Алексей Балабанов - Брат, Брат-2 и другие фильмы

• Название: Брат, Брат-2 и другие фильмы
• Автор: Алексей Балабанов
• Издательство: АСТ, Астрель-СПб
• Жанр: Сценарии
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-031092-7

Литературные сценарии, написанные знаменитым кинорежиссером, для своих фильмов. «Счастливые дни», «Замок», «Про уродов и людей», «Брат», «Брат-2», «Американец», «Война» и другие.

---

— И за сколько продал? — спросила журналистка.

— Не знаю… Дешево. За солдата много не дают. Мы же не коммерческие… Так… Работать…

— А за коммерческого сколько?

— Это по-разному. В Шатое биржа есть. Там цены сильно скачут. Купить одно, а заказать уже совсем другое…

— То есть как заказать?

— А как убийства заказывают?! — удивился Иван. — Вы как с Луны прямо…

— Так ведь это бандиты…

— А чеченцы и есть бандиты.

— Что, все?

— Все.

— Ну, это в вас озлобленность говорит.

— Вам виднее… Слушайте, у вас соли нет?

— …сначала нас держали в какой-то квартире, — говорил Джон. — Я звал на помощь, но мне заклеили рот. Били все время. Потом в подвале. Очень долго, я потерял счет дням. Потом Маргарет увели куда-то. А меня опять били. Я думал, что сойду с ума. Ничего не понимаю, тихо, темно. Не знаешь, когда день, когда ночь. Страшно. Потом другой подвал, там уже русские были. Иван по-английски говорит. Стало легче уже. Потом в яме сидели…

— …мы рабы. Должны были еду отрабатывать. Вот и работали, — говорил Федька.

— И что делали?

— Да все. Где в поле, где дрова пилили, где окопы рыли. По-разному.

— Трудно было?

— Да нет… Все лучше, чем в подвале сидеть. Били только отморозки всякие. Обкурятся или наширяются и развлекаются палками или ногами. Еще есть хотелось. И соли нет. Вон Иван мне все говорил, что царь Николай Второй перед смертью тоже дрова пилил.

Журналистка засмеялась.

Прямо на взлетном поле на Джона набросились иностранные журналисты, а потом люди в черных костюмах проводили его в лимузин и увезли. Кого пропустили на машинах, те тоже уехали. Остальные потянулись к зданию аэровокзала. Иван с Федькой двинулись за ними. Их никто не встречал.

Получив проездные документы и новенькое обмундирование, Иван с Федькой двинули на площадь у трех вокзалов.

— Ну что? Поедешь? — в последний раз спросил Иван.

— Не, я домой, — потупившись, сказал Федька. — Хочу успеть в Лингвистический университет поступить на переводческий…

— Так ты ж по-английски ни хера не понимаешь, — удивился Иван, — и экзамены, наверное, закончились…

— А у меня мамка с ректором ихним училась вместе. И направление из военкомата сделают. Мамка сказала, чтоб тока побыстрее…

— До Тобольска через Петербург, — подавая документы в воинскую кассу, сказал Иван.

— Слышь, будешь в Нижнем, вот… — Федька передал бумажку. — Иван, ты знаешь, я… все!..

— Ладно… Давай, Федька… Может, свидимся еще…

В Петербурге Иван был впервые. Он шел по Невскому, еще свежему от ранних поливалок, и спрашивал дорогу на Английскую набережную.

Он долго дергал парадную дверь, стучал и смотрел в окна второго этажа, пока проходившая мимо женщина не сказала, что вход с Галерной.

— Перед тем, как пойти к Медведевым, я рассказал все про капитана нашим в Чечне, звонил в часть к нему, потом к ментам в МВД еле пробился, рассказывал про гугаевского племянника, что в колонии. Все, как Аслан говорил… — Иван глубоко затягивается. — И когда шел к ним, я уже знал, что там глухо… Они хорошие люди… говорили со мной, чаем поили, а я сидел и думал, что у меня носки воняют…

Семья капитана Медведева жила в комнате огромной коммунальной квартиры и состояла из трех женщин: матери, жены и пятилетней дочки.

Они сидели в большой комнате, забитой старинной обшарпанной мебелью, и пили чай. Дочка лежала в постели с перемотанным горлом и рисовала.

— Вы не стесняйтесь, берите еще, — сказала молодая и несовременно красивая женщина.

— Спасибо, — сказал Иван и взял.

— И что же он там делает? — спросила пожилая женщина.

— Ничего. Сидит… Обмена ждет.

— А чего ж не меняют-то его? — сердито спросила женщина.

— Мама! — Женщина нервно теребила конфетную обертку.

— Просто чеченец этот был приговорен к смертной казни, но потом приговор изменили на пятнадцать лет колонии. Он — особо опасный преступник, и МВД не хочет его отпускать, тянет и тянет, — объяснял Иван.

— А чего тянет? — спросила мать.

— Мама, — перебила ее невестка. — Поставьте, пожалуйста, еще чаю.

— А что «мама», — ворчливо сказала свекровь, вставая, — чего тянуть? Зачем им какой-то чеченский бандит? Тем более что его все равно расстрелять хотели. Не понимаю. Я всегда говорила: ничего хорошего от этих в кепках не будет. Никогда я у них мандарины не покупала.

— Скажите, Иван, — когда вышла свекровь, спросила женщина, тревожно глядя на него умными глазами, — а он правда здоров?

— Правда. Ну, как вам еще объяснить? Вот я, по-вашему, здоров? — честно глядя ей в глаза, врал Иван. — Так он здоровее меня. Просил передать, чтобы вы не волновались.

Женщина какое-то время пристально смотрела Ивану в глаза, а потом со словами «просил передать, просил передать» повернулась к окну. За окном текла Нева. Дальше сидели молча. Иван украдкой посмотрел на свои ноги в рваных носках на старом потертом ковре. Нервно шелестела конфетная обертка.

— Мой папа — герой, — вдруг гордо сказала Ивану девочка. — Он нашу Родину от бандитов защищает. Он скоро приедет, и мы, как раньше, пойдем с ним в зоопарк.

— Ну, а потом я домой к себе поехал, в Тобольск… А Джон — к себе, деньги искать, — говорит за кадром Иван.

В аэропорту на Джона опять налетели. Телевидение, журналисты, психологи, коллеги по работе. Официальную встречу возглавлял заместитель министра иностранных дел. После коротких интервью, пылких объятий и церемонных рукопожатий возбужденного Джона погрузили в лимузин и увезли в сопровождении полицейских машин.

— Да как вы не понимаете, что они голову ей отрежут! — кричал он на чиновника в кабинете на Оксфорд-стрит, тряся кассетой.

— Я повторяю вам, мистер Бойл, совместно с русской стороной мы делаем все возможное, — устало сказал чиновник.

— Да что вы делаете!.. — истерично воскликнул Джон. — Через сорок пять дней они ее убьют. Убьют, понимаете!

— Мистер Бойл, я понимаю, как тяжело вам сейчас, но попытайтесь рассуждать здраво. Вот вы здесь, правильно? Вот это и есть прямой результат нашей работы…

— Да какая работа!.. Я вам уже час талдычу, что меня просто послали за деньгами! Я ведь видел, как они людям пальцы отрезают. — Джон обессиленно опустился на стул.

— Мистер Бойл, ну вы же взрослый человек. Вы же понимаете всю абсурдность требования двух миллионов фунтов за заложника. Я думаю, чеченцы понимают это не хуже нас. К тому же вы знаете политику правительства Ее Величества в отношении выкупа заложников у террористов. — Чиновник обиделся.

Не дослушав его, Джон устало пошел к выходу.

И снова была пышная пресс-конференция. И снова Джон подробно живописал ужасы чеченского плена. Снова отвечал на тупые вопросы журналистов о международном терроризме, снова твердил о необходимости предпринять все меры для освобождения Маргарет Микельсен и снова выслушивал очередной бессмысленный вопрос об исламском фундаментализме.

— И если Великая Британия не соизволит вызволить подданную Ее Величества из варварского плена, то я сам найду деньги и выкуплю ее! — с пафосом закончил Джон.

После пресс-конференции к Джону подошел лысый человек в очках.

— Мистер Бойл, — тихо и проникновенно начал он, протягивая визитку, — я Сэм Кроу, я представляю Channel Four. Вы можете не отвечать сейчас, но если ваше намерение ехать с выкупом в Чечню серьезно, то позвоните мне. Наш канал может вложить в вас 200 000 фунтов, если вы предоставите нам эксклюзивный видеоматериал о вашей поездке, — быстро говорил он на очень хорошем английском. — Мы дадим вам камеру, а вы отразите каждый ваш шаг с подробными комментариями обо всех событиях и людях, в них участвующих.

Джон слушал его, вытянув шею и вертя головой. Внимание его привлекла только сумма, четко произнесенная Сэмом Кроу.

— Я не понимаю!.. Повторите еще раз! — взволнованно кричал Джон. — Да! Я собираю деньги! Скажите Аслану, я деньги привезу! Не трогайте Маргарет! Я привезу деньги вовремя! — повторял он в трубку. — Я не понимаю… Я вас не понимаю!.. Маргарет! Как ты?! — вдруг воскликнул он. — Маргарет, скажи им, я деньги привезу! Я вытащу тебя! Маргарет! Я люблю тебя!

Джон замолчал, напряженно вслушиваясь в далекий голос.

— Ты держись! Я привезу деньги! Маргарет! Главное, держись!..

Джон, обессиленный разговором, опустился на стул напротив Марка. В просторном обшитом деревом кабинете было светло и уютно. Сам Марк, благополучный толстяк, сидел в своем удобном старом кресле и потягивал коньяк.

— И где ты возьмешь такие деньги? — спросил он, беря сигару.

— Марк! — Джон уверенно посмотрел на своего адвоката. — Ты все продашь! Ты сделаешь все, что надо, но ты найдешь эти деньги!