выдано тебе, парень, так что… — южанин подошел к окну.

— Я сбегаю вниз, — предложил Вилли.

— Во время самостоятельной подготовки? Двенадцать штрафных баллов, — покачал головой Кеггс.