Майк Гейл - Моя легендарная девушка

• Название: Моя легендарная девушка
• Автор: Майк Гейл
• Издательство: Red Fish
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-901582-05-5

Действие романа уложилось в один уикенд — с вечера пятницы по утро понедельника. За это время герой успел справить свой день рождения, получить лучшие в своей жизни подарки, безжалостно вырвать из сердца старую любовь, влюбиться вновь (в незнакомую девушку, после двухчасового телефонного разговора с ней), опять разлюбить и влюбиться в третий раз — теперь уже окончательно. Кроме того, герой много курит, чувствует, что жизнь не удалась, и ворует сладости в итальянском магазинчике. Словом, читателю будет над чем посмеяться.

---

— Правда? — воскликнула Кейт. — Но это же замечательно. Почему ты этим не занимаешься?

— Ну, видишь ли, все не так просто, — начал я. — Необходимы деньги, и надо быть знакомым с нужными людьми. Там, в кинобизнесе, все только для своих, а у меня мама работает в доме престарелых, а отец занимается… даже не знаю, чем занимаются в этом совете. Словом, мне не верится, чтобы кто-то из них мог открыть для меня двери «Парамаунт»[65].

— А если писать сценарии, — предложила Кейт. — Для этого не требуется технического оснащения, и ты можешь заниматься этим в свободное время. Друг моего брата работает в «Коронейшн Стрит»[66], а его отец — хозяин какой-то забегаловки.

Это меня не воодушевило.

— У меня достаточно проблем с преподаванием, так что свободного времени мне не хватает ни на что, кроме жалоб, — сказал я, вылез из постели и улегся поудобнее на ковре. — Ты когда-нибудь пробовала проверить подряд тридцать стихотворений о снежинках? Поверь мне, если бы тебе довелось пережить такое, ты бы вместе со мной молилась о скорейшем наступлении глобального потепления.

Я задумался — похожа ли моя отговорка на уважительную причину?

— Это уважительная причина.

Я не обратил внимание на ее замечание.

— А ты? Чем ты хотела бы заниматься?

Глубоко вздохнув, она рассказала мне, что всю жизнь хотела быть медсестрой. Это одна из причин (помимо ее бывшего), по которой она бросила университет. Она поняла, что то, чему ее там учат, — бесполезно, а ей хотелось приносить пользу людям. Через полгода у нее начнутся занятия в колледже для медсестер при брайтонской больнице, вот почему она пока работает за прилавком в парфюмерном отделе «Бутс».

Чем больше она говорила, тем больше я восхищался ее горячим стремлением вести плодотворную жизнь. Я так ей и сказал. Думаю, она покраснела, хотя по телефону трудно определить наверняка.

— Можно я тебя о чем-то спрошу? — попросила Кейт.

— Да, конечно.

— А ты не обидишься?

Я подумал, не собирается ли она спросить что-нибудь типа «когда ты последний раз видел голого мужчину?».

— Послушай, — сказал я, — последние несколько дней мне так не хватает острых ощущений, что обидеться было бы даже интересно.

— Чего ты боишься?

Я помолчал, радуясь в душе, что мне не придется рассказывать ей, как я застал Саймона и Тамми у них на кухне, на столе, совершенно голых, если не считать растаявшего содержимого целой пачки мороженого с печеньем из «Хааген-Дац».

— Ты думаешь, что я боюсь жить, да? Нет, я не боюсь. И будущего я не боюсь. В конце концов, я совершенно никчемный учитель, но ведь я еще не повесился. Я боюсь вот чего: что в двадцать шесть лет я уже слишком стар, чтобы привести в исполнение мои мечты. Мне очень трудно не завидовать тебе. Я знаю, я рассуждаю, как какой-то пенсионер, но по крайней мере у тебя есть возможность сделать то, что ты хочешь.

— А у тебя?

— А у меня — нет. Мой путь определен. Если не случится какой-нибудь катастрофы, я не сойду с него до конца жизни.

— А как насчет того, чтобы стать вторым Скорсезой[67]?

Она не понимала, о чем я.

— Орсон Уэллс написал, спродюссировал и срежессировал «Гражданина Кейна»[68], один из величайших фильмов в мире. К тому времени ему исполнилось двадцать шесть.

— Да что там Орсон Уэллс! — воскликнула Кейт. — Этот телевизионный гений, м-м… Тони Уоррен, ему было только двадцать три, когда он предложил идею «Коронейшн Стрит»! — Кейт замолчала, сообразив, что так она делу не поможет. — Прости, я не то говорю. Друг моего брата, который работает в «Коронейшн Стрит», недавно мне об этом рассказывал, и с тех пор это вертится у меня на языке.

— Я не собираюсь вступать в спор о том, что лучше — «Коронейшн Стрит» или «Гражданин Кейн»! Дело не в этом. Дело в том, что мне двадцать шесть! И что я делаю? Я курю, смотрю телевизор и причитаю по поводу моей бывшей девушки. Даже если я наконец займусь сейчас чем-нибудь, я в лучшем случае к тридцати годам выпущу в свет школьную постановку «Джозефа и его Разноцветного Волшебного Пальто». Иногда надо смотреть правде в глаза.

Кейт это не убедило.

— Можно добиться всего, чего захочешь. Если есть талант — он всегда найдет себе дорогу. Надо верить в себя.

Ее оптимизм вгонял меня в тоску. Она удивительно точно угадывала слова, которые мог бы сказать в ее возрасте я. Она и не догадывалась, что я — это она, только шесть лет спустя вниз по наклонной.

— Послушай, Кейт, — сказал я тоном, в котором ясно слышалось «дай-ка я объясню тебе правду жизни», — я потратил уйму времени, чтобы оказаться здесь. Сколько времени мне понадобится, чтобы оказаться где-нибудь еще? Три года назад у меня, возможно, был шанс. Возможно, когда-то я и мог добиться всего, чего хотел. — Я заговорил выше, громче, агрессивнее. — Но уже слишком поздно. Иногда полезно осознать, что время ушло — хватит, довольно иллюзий. — Со злости я пнул коробку с мороженым, в которой еще оставались сахарные подушечки, и тут же пожалел об этом. Желтая сливочная пена и пшеничные подушечки выплеснулись на пальто, которое лежало рядом. Теперь его точно придется сдавать в химчистку.

— Никогда не бывает слишком поздно, — тихо сказала Кейт, — если ты веришь в себя.

Меня тронула доброта ее слов, и в течение нескольких секунд в глубине души я действительно верил, что она права. Потом вмешался рассудок. Она не права. Несмотря на все, что я сделал, чтобы это предотвратить, мой курс определен, и ничего тут не поделаешь. Всю жизнь я задавался вопросом, кем же я буду: в пять лет я хотел быть водителем грузовика, в восемь мне отчаянно хотелось стать Ноэль Эдмондс, в подростковом возрасте я перебрал все профессии от физика до шеф-повара, пока к двадцати годам не решил, что, наверное, я был бы не прочь снимать фильмы. И что я сделал, чтобы направить себя по нужному пути? Просидел на пособии два года, а потом закончил учительские курсы. И теперь из-за этой ошибки я «стану» учителем, даже если это меня в гроб вгонит.

— Спасибо, что ты это сказала, — мягко поблагодарил я. Мне хотелось извиниться за то, что я так завелся, но я не знал, как это лучше сделать, поэтому просто сменил тему. — Какой твой любимый фильм?

Вопрос банальный, хуже него мог быть только «Ты какую музыку слушаешь?», но мне очень хотелось знать ответ. У нас с Кейт было много общего. Даже странно, что такой кинофанат, как я, не спросил ее об этом раньше.

— «Девушка Грегори», — печально сказала она. — Я знаю, он не из тех крутых фильмов, которые принято называть любимыми. Не «Таксист», не «Бешеные псы» и не «Апокалипсис сегодня»[69], но он мне все равно нравится. Он такой милый и…

Я попытался сдержать восторг.

— Нет, Кейт, ты не права. Совершенно не права. «Девушка Грегори» — мой любимый фильм. И он потрясающий. Лучше «Таксиста», «Апокалипсиса сегодня» и даже этого чертового «Гражданина Кейна».

Время больше не имело значения, мы начали вспоминать свои любимые моменты. Ей нравился момент, когда у Дороти, объекта желаний Грегори, школьная газета берет интервью в раздевалке, и еще когда потерявшиеся пингвины бродят по школе, а их все направляют то туда, то сюда.

— Давай потанцуем, — сказал я.

Она сразу поняла, что я имел в виду.

Лежа на спине, на ковре, я протянул вперед ладони и стал двигаться, будто танцуя, как Грегори и Сьюзен танцевали в парке на подходе к финалу фильма. Время от времени трубка отодвигалась от моего уха, но ошибки быть не могло — Кейт танцевала вместе со мной, потому что она смеялась так громко, что я слышал ее даже так.

— А если Паула вернется? Она подумает, я совсем чокнулась.

— Не думай ни о чем! — крикнул я в трубку, продолжая танцевать. Давно я не чувствовал себя таким счастливым. — Просто плыви по течению.

19:39

Меня несло. Слова не поспевали за мыслями. Я готов был болтать с Кейт до понедельника. Но самое потрясающее, что ей не скучно было сидеть там, в Брайтоне, и слушать, как совершенно незнакомый ей человек рассказывает что-то о своей жизни. Мне хотелось рассказать ей обо всем: что я не умею плавать, но зато могу достать большим пальцем руки до тыльной стороны запястья, что я первый раз в жизни купил готовые сэндвичи только в свой первый день работы в школе в Гринвуде (не знаю, почему, просто так получилось) и кучу других нелепостей.

— Расскажи еще, — попросила Кейт.

— Что?

— Расскажи мне о себе еще.

— Э… нет, — с усилием сказал я. Нелегко было отказать такой девушке. Мне хотелось соглашаться со всем, что бы она ни предлагала, но один из заголовков на обложке моего «подарочного» номера «Космополитена» запал мне в голову: «Почему мужчины обожают говорить о себе». Я решил, что теперь моя очередь слушать.

— Теперь ты расскажи мне о себе, — сказал я, загадочно улыбаясь. — Ты уже довольно обо мне наслушалась. И потом, мама с детства запрещала мне разговаривать с незнакомыми, а ты до тех пор, пока я не узнаю о тебе больше, что ни говори, остаешься для меня незнакомкой.