Александр Розов - Одиссея креативной королевы

• Название: Одиссея креативной королевы
• Автор: Александр Розов
• Жанр: Прочая старинная литература

---

- Что, если здесь? - шеф-майор Снэрг Лофт показал пальцем на участок между Новой Каледонией и Норфолком, - Не демаркированная зона между нами и Австралией.

- Да, - Фойш кивнул, - это напрашивается. Но нельзя исключать нашу акваторию. По очередности наша акватория – первая. Давайте начнем с нее.

- ОК, - согласился шеф-майор Лофт, - первый участок Сан-Кристобаль - Вемерана.

- Ну, что, по всей форме? – спросил флит-капитан Шульц, повернувшись к Фойшу.

- Да, Эрик, - и полковник INDEMI толкнул к нему лист бумаги и фломастер.

Флит-капитан покрутил фломастер в пальцах, и начал рисовать, комментируя:

Рисунок человечка с рюкзаком.

- Самое примитивное: пеший турист – бомбер с поясом шахида, с радиоминой, с бомбой-таймером, либо турист - снайпер, либо артистичный турист-отравитель.

Рисунок лодки, снабженной стилизованной бомбой с фитилем.

… - Теперь более технологично: суицидный шахид на скоростном катере.

Рисунок самолетика с такой же бомбой.

… - Аналогичный шахид на самолете класса авиа-такси.

Рисунок лодки со схематичным спиннингом.

… - Рыболовный корабль со снайперами или пулеметчиками на борту.

Рисунок летящего оперенного снаряда.

… - Точечный удар с боевого самолета или дрона, или удар крылатой ракетой.

Рисунок силуэта акулы.

… - Торпедный удар с боевой субмарины, вероятно - малого класса. Как бы, все.

- Хэх! - хмыкнул Лофт, - Всего-то шесть пунктов, к тому же, с подпунктами.

- Просто: давайте поделим пункты и будем работать, - сказал суб-коммодор Нгоро.

…

Утро 18 апреля, Соломоновы острова. Остров Гуадалканал. Хониара.

В начале XXI века в книге «Остров бездельников» Уилл Рэндалл так обрисовал этот своеобразный город с примерно 60-тысячным населением: «Хониара, как я быстро догадываюсь, это отвратительный нарыв на прекрасном и соблазнительном теле Соломоновых островов… Одурманенная жарой острова Гуадалканал, она ничем не напоминает Мехико. В действительности скорее смахивает на картонные декорации малобюджетного вестерна. Свернувшись, подобно пьяному бродяге, у подножия гребня Тандачехе, Хониара взирает мутным взглядом через единственную главную улицу на море и морской порт, представляющий собой усеянный обломками пролив между Гуадалканалом и Флоридскими островами. В 1942-м здесь происходило крупнейшее в истории морское сражение… Главная дорога, Мендана-авеню, теперь использовалась как полоса препятствий для рядов помятых импортных легковушек и пикапов, которые подскакивали и тряслись в пыли, постоянно окутывавшей город, словно изображение извергающихся газов в комиксах. Изогнувшись как матадор, я успешно увиливаю от фонтана серой жижи, вылетающей из–под колес микроавтобуса. Он издает хриплый рев и, астматически кашляя, исчезает в толпах людей, выбравших грязную метрополию в качестве места жительства в надежде на процветание, и горы пластиковых упаковок, служащих символом столь любимого всеми западного образа жизни».

Хониара, о которой писал Рэндалл, исчезла в ходе Войны за Хартию, год с четвертью назад. Сейчас с высоты птичьего полета могло показаться, будто джунгли захватили бывший город, и только недалеко от бывшего центра остался островок цивилизации, точнее – полуостров, выдающийся на четверть мили в залив. И от этого полуострова веером расходились пирсы, служившие причалами множеству корабликов (включая, впрочем, и довольно крупные морские транспорты). Такой (повторим) была картина с высоты птичьего полета. Иная панорама открывалась с топ-бриджа яхты. Джунгли не захватили Хониару, а были частью дизайна, и представляли собой грандиозную аллею живых зонтиков, которые прикрывали от палящего солнца главную (и единственную) улицу и боковые переулки. Под этими зонтиками разместились сооружения сходной высоты (два этажа плюс мансарда), но абсолютно разных форм и цветов. Цилиндры и многогранники. Пирамиды и полусферы. Как будто здесь порезвился эксцентричный волшебник, начитавшийся книжек по занимательной стереометрии. Были тут и более высокие объекты - этажей пять-шесть, наверное, но их конфигурация была настолько причудливой, а их кровли настолько точно имитировали верхушки холмов, поросших кустарником, что, наблюдая сверху, их вряд ли можно было выделить из ландшафта.

Королева с удовольствием отправилась бы гулять по этой чудесной аллее, но…

  …На набережной королеву уже караулили полтора десятка нездешних репортеров с характерными бейджами на лацканах пиджаков:

*Times-online

*Daily-mail

*Euro-news

*Globe

*Guardian

*Herald

*CNN (как же без этого!)

…И прочие гиганты СМИ рангом пониже.

Всю эту стаю уверенно сдерживала одна некрупная девушка - этническая кореянка, в камуфляже со значком констебля, и вооруженная лишь короткой дубинкой. Похоже, репортеры пробовала надавить на кореянку, но ее реакция напугала их до чертиков, и теперь они соблюдали дистанцию.

- Aloha, сента Боудис, - произнесла констебль, - если вы не желаете общаться с этими субъектами, то я провожу вас до парковки, где вас ждет микроавтобус.

- Тогда вас обвинят в тоталитарном подавлении свободы масс-медиа.

- Не волнует, - ответила кореянка, - у нас острова свободы для людей, а не для медиа-магнатов. Тут никто не сможет навязать вам это, как оно? Близкие контакты. Вот.

- А что за люди на парковке? – подозрительно поинтересовался лейтенант Гэлтах.

Кореянка-констебль дружелюбно улыбнулась.

- Там просто такие люди, что пришли посмотреть на королеву Британии. Я чисто по-товарищески попросила их отойти туда, чтобы они не смешивались с потенциально-агрессивным контингентом этих инфо-наемников.

- Интересно тут у вас все устроено, - проворчал лейтенант Антрим.

- Ваше величество, - тихо произнес Лйалл Тью, – это явная провокация.

- Точно, - согласился с ним лейтенант Антрим,

- Похоже, - сказала королева, - но лучше я, все же, поговорю с ними четверть часа.

- Aita pe-a! - констебль кивнула, повернулась к репортерам, и коротко махнула левой ладонью в направлении королевы, - Алло! Можно подойти и спросить всякое такое. Только я предупреждаю: любое резкое движение, или тесное сближение с объектом, запрещается. Так что без штучек тут! Ясно? У вас 15 минут. Таймер включен.

…И началось!

- Ваше величество, как вы прокомментируете такое отношение к свободной прессе?

- Это, - ответила Боудис, - вопрос не ко мне. Но я замечу, что в этой стране лучше не злоупотреблять правами журналистов, и не вести себя агрессивно.

- Ваше величество, с какой целью вы выступили против решения всемирного съезда англиканских епископов по вопросу о миссиях в непризнанной Меганезии?

- Сэр, о чем вы? В решении Ламбетского съезда не было даже слова «Меганезия».

- Но Ваше величество, там было ясно сказано: «недопустимо сотрудничество наших миссий с властями, запрещающими христианскую веру».

- Да, - королева кивнула, - и это аргумент, чтобы прекратить всякое сотрудничество с властями ряда стран Аравии и Магриба, что, почему-то, не выполняется. А Меганезия вообще не та страна, в которой возможен запрет какой-либо веры.

- Ваше величество, а как быть с прошлогодней директивой судьи Малколма?

Боудис кивнула головой, показав, что вопрос понятен. На самом деле, она готовилась отвечать на такой или похожий вопрос (ведь, после публичного заявления по итогам завтрака с семьей Милтон, нетрудно было предвидеть тактику журналистов). Так что, королева спрятала соответствующий туз в рукаве, и сейчас зашла с него.

- Джентльмены! Вы задали несколько вопросов на одну и ту же тему. Я рада, что дела

Англиканской церкви интересуют прессу, и я отвечу подробно. Билль от 17 сентября прошлого года, принятый Верховным Жюри Меганезии, и известный, как Директива Малколма. Я цитирую: «запрещается распространение и демонстрация политических и религиозных убеждений, требующих ограничить свободу жителей сверх ограничений, записанных в Великой Хартии или следующих из нее».

- Ваше величество! Из-за Хартии случились две страшные войны с интервалом год!

- Сэр, потрудитесь не перебивать меня, - холодно сказала Боудис, - эти две войны не относится к данному вопросу, и если у вас вопросы о них, то ждите своей очереди. А сейчас я продолжу о директиве Малколма. Эта директива защищает любую частную  религиозную веру, включая и христианскую. Ведь в Лантонской Хартии нет никаких ограничений веры. Другое дело - религиозные нормы гражданской жизни. Директива запрещает их, поскольку в противном случае неизбежны конфликты из-за различия в трактовке морали и поведения людей той или иной религией. Иначе говоря, доктрина Малколма отражает в религиозной сфере принцип юридической симметрии: свобода любого субъекта ограничена равной свободой любого другого субъекта. Я не нахожу никаких признаков запрета на христианскую веру в этом судебном акте.