Гарри Норман Тертлдав - Оружие юга (ЛП)

• Название: Оружие юга (ЛП)
• Автор: Гарри Норман Тертлдав
• Жанр: Исторические приключения

Белые расисты из ЮАР изобретают (или находят, но это не главное) машину времени и налаживают крупномасштабные поставки автоматов Калашникова американским Конфедератам во время их гражданской войны. 

---

"При твоем упорстве, ты удивишь южан, это точно." Коделл склонил голову набок. "Так говоришь, ты собираешься купить ферму здесь? А почему не где-нибудь около Уилмингтона? Земля там лучше. Там можно посеять рис или индиго, и заработать больше, чем здесь на табаке или еще чем-нибудь."

"В дельте земля, конечно, богаче, но и стоит соответственно больше. Ну и кроме того," - Плезант сделал паузу и хлопнул Коделла по спине - "Я подумал, что буду жить рядом с другом."

"Спасибо, Генри." Они прошли в молчании нескольких шагов. Коделл попытался вспомнить, когда в последний раз слышал такие приятные слова. И понял, что никогда. Несколько звездочек уже замерцали среди облаков, что медленно плыли над головой. Наступил вечер, он ощутил прохладу. Обычное дело для осени, хотя, как правило, о таких вещах забываешь во время кажущихся бесконечными летних дней. Это подтолкнуло его мысли к другому: "Нашел уже место для проживания в городе?"

"Да, я снял комнату над таверной 'Колокол свободы', помнишь, мы снимали такую же в Роки-Маунт, в первый день нашего знакомства?"

"Угу." Он вздохнул с некоторым облегчением. Коделл бы с удовольствием разделил свою комнату с другом, но он далеко не был уверен, что Барбара Биссет будет рада неожиданному гостю. Плезанту пришлось бы терпеть ее постоянный буравящий взгляд, хотя ему самому она никогда бы не сделала упрека.

Плезант сказал: "Не забыл, что еще мы делали в Роки-Маунт в тот день?"

"Так, местами," - сказал Коделл, задумчиво улыбаясь.

"Может, нам пойти и повторить это снова?"

"Ну, не знаю, вряд ли мне следует напиваться, как тогда. Завтра мне в школу, и я должен быть в форме. Но я не против пары-тройки рюмок." Коделл и Плезант развернулись обратно по дороге. Навстречу неярким огням небольшого городка. Они поспешили к ним.

Рэфорд Лайлс ставил коробки с гвоздикой и перцем на полку в углу своего магазина, когда Нейт Коделл вошел внутрь. За прилавком седой негр обслуживал женщину, покупающую наперсток. Она сложила сдачу и наперсток в сумочку и кивком приветствовала Коделла, направляясь к двери.

"Доброе утро, миссис Моуи," - сказал он ей. Она снова кивнула. Колокольчик звякнул, свидетельствуя об ее уходе. Коделл сказал: "Я не знал, что вы наконец-то купили себе негра, мистер Лайлс."

"Это вы об Израиле?" - Лайлс обернулся и покачал головой. - "Я не покупал его, Нейт - разве вы не знаете, что цена на негров слишком высока для таких, как я? Он свободный негр, в городе недавно, всего пару дней и искал работу, так что я его нанял. Он еще достаточно крепок. Израиль, это вот Нейт Коделл, школьный учитель."

"Всегда к вашим услугам, сар," - сказал Израиль.

"Откуда ты, Израиль?" - спросил Коделл.

"Последний несколько лет, сар, я жил под Нью-Бем, в Хейти - в квартале для цветных."

"Вот как?" - Коделл посмотрел на негра с возросшим любопытством. Нью-Бем был в федеральных руках с начала 1862 года и до конца войны и служил Меккой для беглых рабов из всей Северной Каролины. Цветные полки, набранные там, принимали участие во вторжении в северо-восточную часть штата, и большинство чернокожих там работали на поддержку военных усилий Союза. Некоторые из них ушли с выходящими войсками янки, но не все. Коделл спрашивал себя, были ли документы на свободу Израиля подлинными, и озаботился ли Рэфорд Лайлс вообще изучить их.

Негр пошарил под прилавком. "Если вы Нейт Коделл, сар, вам есть письмо здесь."

Он подал Коделлу конверт, письмо, конечно же, было адресовано ему. Он сразу узнал почерк Молли. И тут он удивился. Затем выпалил: "Ты умеешь читать!"

"Да, сар, умею," - признался Израиль. Его голос звучал тревожно; преподавание чернокожим грамоты было запрещено законом в Северной Каролине. Оправдываясь, он сказал, "Янки, они делали школы, они учили много, чтобы мы читали. Что они учили меня, не думаю, что я могу снова забыть."

"Я и нанял его потому, что он читает," - сказал Рэфорд Лайлс. "Вы же сами всегда говорили о пользе образования, Нейт, и я думаю, может быть, вы правы, по крайней мере частично, вот и Израиль говорит, что не забудет, что он выучил. Проклятые янки испортили негров за многие года в Нью-Берне, в Бофорте, Каролине, Вашингтоне, Плимуте - везде. Там, наверное, тысячи и тысячи таких негров, уже умеющих писать и читать, черт побери. Будь они прокляты, но и мы должны извлечь максимум пользы из этого."

Израиль ждал, чтобы услышать ответ Коделла. Большинство северокаролинцев, подумал Коделл, с удовольствием бы расстреляли эти тысячи чернокожих мужчин. Но, как подметил Генри Плезант, сам он был против насилия. "Я думаю, что вы поступили хорошо, мистер Лайлс," - сказал он. - "Независимо от того, что мы хотим, некоторые вещи не будут такими же, как они были до войны. Война многое изменила, буквально все вокруг. Так или иначе, нам надо учиться жить вместе."

"Вы рассуждаете глубоко и здраво, Нейт," - сказал Лайлс.

"Да, сар," - тихо согласился и Израиль. "Все, что я пытаюсь сделать, это просто мирно жить со всеми."

Коделл пожал плечами. "Если я по-вашему такой умный, то почему я не богат?"

Он взял письмо и вышел на улицу. Свободной рукой он попытался надвинуть шляпу как можно ниже, на уши. Деревья вдоль улицы Вашингтона и Олстон стояли голыми; пару раз уже выпадал снег. Во второй половине дня субботы разъяснилось, но изо рта Коделла вылетал пар. Он вскрыл конверт сразу, как только вернулся в дом вдовы Биссетт.

"Дорогой Нейт", - прочитал он - "сего дня в Ривингтоне был большой скандальный шум. Негра по имя Жозефина каторая принадлежал к одному из тех Ривингтон мужчин, по имя Пиит Харди, шел и повесился. Я видела ее рас или два в городе и как ее жалко она была самый прелесть из всех девушков черный или белый я когда-либо видела. Но я совсем не удивился на такой счет, я была рас в доме Пиит Харди живет и никагда опять не пойду туда за все золото в целый мир как он мерзкий. Ривингтон мужчины злые на негров и мы видели это когда мы были в армии вмести но даже все остальные из них говорить плохие вещи о Пиит Харди. Ни один из девушки боле не идти к нему, нет не только я один. Я знать тебе не нравится разговаривать мне как я здесь делаю, но Нейт в сей день я не могу удержать себя поделать, я чувствую себя так плохо из-за Жозефины. Если ты мой правда друг, меня поймешь. Всигда твой настоящий друг, М. Бин, 47NC."

Коделл уставился в окно на улицу, не видя ее. Вместо этого, с пугающей ясностью, он увидел падение платья с плеч Жозефины, увидел ее смуглые прелести, открытые для покупателей, чтобы они смогли полюбоваться ими, увидел разочарование и похоть на лице человека из Алабамы, когда Пиит Харди - как учитель, он даже в своих мыслях правильно произносил его имя - перекупил ее. Он также видел ее лицо в зарослях жасмина на каменистом берегу, слышал ужас в ее голосе, когда она услышала лай собак, выслеживающих ее. Он подумал о том, что Харди вытворял с ней перед ее первой попыткой бежать, и в дальнейшем, если она решила расстаться с жизнью. Молли-то знает, подумал он, а затем вдруг задрожал, но вовсе не из-за холода. Без некоторых знаний в жизни, решил он, можно обойтись.

Он прочитал письмо еще раз, а затем медленно и сознательно порвал его на мелкие кусочки. Он бросил их вниз, в грязь на улице. Холодный ветер поднял их, как если бы это вновь пошел снег.

***

Роберт Ли посмотрел на карту Кентукки, а затем отметил последнюю пару поправок в численности гарнизонов в новых федеральных укреплениях вдоль реки Огайо. Довольно кивнув, он нанес свою подпись в нижней части листа. Потом он встал, потянулся и натянул на голову шляпу. Небо начинало багроветь, сменяя синеву очередного дня. В мирное время, подумал он, можно с чистой совестью любоваться красотами природы.

Вестибюль Института механики был почти пустым, когда он спустился вниз. Гордая латунная табличка с именем Джона Бишопа Джонса сиротливо стояла на чистом столе рядом с опустевшим стулом. Лишь часовой встал по стойке смирно, когда Ли прошел мимо него в сгущающихся сумерках.

Человек в серой форме Конфедерации спускался по ступеням здания через дорогу от военного ведомства, здания, в котором расположилась ричмондская штаб-квартира организации "Америки будет разбита". Рот Ли слегка сжался; он хотел, чтобы военные держались подальше от мужчин из Ривингтона, тем более, что война закончилась более полутора лет назад. Он даже намеревался издать приказ по этому поводу, но затем отложил его в сторону, как несправедливый и не имеющий оснований: мужчины из Ривингтона угрожали ему, но по большому счету они принесли стране гораздо больше пользы, чем вреда.

Когда они подошли ближе друг к другу, он заметил, что пуговицы на форме были сгруппированы в три группы по три. Он нахмурился. Какие у этого человека могут быть интересы в общении с людьми из Ривингтона? В наступающей темноте нельзя было не признать офицера. Шедший навстречу, казалось, не имел никаких сомнений по поводу его личности. Конечно же, его лицо было, возможно, наиболее широко известным в Конфедерации.Человек отдал честь, протянул руку и сказал: "Генерал Ли, сэр, я очень рад встретиться с вами, наконец. Я Натан Бедфорд Форрест."