М. Маллоу - Пять баксов для доктора Брауна. Книга 5

• Название: Пять баксов для доктора Брауна. Книга 5
• Автор: М. Маллоу
• Жанр: Исторические приключения
• ISBN: 978-1-300-30120-2

Двоим джентльменам, коммерсантам Д.Э. Саммерсу и М.Р. Маллоу нужны деньги. Очень много и так быстро, как только это возможно. Или невозможно. Словом, им срочно требуется чудо. За этим чудом двое самозваных агентов Форда отправляются в Россию. Да, да, в Россию — в Санкт-Петербург! Город, где по улицам бродят волки, кровожданые белки бросаются на прохожих, где в любой момент вас могут взять за шиворот и сказать: «Дай взятку, иначе отправишься в Сибирь!». Но все это не имеет значения. Их цель — Санкт-Петербургский Автомобиль-Клуб. Объявлено ралли Санкт-Петербург — Рига — Санкт Петербург! Гонка без правил! Главная ставка — на «Модель-Т»! Да, на фордовскую жестянку. Вы что, не верите?

---

— Я говорю, — Д.Э. повернулся к нему, — какую машину вы предпочтете купить: которая доехала до Риги — зимой, несмотря ни на что, или которая получила «небольшое количество штрафных очков»? Если дела пойдут так и дальше, мы вскоре увидим пробеги на Дворцовой площади. Где автомобили известнейших фирм, вместо того, чтобы выяснить, кто на деле чего стоит, будут по всем правилам состязаться между собою. Они станут для этого медленно ездить вокруг… ну, той штуки, как ее…

Саммерс пощелкал пальцами.

— …Александровской колонны, — подсказал Маллоу, и перевел его слова остальным. — Разумеется, разве может автомобиль Форда состязаться с «Бенцем» весом в две тонны?

Сэру Бьюкенену принадлежал романтичнейший голубой «Бенц», на котором тот и явился на сегодняшнее собрание.

— Который сломался всего шесть раз, — продолжил мысль компаньона Д.Э. Саммерс, — получил столько-то очков и побеждает во всех пробегах со скоростью двадцать восемь верст в час, хотя все читали в рекламе, что он не ломается вовсе и спокойно развивает сто.

Тут двое джентльменов повернулись в сторону представителя «Роллс-Ройс». М.Р. выдержал паузу.

— Представьте себе, — произнес он затем, — что по правилам охоты лису можно было бы преследовать со скоростью не более трех миль в час. За каждую ослабшую подпругу с вас снимали бы штрафные очки. Как вам это покажется?

— В самом деле, Павел Николаевич, — сказал Беляеву Всеволожский. — Почему же нет? Пусть будет ралли. Такие пробеги, гонки, или, если желаете бои без правил, между городами уже имели место.

— Да, но после 1903 года, когда в гонках Париж-Мадрид погибло более шестидесяти человек, подобные вещи в Европе запрещены! И совершенно обоснованно.

— Справедливости ради, — вмешался барон Бекель, — погибли не столько гонщики, сколько зеваки на дорогах. И потом, что вы скажете о ралли пять лет назад, в ознаменование международных автомобильных выставок? Скорости были высокими, дороги, как всегда, плохими, но не погиб ни один человек.

— Только курей и собак передавили множество! — засмеялся кто-то.

— …благодаря отличной организации, — закончил барон. — Полиция согнала с дорог всех зевак и проезжих. Может быть, вы слышали, господа?

— Это когда победил Артур Дюре на «Лоррен-Дитрихе»? — спохватился Д.Э. Саммерс. — Он упоминал.

М.Р. незаметно ткнул компаньона кулаком в спину, давая понять, чтобы тот прекратил «вспоминать» то, что могло выйти боком.

— Да, но, Александр Яковлевич, что это меняет? — кипятился Всеволожский. — Погибли люди. Мы не можем позволить себе скандал!

Автомобилисты спорили так долго, что Дюк, все время неотрывно глядевший на компаньона, почувствовал, что от напряжения вот-вот упадет в обморок. Он извинился и вышел в уборную. Там нервы отказали ему окончательно. Сидя в уборной, закрыв лицо руками, прислушивался он к гулу голосов, понимая, что ни под каким видом не сможет выйти к автомобилистам с такой физиономией. Наконец, судя по всему, собрание было окончено.

В курительной комнате задержались только Д.Э. Саммерс, английский посол и представитель «Роллс-Ройс». Дюк стоял в холле и делал вид, что занят своими перчатками. Потом — что читает записную книжку. Наконец, Джейк засмеялся, джентльмены пожали друг другу руки и Д.Э. бодрым шагом направился к компаньону.

— Второе пари? — спросил Дюк измученным голосом. — С послом? Ты что, рехнулся?

— Пятьсот гиней, — подтвердил молодой головорез.

Приготовления

Гостиница «Бостон», номер 14. Две комнаты за шесть с poltina в неделю

— Восторгова мало, — Джейк затолкал в рот булку, которую в этот раз принес без всякого беспокойства. — Нужны еще люди для маскировки. Человек восемь. Все они должны водить «Модель-Т» и не должны лезть не в свое дело.

— Иностранцы, — М.Р. взял вторую булку.

— Нелюбопытные.

— Но азартные.

— Жадные.

— Или хотя бы бедные.

Последнюю, третью булку разорвали пополам и мгновенно сожрали. Д.Э. Саммерс побарабанил по столу пальцами.

— И трусливые, — добавил он. — Из тех, знаешь, кто ни во что не встревает в смысле как бы не было хуже. Но главное: достаточно плохо говорящие по-русски.

— Нет, — ответил на это Дюк. — Не могу. Просто ума не приложу, что это за люди и где мы их возьмем. Таких вообще не бывает!

— Кураж, сэр. У нас три недели в запасе.

— Кураж-то, конечно, кураж. Однако, нужна полная готовность.

— Пойду пока что, — Саммерс начал подниматься из кресла, — поболтаю кое о чем с нашим представителем прессы.

— Кстати, сэр, — заметил ему в спину компаньон, — отлично придумано — газетные слухи с твоей родословной. Пастор, конечно, из справочника?

Джейк одернул жилет.

— Не поверите, я здесь ни при чем. Это все Восторгов.

— Скромник, — усмехнулся Маллоу. — Ну что же, полагаю с прессой нам повезло.

— Головоломка, сэр! Я же говорил.

Лорелей

Бордель на Крюковом канале, за Mariinsky

— Эту, — сказал М.Р. Маллоу, закончив смотреть фотографический альбом.

У него совсем не было времени: меньше, чем через час нужно было быть на Obvodny Kanal, на фабрике «Treugolnik». Но проехать мимо высококлассного борделя, о котором говорил профессор, и который так удачно оказался почти что по пути (под носом у графа!), он не мог. Izvozchik, остановивший экипаж возле приличного каменного дома со швейцаром, хмыкнул, причмокнул, и М.Р. понял, что не ошибся. Воображение рисовало ему какие-то немыслимые оргии, буйных девиц, отплясывающих без панталон и прочую разнузданную роскошь. Внутри, однако, оказалось довольно сдержанно: со вкусом обставленный салон, бар на американский манер, рояль, и та тишина, которая свидетельствует не только о респектабельности, но также и о превосходной звукоизоляции.

— Элеоно-ор! — позвала мадам.

Послышались торопливые шаги, портьеры раздвинулись и в комнату вошла настоящая Лорелей: тонкая, белокурая, голубоглазая, с прямым коротким носом, алым ртом — прелесть! Черты лица были, пожалуй, резковаты, да и жестковаты, но в этом был свой шарм. На губах феи блуждала улыбка немножко сонная.

— Йа-а?

— Немка, — подумал М.Р. — Жаль. Ну да ладно, зато хорошенькая.

Мадам сказала девице по-русски. Девица повернулась и пошла. У самого выхода она раздвинула портьеры и вопросительно посмотрела на американца.

За все время, которое понадобилось, чтобы подняться с феей любви в ее комнату, она не произнесла ни одного слова, в комнате долго снимала кружевные перчатки, пока не уложила их на туалетный столик. Принялась за платье.

— Мадемуазель, — засмеялся М.Р., — ну зачем же сами? Я с удовольствием…

Он уже занялся крючками на спине платья.

— …с удовольствием вам помогу.

Крючки были мелкие, было их много, а девица, несмотря на то, что ей велено было стоять смирно, все время оборачивалась. Наконец, волнующий процесс приблизился к завершению. Но приступить к делу американцу не дали: девица сняла платье и принялась развешивать по спинке кровати.

— Мадемуазель! — застонал Маллоу. — Что же вы со мной делаете!

Девица, однако, не впечатлилась. Она не понимала французского. Она взялась за корсет.

— Да черт с ним! — прорычал Маллоу по-английски и повалил девицу на простыни.

— Вай! — взвизгнула та.

Маллоу сел. Он уже ничего не понимал в этой проклятой России. Белокурая девица показала на прическу, взглядом дала понять, что с парикмахерским творением следует обращаться бережно и принялась приводить свои завитушки в порядок.

Американец вынул часы.

— У меня нет времени, понимаешь?

— Йа-а.

— Ну, вот и прекрасно.

Но только тут он ошибся: девица схватила его за руку и продолжала блеять, время от времени протягивая долгие «а-а-а», «у-у-о-о» и «э-э-э». Такого языка Маллоу не слышал никогда в жизни. Он послушал, вздохнул, решил, что не его ума дело разводить сантименты, и только удобно пристроил девицу, как уперся взглядом в фотографическую карточку. С карточки, хранившейся, должно быть, обыкновенно под подушкой, смотрел нескладный парень в форме шоффера, с огромными усами и бестолково выпученными деревенскими зенками. Подпись внизу гласила:

Atelier fur moderne Photographie

P. Sohnvald

Riga

— Ма-артынь, — сказала девица, показывая на усатого.

— Мартин? — переспросил М.Р. Маллоу.

— Йа-а, Мартынь.

Так, значит, Рига. Как там говорил Найтли: «Прекрасный немецкий город и при этом в России». Там должны понимать по-русски. А ведь именно в Риге у Фриде таксомоторный парк!

Это была вторая деталь головоломки. Тем же вечером американец в сопровождении репортера отбыл в Ригу.

Завистники и злопыхатели