Алексей Меняйлов - Катарсис. Подноготная любви (Психоаналитическая эпопея)

• Название: Катарсис. Подноготная любви (Психоаналитическая эпопея)
• Автор: Алексей Меняйлов
• Издательство: Крафт+
• Жанр: Психология
• Год: 2005
• ISBN: 5-93675-099-X

В мировой культуре присутствует ряд «проклятых» вопросов. Скажем, каким способом клинический импотент Гитлер вёл обильную «половую» жизнь? Почему миллионы женщин объяснялись ему в страстной любви? Почему столь многие авторы оболгали супружескую жизнь Льва Толстого, в сущности, оплевав великого писателя? Почему так мало известно об интимной жизни Сталина? Какие стороны своей жизни во все века скрывают экстрасенсы-целители, скажем, тот же Гришка Распутин? Есть ли у человека половинка, как её встретить и распознать? В чём принципиальное отличие половинки от партнёра?

Оригинальный, поражающий воображение своими результатами метод психотерапии помогает найти ответы на эти и другие вопросы. Метод прост, доступен каждому и упоминается даже в Библии (у пророка Даниила).

В книге доступно изложен психоанализ половинок (П. и его Возлюбленной) — принципиально новые результаты психологической науки.

Книга увлекательна, написана хорошим языком. Она адресована широкому кругу читателей: от старшеклассников до профессиональных психотерапевтов. Но главные её читатели — те, кто ещё не успел совершить непоправимых ошибок в своей семейной жизни.

---

В.: Я?! Нет. Она к Богу не приближает.

П.: Уф! На каком мы уже витке?.. Третьем? Четвёртом? Так, вижу, можно до бесконечности… Не приближает… В таком случае получается, что ты еретичка, если с Богом напрямую общаешься. Но зачем тогда иконы на стенах?

В.: Ведь не всегда же удобно обращаться к Нему Самому с какой-нибудь мелочью… Не хочется беспокоить. А вот к кому-нибудь помельче…

П.: Но ведь ты же сама говорила, что Бог знает тобой просимое ещё до того, как ты даже собралась произнести слова просьбы.

В.: Да, это так. Он такой. Отец.

П.: Предположим, ты потеряла что-нибудь… Какую-то мелочь… Что бы такое придумать?.. Чтобы поярче пример был — чем ничтожней просьба, тем ярче пример… Карандаш, к примеру! Ты потеряла карандаш, не можешь его найти, а карандаш необходим — так Бог знает, что тебе он нужен?

В.: Знает. Он всё про меня знает.

П.: Он знает о всякой твоей нужде, очень желает принять участие в твоей жизни, а ты Его оскорбляешь тем, что отказываешься к Нему обратиться с тем, о чём Он и без твоей словесной просьбы знает?

В.: А… Э-э…

П.: Я уж не говорю о том, что те, кого люди признали как Божьих угодников, — умерли, нет их, и обращаться к ним — всё равно что в ямку выкопанную говорить.

В.: Задавил.

П.: Я?

В.: Ты.

П.: В каком смысле? Энергетически?

В.: Нет, энергетически ты чистый. Логикой задавил.

П.: А тебе как женщине это не нравится? Но пойдём дальше. Получается, что вместо того, чтобы говорить к Богу, воспарить в духе, чтобы более не опускаться, человеку внушают отдать силы, энергию на создание образа того угодника, который мало того что признанный, причём людьми признанный, но и которого попросту нет. Вот и получается: вместо уровня духовного — картинки психики. Разве могут они приблизить к Богу?

В.: Нет, конечно.

П.: Так нужны иконы?

В.: М-м-м… Да.

П.: Четвёртый круг. Или пятый? Как с переселением душ. Сбой в элементарной логике. Может, у тебя кодировка и на этот счёт? Хочешь проверить?

В.: Хочу. (Закрывает глаза и расслабляется в кресле, в котором сидит.) В голове.

П.: В голове? А что это? Форма?

В.: Не знаю.

П.: Хорошо. Сосредоточься на этом. Какого цвета?

В.: Тёмного. Чёрного.

П.: А сколько процентов энергии это чёрное у тебя отнимает?

В.: Не всегда… отнимает не всегда.

П.: А когда это задействовано, то сколько процентов отнимает?

В.: Не так много. Процентов 20.

П.: Действительно, немного… Но согласись, что и не мало… Это чёрное ставит тебя в зависимость к иконам?

В.: Да.

П.: А что это? Какой это формы?

В.: Не знаю… Не могу определить.

П.: Кто автор? Опять те из Центра?

В.: Нет, это более старое… И форма… Как будто из многих предметов состоит.

П.: А может быть, эти предметы не за один раз внедрялись, а за несколько?

В.: Да. Потому и форму не могу различить, что предметов много… А знаешь, что вспоминается?

П.: Что?

В.: В детстве, когда на лето в деревню приезжали… Сидим, помню, за столом… Икона в углу… А знаешь, бабушка мне часто говорила: «Не отрицай того, чего не знаешь…»

П.: С этого момента — страх?

В.: Нет… Страха нет.

П.: Тогда своего рода ностальгия? В воспоминаниях прошлое всегда лучше настоящего?

В.: Не знаю.

П.: Так… А нужно тебе это чёрное?

В.: Нет, не нужно.

П.: Мешает оно тебе здраво мыслить?

В.: Мешает. Немного давит… Разумеется, надо от этого избавиться. Оставить только как память.

П.: А воспоминание о бабушке красивое?

В.: Да, красивое.

П.: А остальные предметы-случаи в этом тёмном следует разбирать? Твоё ощущение? Стоит?

В.: Нет. Можно так освободиться.

П.: Как ты это удаляешь?

В.: А уже всё. Ещё до того, как ты сказал. Собрала в совок — и выбросила.

П.: Так… А как изменились ощущения в голове? Как там?

В.: Ясная, свежая голова, Ничего не мешает.

П.: Настроение?

В.: Настроение?.. Какое, в смысле, настроение?

П.: Приятно тебя видеть улыбающуюся. Всё. Открывай глаза… И сразу целоваться! Маньячка! Эй, подожди! М-м-м…

* * *

Из стенограммы сеанса видно, что выяснять происхождение множества предметов, составляющих нечто чёрное, наши герои не стали. Жаль. Весьма интересное могло получиться исследование. И поучительное. Ведь бабушка с иконой в углу — явно причина не самого чёрного из всего конгломерата предмета. Поэтому мы попытаемся реконструировать если не фактические случаи из жизни Возлюбленной, то хотя бы наиболее вероятные, типичные в нашей с вами жизни. Нечто чёрное и металлическое могло появиться при внешне совершенно невинных обстоятельствах! К примеру, человек (неверующий) стоит в храме у самой почитаемой, то есть признанной широкой публикой иконы. Он настолько увлёкся рассматриванием изображения, сюжета и техники письма, что подсознание перестало контролировать необходимый уровень настороженности, обеспечивающий защиту от психоэнергетических травм. В этот момент рядом оказывается подавляющий индивид. Профессионально это может быть кто угодно, поэтому рассмотрим вариант наиболее парадоксальный (тех, кому он покажется недостаточно правдоподобным, отсылаем поразмышлять ещё раз над опытами Бине и Фере в главе «Комбинации эроса»). Если происходило это, скажем, в эпоху, когда государственной верой был атеизм, то вполне вероятно, что в храме мог оказаться уполномоченный совета по делам религии. Психоэнергетическая травма от такого индивида обеспечена любому, а уж тем более человеку увлечённому, пусть даже рассматриванием старинной иконы, и позабывшему обо всём. Человек этот вдруг сжался, как от удара, но не обратил на это внимание, а просто вытер вдруг выступивший холодный пот, отошёл от иконы и вышел из храма. С тех пор этот некогда неверующий человек стал чаще и чаще возвращаться мыслями к той иконе. А будет он мыслями проваливаться к ней потому, что психоэнергетические травмы болят и требуют к себе терапевтического внимания. Будет возвращаться к иконе потому, что жреца некрофилии рядом с собой он не заметил, да и не мог заметить потому, что тот тихо подошёл сзади, постоял за спиной ровно столько, чтобы убедиться, что всё в порядке, — и отошёл. Людям гордым — а во всех нас тлеет гордыня — свойственно боль полученных психоэнергетических травм воспевать, и, как мы уже выяснили на примере страстной любви к некрофилам, доводить это воспевание до уровня веры в свою исключительность. Поэтому через некоторое время тот случайно заглянувший в храм неверующий прохожий почувствует непреодолимое желание вновь оказаться в храме, и сила эта будет, возможно, не намного меньшей, чем та, которая влечёт преступника к месту преступления. Дальше — больше. Процесс воспевания углубляется, — и вот уже случайный прохожий проповедует о своём «обращении» у иконы. Можно, конечно, отвернуться от действительности, отречься от закономерностей окружающей нас жизни и возразить нечто вроде: Бог не попустит, Бог защитит. Всё так! Бог не попускает и Бог защищает! Но часто ли вы слышали, что Бог не попустил, чтобы выпадающие из окна десятого этажа не разбивались? И это притом, что на шее крестик? А раз, как выясняется, чаще всё-таки попускает, то в таком случае не удивляйтесь, уважаемый читатель, тому множеству психоэнергетических травм, которые люди получают именно в так называемых храмах Божьих, — это закономерно. Сотрудники Центра, где уродовали Возлюбленную, как на работу ходили и ходят в храмы «очищаться»: исповедуются, свечки ставят и непременно выстаивают всю службу — а ведь рядом люди, сознание которых деструктурировано (хотя бы уже одним только равномерным раскачиванием кадила) и тем подготовлено к получению травмы. А потом невольно увлёкшийся маятником кадила приходит домой и оказывается, что это посещение стало для него незабываемым. И по поводу храма и всего, что с ним связано, тело его памяти будет отзываться особенным напряжением до тех пор, пока не помогут ему психотерапией и, в частности, высшей её формой — психокатарсисом. Как-то один несостоявшийся православный священник рассказал мне, как он «прозрел»: после окончания духовной семинарии в епархиальном совете ему предложили отправиться домой и там ожидать письменного вызова, когда для него будет подобран приход. Он ждёт два месяца, три, а письма всё нет. Наконец, он решил в этот епархиальный совет отправиться сам. А там его матом: такой-сякой, письмо было, почему сразу не прибыл? А он ничего не получал — то ли на почте затерялось, то ли вообще и не отправляли. Слушал наш будущий батюшка эту матерщину, слушал, а потом подумал, цитирую: «Да какие они, в задницу, святые отцы?» Повернулся и ушёл. Потом закончил все и всяческие курсы по гипнозу, экстрасенсорике и стал целителем. Я к нему ходил. Познакомиться. Суфийский костюм, иконы на стенах, восточные амулеты. А ведь он мог и не «прозреть»: письмо могло дойти вовремя, мог он, как и предполагалось, получить приход, а свойства своей души наносить психоэнергетические травмы обратил бы не на целительство, а на дело обращения душ в лоно Православной Церкви. И если уж наш телесно крупный и давным-давно освободившийся от вредных привычек П. после беседы с этим несостоявшимся попом целый день пролежал больной, то можете себе представить, что было бы с человеком более восприимчивым, скажем, с Возлюбленной? Или с ребёнком, которого внесли в храм для совершения над ним обряда, который в народе признают за крещение? Слово «признают» не случайно, потому что по учению Христа крещение есть знамение совершившегося обращения, обещание служить Богу доброй совестью, а это возможно, как говорит Писание, только при выполнении трёх условий: человек должен научиться, уверовать и покаяться. Научиться — это свойство сформировавшегося сознания, поэтому несмышлёный младенец до этого попросту не дорос. Любая другая трактовка крещения на поверку непременно окажется признанной и будет бытовать или в изуверских сектах или в государственных религиях. Характерно, что среди малообразованных слоёв населения бытует мнение, что признанный обряд крещения младенца необходим ему для здоровья. Это мнение не случайно, и не случайно именно потому, что всё в точности наоборот — на практике это здоровье ухудшает. Профессия священника, т. е. признанного властителя над умами, относится к разряду тех профессий, которые наиболее привлекательны для некрофилов, поэтому младенцу, отнесённому в храм государственной религии, травма гарантирована. Полученный младенцем невроз может проявиться много лет спустя, уже во взрослом состоянии (феномен латенции), и может привести к чему угодно: болезни, разводу, смерти. С содержанием разрушительных влечений, которыми дети начиняются во время так называемого крещения, проще всего ознакомиться самостоятельно на конкретной практике лечебного психокатарсиса.