Вера Белоусова - Жил на свете рыцарь бедный

• Название: Жил на свете рыцарь бедный
• Автор: Вера Белоусова
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Детектив
• Год: 2000
• ISBN: 5-264-00404-8

Две юные красавицы, бывшие одноклассницы, заключают странное пари. Одна из них выигрывает и… ее убивают. Кто мог быть заинтересован в этой смерти? Проигравшая подруга? Или пари здесь вообще ни при чем, а кто-то стремится свести счеты с любовником убитой — крупнейшим российским бизнесменом? За дело берется инспектор Мышкин…

* * *

Две приятельницы — студентка филологического факультета и подруга олигарха — за чашкой кофе обсуждают роман Достоевского «Идиот» и заключают пари. Подруга миллионера решает отбить у студентки жениха — и выигрывает! Но через некоторое время ее находят убитой в собственной квартире. Могут ли отношения четырех людей запутаться до такой степени, что только убийство разрешает конфликт? Трагический узел распутывает следователь Мышкин…

---

— Да ну… — отмахнулся Мышкин. — Какая разница? Я ведь уже понял, что вы не скажете…

— Да с чего вы взяли, что я знаю или там… предполагаю? Мне-то она последнему рассказала бы… Разве не так?

— Соседи… Роговы… оба показали, что когда в квартире у Козловой хлопнула дверь, вы сказали: «Пришел, сука. Потому-то она меня и выгнала»…

— Да? Не помню. — Дерюгин покачал головой. — Ну даже если сказал? Что с того? Потому и выгнала — догадаться, знаете, несложно… простая арифметика.

— А «сука», извините, — это кто?

— Сука-то? Она! Она — сука! Я, правда, не помню, чтобы я говорил… Но если сказал, то про нее, ясное дело — про кого же еще? — Дерюгин даже как будто оживился. — А может, это я просто так выругался, от злости. Ведь если «мать» сказать — это ж не про конкретного человека.

— Значит, не знаете? — для чего-то еще раз уточнил Мышкин, удивляясь неожиданной словоохотливости собеседника.

— Без понятия.

— Тогда… Благодарю вас, это все.

— То есть как — все? — Дерюгин выглядел совершенно ошарашенным.

— Все, все, спасибо. Я же сразу сказал — один вопрос.

Дерюгин нахмурился. У Мышкина возникло странное впечатление, что он недоволен таким поворотом событий и что ему отнюдь не хочется прерывать беседу, а, напротив, хочется говорить и говорить. На секунду у него мелькнула мысль — не стоит ли этим воспользоваться, хотя это и не соответствовало его изначальному плану. По некоторым соображениям, он предполагал поговорить с Дерюгиным подробнее, имея на руках данные экспертизы. Он совсем уж было перестроился и открыл рот, чтобы сказать что-нибудь вроде: «А впрочем, если вы в состоянии…», но тут Дерюгин вдруг как будто опомнился, посмотрел с неприязнью и мрачно умолк. Странное мгновение миновало.

— Я позвоню вам завтра, — сказал Мышкин. — Я… или мой коллега. До свидания.

Дерюгин молча кивнул и проводил его мрачным взглядом.

Рогов выскочил следом за Мышкиным в прихожую.

— Ну как? — шепотом поинтересовался он.

Мышкин вздохнул и неопределенно пробормотал:

— Да никак… Если не возражаете, заеду к вам завтра. Я позвоню.

— Конечно, конечно. — Рогов услужливо распахнул перед ним дверь и вдруг зашептал, оглядываясь с опаской: — Вы думаете, он уйдет? Или…

— Уйдет, уйдет, — сказал Мышкин. — Он совсем проснулся.

— Ну и ладно, а то мы уж и не знали, что с ним делать. Не учинил бы чего ночью… от тоски…

— Он ее… очень любил? — как-то само собой выговорилось у Мышкина.

— Не то слово! Я вам… потом расскажу… — Рогов снова с опаской взглянул в сторону кухни.

Мышкин в очередной раз миновал внушительные фигуры телохранителей и вернулся в квартиру Кати Козловой. За столом на кухне сидели друг против друга Гаврюшин и Коля. При появлении Мышкина Гаврюшин тотчас же умолк, но Мышкин, еще подходя к кухне, успел услышать, что он рассказывает стажеру увлекательные случаи из своей розыскной практики.

— Все, — сообщил Мышкин. — Побеседовали.

— Ну и как? — поинтересовался Гаврюшин. — Ответил он вам на ваш вопрос?

Мышкин отрицательно покачал головой.

— Какой вопрос? — спросил Коля, страшно захваченный происходящим.

— Э-э, Коля… — протянул Гаврюшин. — Это вы зря! У инспектора свои методы… и свои секреты…

— Глупости, Женя, — отмахнулся Мышкин. — Методы у всех свои, а секретов тут никаких нету. Я подумал — он может знать или хотя бы догадываться, кто приходил к Козловой после его ухода. Соседям он как-то так сказал… как будто знает. Ну вот я и спросил. А он сказал, что понятия не имеет. Вот и все. Засим предлагаю всем разойтись и все дальнейшее отложить до завтра. Поглядим… Экспертизу, надо думать, ради такого случая произведут ударными темпами…

— Надо думать, — поддакнул Гаврюшин. — Только не факт, что нам это что-нибудь даст, увы. На пистолете, конечно, ничего… А вокруг, наоборот, всего полно и не разберешься. Мало ли кто к ней приходил и чего хватал…

— Поглядим… — задумчиво пробормотал Мышкин. — Меня еще книжка очень интересует…

— Да, кстати, инспектор, — спохватился Гаврюшин. — Если уж вы нынче ничего не скрываете… Что там, с этой книжкой? Чего вы в нее вцепились?

— Элементарно, Ватсон! — не удержался Мышкин. — Просто я не могу понять, кто в этом доме мог читать стихи Сологуба. Глупость, конечно, и несерьезно… Могла она сама читать. Непохоже, конечно, но что, в сущности, я о ней знаю?.. На Дерюгина совсем непохоже, но с другой стороны — может, это он перед ней… выпендривался. А мог и другой кто-то…

— Ну, книжки-то эти она покупала, во всяком случае, — возразил Гаврюшин. — У нее в шкафу вся серия стоит — я заметил.

— Книжки — красивые, смотрятся хорошо, ну и… интеллигентно, — пояснил Мышкин. — А эту кто-то вынул из шкафа и раскрыл. Заинтересовался… Разные вещи… Да нет, чушь скорее всего. Мало ли кто мог… Одним словом — увидим. Я все-таки настоятельно предлагаю нам всем разойтись. Не знаю, как вы, а я уже ничего не соображаю.

Возражений не было. Всем хотелось спать, даже Коле, хоть ему и было ужасно жалко тратить время на сон.

За те несколько часов, что они провели в доме Кати Козловой, погода успела сильно испортиться. Резко похолодало, ветер изменил направление и усилился. Начинало мести. Все трое подняли воротники и пустились рысцой. Получив в лицо очередную порцию мелкой и колючей снежной пыли и пытаясь на ходу отряхнуться, Мышкин машинально повторял про себя: «Завируха. Завируха. Странное слово… За-ви-ру-ха. Что это такое? Вот это она и есть. Вихрь. Серебряный вихрь. Нет, надо же такое придумать!»

«Типичный серебряный вихрь! — думала Аня, перебегая через улицу и безуспешно пытаясь защититься от ветра, сбивавшего с ног и каждые две минуты засыпавшего какой-то ледяной и колючей дрянью. — Вихрь, надо же! И кто это придумал только! Все — глупость и гадость. Ветер этот мерзкий, поэты эти… Не хочу, не хочу!..»

Она бегом пересекла двор, вбежала в подъезд и с трудом перевела дух. В тот момент у нее было одно желание — чтобы никто не заметил ее прихода, чтобы никого не видеть и ни с кем не разговаривать. Лечь носом к стенке, под теплое одеяло — и все, и ничего больше. В крайнем случае принять таблетку снотворного, если не получится так заснуть. Чаю горячего, конечно, тоже неплохо, но тогда уж точно с кем-нибудь столкнешься и придется разговаривать. Бог с ним, с чаем.

Она открыла дверь, стараясь поворачивать ключ как можно тише и медленнее, сбросила куртку и сразу прошмыгнула к себе в комнату. Ей удалось остаться незамеченной — в гостиной громко работал телевизор, но тут до нее дошло, что так нельзя — невозможно же просто не объявиться. Еще искать, чего доброго, начнут, не сообразив заглянуть к ней в комнату. Она сделала над собой усилие, провела руками по лицу, пригладила волосы и вышла в гостиную. Отец и мать сидели перед телевизором. Аня в очередной раз подивилась дикому отчуждению, которое испытывала в последнее время. В основном, конечно, от отца… но и от матери тоже, как ни странно…

— Привет, — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал как ни в чем не бывало. — Я пришла. Устала как собака.

— Ужинать! — засуетилась мать.

— Спасибо, мам, я поужинала… там, — неопределенно сообщила Аня. — Очень плотно. У меня все в порядке. Просто устала… Да еще погодка! Сразу пойду спать.

На пару вопросов ответить все-таки пришлось, зато потом мечта начала сбываться — стало возможно наконец закрыться, принять таблетку и залечь, как она и собиралась.

Она не знала, сколько прошло времени, потому что уже начала проваливаться в сон, как вдруг голос матери за стенкой произнес «Господи!» так громко и с такой интонацией, что ее прямо-таки подбросило на постели. Она села, широко раскрыв глаза и плохо понимая, что к чему.

— Не буди ее, — сказал голос отца.

— Ты думаешь, она уже спит?

— Потом уж точно не заснет. Оставь до утра. Что за срочность!

Аня сползла с кровати, накинула халат и, с трудом волоча свинцовые от снотворного ноги, поплелась в гостиную. По дороге она бросила взгляд на будильник. Было начало одиннадцатого.

Отец сидел мрачный и молчал. Мать бросилась к ней со словами:

— Ты подумай, детка, что случилось! Козлову убили! Дома… застрелили из пистолета!..

Аня повернулась и, не говоря ни слова, ушла на негнущихся ногах обратно к себе. Там она рухнула на постель и заснула.

ГЛАВА 3

На следующее утро в назначенный час Мышкин, Гаврюшин и Коля встретились у Мышкина в кабинете. Предстояло разработать план действий на ближайшее время. Гаврюшин не ждал от экспертизы особого толку и потому был преисполнен жаждой немедленной деятельности. Мышкин, наоборот, по каким-то одному ему известным причинам надеялся услышать от экспертов что-нибудь важное и потому был настроен скорее ждать, а не действовать. То есть действовать, конечно, тоже — но скорее так, для порядку… Коля переводил взгляд с одного на другого, горя нетерпением и ожидая распоряжений. «Очень славный! — подумалось Мышкину. — И где только такого нашли?»