Алла Бегунова - Одиночный выстрел

• Название: Одиночный выстрел
• Автор: Алла Бегунова
• Жанр: О войне
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-1435-4

Герой Советского Союза Людмила Михайловна Павличенко — единственная в мире женщина-снайпер, уничтожившая 309 солдат и офицеров противника. Много мифов и легенд ныне окружает имя знаменитой героини Великой Отечественной войны. Но жизнь всегда оказывается интереснее любых выдумок… Боевая биография, составленная но архивным источникам, военные приключения и подвиги Людмилы Павличенко при обороне Одессы и Севастополя описаны в этой книге увлекательно, со знанием пехотной и снайперской службы. Ее собственноручные неопубликованные мемуары помогли восстановить события поездки комсомольско-молодежной делегации в 1942 году на Всемирную студенческую ассамблею в США, Канаду и Великобританию.

---

Гости, громко переговариваясь и двигая стулья, начали рассаживаться за столом. Чтобы им сейчас не мешать, Софья и Людмила вышли на балкон и оттуда через распахнутую дверь смотрели в гостиную. Соня коротко рассказывала о каждом из присутствующих. Павличенко слушала ее рассеянно. Однако картина этой вечеринки с нарядно одетыми людьми, столом, уставленным закусками, фарфоровыми тарелками, стеклянными рюмками и фужерами, пришлась ей по сердцу. Она живо напоминала ту прекрасную довоенную жизнь, о какой в окопах Тираспольского укрепрайона Людмила потихоньку стала забывать.

* * *

Места для них приготовили напротив именинницы, но на другом конце стола. Тут все обратили внимание на девушку в гимнастерке защитного цвета. Соня сказала, что ее подруга приехала в Одессу с передовой. Людмиле сходу задали вопрос о положении дел на фронте. Но она отшутилась. Действительно, едва ли гости желали слушать подробный рассказ. Они передавали друг другу то большое блюдо с холодцом, то хрустальную чашу с винегретом. Брат профессора разливал по рюмкам прозрачную, как слеза, водку «Столичная».

Правда, 25 августа Исполком Одесского облсовета установил продажу печеного хлеба, сахара, крупы и жиров по карточкам. Нормы были достаточно высокими. Например, для работников оборонной промышленности — 800 граммов хлеба в день, для других предприятий и учреждений — 500 граммов. Однако продолжал действовать изобильный рынок на Привозе. Там продавалось все, что душе угодно, только цены сильно выросли. Профессор для родной матери не пожалел Денег, не без основания полагая, что такая встреча родственников может оказаться последней.

Разговоры за столом отражали разнообразные тревоги жителей. Радиоприемники у них конфисковали еще в первые дни войны. Советские и партийные газеты публиковали одни победные реляции и рассказы о подвигах солдат.

Румынские самолеты тысячами разбрасывали листовки, оповещавшие о скором вступлении победоносных немецких войск в Москву. Одесситы не верили никому. Они передавали друг другу слух о подходе к городу эскадры — то ли английской, то ли итальянской, — которая должна сделать Одессу вольной торговой гаванью — «порто-франко»…

Кто-то смотрел на Павличенко, не спуская глаз, и этот «кто-то» был Борис Чопак. В суете при поздравлениях он заметил ее не сразу. В гостиной находилось слишком много людей, которые вели себя активно. Красноармеец же из первого батальона 54-го стрелкового полка скромно держалась в сторонке. Теперь приблизиться к ней молодой хирург не мог. Ему оставалась только гипнотизировать Людмилу взглядом, вспоминая их разговор перед ее отъездом в полк.

Она чувствовала его взгляд и сердилась.

Между сыном профессора, так и не поступившим на службу в армию, и снайпером, чей счет уничтоженных врагов приближался к пятидесяти, пролегла, как думала Люда, глубокая пропасть. Никакого сравнения не выдерживал пылкий Борис со спокойным Игорем Макаровым, ее боевым товарищем. Слова о любви теряли для нее всякий смысл рядом с ужасами войны.

Вечеринка шла своим чередом. После первого тоста за именинницу, второго — за ее родителей, царство им небесное, пухом земля, третьего — за ее детей и внуков, в четвертый раз дружно выпили за победу. Поскольку среди присутствующих Павличенко одна была в военной форме, то стали спрашивать ее о том, когда победа наступит. Гости, по большей части медики, считали, будто и она служит в медсанбате. Люда отвечала уклончиво, свою специальность не называла.

Профессор Чопак открыл ее инкогнито:

— Почему, Людмила, вы не говорите нам про уничтоженных вами фашистов?

— Особенно похвастаться нечем, — ответила она в наступившей за столом тишине.

— Ну а все-таки? — настаивал Яков Савельевич.

— Сорок восемь.

— Вот оно как, дорогие друзья! — с пафосом тут воскликнул профессор. — Если б все наши дамы поголовно освоили снайпинг, или, проще говоря, меткую стрельбу из винтовки, то армия захватчиков прекратила бы существование!

Похоже, Чопак-старший пошутил. Однако никто над его шуткой не засмеялся. Совсем не до смеха было одесситам в конце августа 1941 года. В городе появились беженцы из Молдавии, Тирасполя, Дубоссар, Котовска. Они рассказывали горожанам о зверствах немцев и румын. Теперь оккупанты рвались к жемчужине Северного Причерноморья, великолепному городу, возведенному русскими па месте татарской деревеньки Хаджибей.

— Вы заблуждаетесь, — вежливо сказала Павличенко, — далеко не каждый человек может стать снайпером.

Яков Савельевич, которого молчание гостей заметно отрезвило, снова обратился к ней:

— Однако вы им стали.

— Это — стечение обстоятельств…

Людмиле пришлось заночевать у подруги, поскольку пропуска для «комендантского часа» она не имела. Борис немедленно явился к ним в комнату, и не с пустыми руками. На подносе стояли три стакана в мельхиоровых подстаканниках со свежезаваренным чаем и баночка абрикосового варенья, которую он выпросил у Марии Григорьевны. Молодой хирург сначала развлекал девушек еврейскими анекдотами. Потом, касаясь разных тем, они проболтали около двух часов. О любви Борис даже не заикнулся. Он только с восторгом смотрел на предмет своего обожания, и Люда его простила.

Вечер, как по заказу, выдался тихий.

Артиллеристы лидера эсминцев «Ташкент». 29 августа подавили румынскую батарею, стрелявшую с позиций у Большого Аджалыкского лимана. Она дня три вела огонь по морскому порту и его фарватеру, мешая кораблям Черноморского флота выгружать в порту маршевые батальоны, оружие, боеприпасы, продовольствие и снаряжение для осажденных. Кроме того, очередное румынское наступление войска Приморской армии все-таки отбили, хотя фашисты подошли к Одессе ближе: в Восточном секторе обороны к поселку Фонтанка, в Западном секторе — к поселкам Фрейденталь и Красный Переселенец…

Утром следующего дня Павличенко выехала из города на попутном армейском грузовике, но проехала недалеко — около двенадцати километров. «Разинцы» по-прежнему находились между Куяльницким и Большим Аджалыкским лиманами. Штаб первого батальона 54-го полка располагался возле хутора Шевченко. В штабе она узнала, что о сержанте Макарове до сих пор ничего неизвестно, капитан Сергиенко жив, лейтенант Василий Ковтун погиб, должность командира второй роты занимает молодой лейтенант Андрей Воронин, офицер из недавно прибывшего пополнения.

Людмила четко доложила комбату о прибытии в воинскую часть для дальнейшего прохождения службы после лечения в госпитале. Завершила рапорт словами: «красноармеец Павличенко». Капитан улыбнулся:

— Ошибочку допустили, Людмила Михайловна.

— Какую, товарищ капитан?

— Не красноармеец вы теперь, а ефрейтор.

— Служу Советскому Союзу! — она с трудом сдержалась, чтобы не закричать во весь голос: «Ур-ра!» Об армейской карьере Люда мечтала, однако не думала, что сможет получить звание ефрейтора уже через полтора месяца. Впрочем, большие потери в войсках немало способствовали быстрому продвижению по служебной лестнице.

— Я рад, что вы вернулись в полк, — продолжал Сергиенко. — Очень надеялся на это и приготовил вам подарки. Первый — новая снайперская винтовка системы Мосина вместо той, разбитой.

— Спасибо, товарищ капитан!

— Второй подарок — проще, но полагаю, не менее приятный, — он протянул ей маленькую коробочку.

Удивляясь, Людмила открыла ее. Там лежали два лагунных треугольничка, знаки ее нового воинского звания. Их следовало прикрепить на пустые малиновые петлицы в самых верхних углах. На командном пункте батальона ей помогли проделать таковую операцию и даже раздобыли обломок зеркала, дабы ефрейтор Павличенко увидела себя воочию.

Они сияли, как две желтые солнечные капельки, и действительно были для нее краше жемчугов, алмазов и бриллиантов. Люде захотелось побыстрее показать новые регалии всем, особенно — сослуживцам по второй роте. Жаль только, что старых однополчан осталось мало. После кровопролитных боев в Восточном секторе обороны 24 августа при Глубокой балке, 25 и 26 августа около Куяльницкого лимана стрелковый полк имени Степана Разина потерял почти две трети личного состава. Пополнение прибыло недавно — моряки-добровольцы из Севастополя. Они горели желанием сразиться с врагом, но никакого боевого опыта не имели.

На огневых позициях второй роты Людмилу по имени окликнули лишь несколько человек. Остальные наблюдали за ефрейтором с любопытством. В глазах у них читалось недоумение: что будет здесь делать красивая девушка и зачем ей винтовка со странной штуковиной на стволе? Новый командир роты лейтенант Воронин представил Павличенко бойцам, как участницу недавних сражений с фашистами на реках Прут и Днестр, и объяснил, что в роте снайпер пока один и надо его прикрывать в бою.