Гарри Норман Тертлдав - Оружие юга (ЛП)

• Название: Оружие юга (ЛП)
• Автор: Гарри Норман Тертлдав
• Жанр: Исторические приключения

Белые расисты из ЮАР изобретают (или находят, но это не главное) машину времени и налаживают крупномасштабные поставки автоматов Калашникова американским Конфедератам во время их гражданской войны. 

---

"Чем я могу помочь вам, господа?" - спросил клерк, к которому подошли Коделл и Молли. У него был такой же акцент, как у Бенни Ланга. Коделл передал ему ордер. "Сорок долларов? Сейчас, сэр, минуточку." Он открыл ящик со своей стороны прилавка, вытащил две больших золотых монеты, крошечный золотой доллар, два серебряных десятицентовика и один медный цент, и подвинул их через полированный мрамор. "Вот, пожалуйста." Коделл уставился на монеты. "Золото?" сказал он голосом, больше похожим на испуганное карканье.

"Да, сэр, конечно," - сказал терпеливо клерк. "Сорок долларов, или 990 гран, или две унции тридцать гран. Здесь в одной монете унция." Он взял большие монеты. Они не были похожи на какие-либо монеты, которые Коделл видел раньше, с профилем бородатого мужчины с одной стороны и антилопой на другой, ниже антилопы были волшебные слова: 1 унция. Золото, 999. Клерк продолжал: "Тридцать гран золота составляет 1,21 доллара, что и является вашим балансом у нас."

"Я не ожидал получить золотом," - сказал Коделл. - "Думал, обычными банкнотами…" Независимо от того, насколько правдива была проба в 999, он вовсе не ожидал такого обмена. Он также вдруг понял, зачем первому Ривингтонскому банку был необходим охранник с автоматом АК-47.

Клерк нахмурился. "Это Ривингтон, сэр. Здесь мы рассчитываемся именно так, особенно с солдатами." Его глаза посмотрели на Коделла с вызовом. Теперь Коделл был убежден, что его золото - реальная вещь. Он сгреб его.

"Заплатите мне тоже." Молли протянула ривингтонцу свой ордер.

"Двадцать шесть долларов, это 643 грана, итого…" - клерк подумал. "Чуть больше унции с третью." Он достал одну из тех монет в одну унцию, еще одну поменьше, но похожую. "Здесь четверть унции." Затем вынул золотой доллар, три четверти, и после очередной паузы для размышлений, еще один цент. "Вот, теперь правильно."

Молли и Коделл покачивали головами, не веря в случившееся, когда они покидали банк.

"Золото," - прошептала Молли. "Кажется, я крупно выиграла."

"Я тоже," - сказал Коделл. Люди из Ривингтона могли обменивать золото за доллары Конфедерации один к одному, и это казалось невероятным. Сорок долларов в золоте хватит ему надолго. "Давай потратим немного на твой любимый напиток в баре 'Нехилтона'."

"Ты так добр ко мне," - сказала Молли. Но именно тут прозвучала пара свистков локомотива, сопровождаемая выбросом пара, которые хорошо было слышно по всему городу. "О, проклятье". Она топнула ногой по грязи и отвернулась.

"Я думал, что их полчаса продлятся дольше," - с сожалением сказал Коделл. Тогда он вдруг сказал: "Знаешь что, Молли: сходи на днях в этот 'Нехилтон' и выясни, что сможешь. Далее напишешь мне письмо и расскажешь мне об этом, а я напишу ответ. Обещаю, что напишу. Таким образом, мы можем остаться друзьями, даже если мы будем далеко друг от друга."

"Написать письмо?" - Молли выглядела более напуганной, чем когда она шла в бой. - "Нейт, ты научил меня читать, но написать письмо…"

"Ты сможешь это сделать, я знаю, что сможешь. Или давай, я напишу тебе первым, чтобы ты знала, где я нахожусь. Я не уверен, собираюсь ли я остаться в Нэшвилле или добраться до Касталии. Короче, жду от тебя вестей, понимаешь?" Он сделал все возможное, чтобы походить на старшего сержанта.

"Я не знаю Нейт. Ну, может быть, если ты сам напишешь первым, я могу попытаться ответить тебе. Если ты напишешь…"

Если не забудешь меня в ту же минуту, как только поезд тронется отсюда - читал он в ее глазах. Он задавался вопросом, сколько же лжи она слышала на протяжении многих лет, возможно от многих мужчин.

"Я напишу," - пообещал он. Паровозный гудок подал второе предупреждение. Коделл нахмурился. "Мне пора." Он крепко обнял Молли. Как бы ни казалось это неуместным зрителям - даже если бы она была только его товарищем. Он чувствовал ее голени, ее маленькие упругие груди, прижавшиеся к нему. Она еще теснее прижалась к нему.

"Удачи тебе," - сказал он.

"Тебе тоже, Нейт." Свисток снова заныл. Молли оттолкнула его. "Беги. Ты не должен пропустить его."

Он знал, что она была права. Он повернулся и побежал к поезду. Он не смотрел назад, пока не запрыгнул в вагон. Молли шла, но не к 'Нехилтону', а в старый 'Эксельсиор'. Он покачал головой и уставился на грязный пол вагона. Поезд дернулся и начал разгоняться. Очень скоро большая часть станции скрыла отель из виду.

"Роки- Маунт!" -прокричал кондуктор, когда поезд подошел к станции. "Остановка один час. Скалистые горы!"

Коделл поднялся на ноги. Эллисон Хай встал тоже и протянул руку. "Я желаю тебе всего доброго, Нейт, и это правда," - сказал он.

"Спасибо, Эллисон, то же самое и тебе." Коделл прошел к передней части вагона, пожимая на ходу протянутые руки. Эллисон Хай сел; ему еще было ехать до Уилсона, в соседний округ. Коделл спрыгнул. Покинув поезд, он только теперь ощутил, что увольнение из армии это уже реальность. Он осмотрелся вокруг. Сохранившаяся вывеска на станция, была похожа на такую же, как в Ривингтоне, за исключением того, что дождь поливал ее наверное уже восемьдесят или сто лет. Здание было все выветрелое; два окна зияли пустыми проемами; декоративные деревянные решетчатые края крыши был сломаны в полудюжине мест.

Он посмотрел на север, к насыпи на противоположной стороне реки Тар у водопада, где Скалистые горы впервые начали обживаться. Он сохранил четкое представление о том, что тут было годом ранее. Федеральные захватчики сожгли большинство хлопчатобумажных фабрик и хлопковых и табачных складов, которые стояли между железнодорожной станцией и старой частью города. Теперь вместо стен там лежало несколько обугленных бревен.Запах жженого табака все еще висел в воздухе.

В стороне стоял приличного вида дом, который принадлежал Бенджамину Баттлу, владельцу мельницами. Так или иначе, он избежал огня. Видя все это, Коделл щелкнул языком между зубами. "Вот же сучьи мерзавцы," - пробормотал он себе под нос. Его губы редко выпускали такие словечки, но ничего более изысканного сейчас сказать было невозможно.

Он подошел к станции. Станционный смотритель, высокий, худой, мрачный человек шестидесяти лет, смотрел на него через одно из выбитых окон. Они на несколько секунд устроили конкурс в гляделки, пока смотритель неохотно не сказал: "Чем могу помочь, сэр?"

"Когда следующий до Нэшвилла?" - спросил Коделл.

Тогда смотритель улыбнулся, обнажив розовые десны и несколько редких пожелтевших зубов. "Прошел час тому назад," - сказал он со злым удовлетворением. - "Следующий, возможно, будет через два дня, а может через три."

"Черт побери!" - сказал Коделл. Улыбка начальника станции стала шире. Коделлу хотелось выбить ему оставшиеся зубы. Он провел огромное количество походов на десятки миль в армии, и здесь вряд ли пришлось бы хуже, но мысль о возвращении к мирной жизни вдруг предстала менее чем аппетитной. Он отвернулся от окна. Смотритель усмехнулся, потом начал кашлять. Коделл надеялся, что он подавится.

Другой поезд, еще один, подошел с юга, засвистев приближаясь к Роки-Маунт. Коделл подошел к восточной стороне станции, чтобы посмотреть, кто прибывает. Несколько маленьких мальчиков и стариков присоединились к нему. Зеваки, подумал он. На данный момент, он и сам по себе был молодым бездельником. Он уставился на изможденные лица, прижавшиеся к окнам, на лохмотья, которые покрывали эти скелеты. Кто были эти несчастные, и как могли его соседи зрители иметь такой спокойный вид? Тогда старик заметил: "Это янки-заключенные едут домой," - и Коделл обнаружил, что у большинства из пассажиров поезда их рванье было, вернее, когда-то было, синим. Он покачал головой в немом ужасе сочувствия. Солдаты армии Северной Вирджинии знали, что такое голод. Память о том голоде останется с ним на всю жизнь. Но эти люди перенесли нечто худшее. Теперь он понимал разницу. Ему стало стыдно, что его страна может допускать такие страдания. А впрочем чему было удивляться - вся Конфедерация жила впроголодь. Сначала только двое мужчин вышли из поезда, чтобы размять ноги, пожалуй, только у них были силы, чтобы сделать это. Один из них заметил Коделла. Янки был в лучшей форме, чем большинство его товарищей, даже его форма была чуть больше оборванный, чем у старшего сержанта. "Привет, Джонни Рэб," - сказал он, кивнув с улыбкой, - "Ну, и как мы на вид?"

"Привет," - ответил Коделл, чувствуя себя неуверенно, и спросил:" Где тебя поймали, янки?"

"Под Билетоном, прошлой весной," - сказал федерал. Он ткнул большим пальцем в сторону поезда. "В противном случае я бы больше походил на этих бедняг."

"Под Билетоном?" - воскликнул Коделл. - "Я был там, в корпусе Хилла."

"Был, говоришь? Мы дрались с некоторыми из корпуса Хилла. Я был одним из командиров в 48-м Пенсильванском. Меня зовут Генри Плезант. Я был полковником". Плезант постучал по серебряному дубовому листу на левом плечевом ремне; правый ремень отсутствовал. Он протянул руку. Коделл пожал ее, назвав свое имя. Он сказал: "Мы дрались против IX корпуса, там были одни негры. Они сражались лучше, чем я мог бы предположить до этого, но мы врезали им очень хорошо."