Виктор Дьяков - МЕНТАЛЬНАЯ НЕСОВМЕСТИМОСТЬ Сборник: рассказы, повести

• Название: МЕНТАЛЬНАЯ НЕСОВМЕСТИМОСТЬ Сборник: рассказы, повести
• Автор: Виктор Дьяков
• Жанр: Современная проза

   Разве могут мирно соседствовать, или даже сосуществовать в рамках одного государства народы когда-то кроваво враждовавшие? Пример русских и татар, русских и немцев наглядно говорит – вполне могут, несмотря на «тяжелую» историческую память и различные вероисповедания. Но есть и обратные примеры: некоторые народы бывшей Югославии, израильтяне и палестинцы, индуисты и мусульмане в Индии, негры и белые в США. Они рознятся не столько по религиозной принадлежности или цвету кожи, они несовместимы по ментальности. Есть и среди народов бывшего СССР несовместимые прежде всего ментально. Об этой несовместимости данный сборник.

---

            Гулю ошарашила такая оперативность, в то же время она не испытывала особого удовлетворения. Ей было и денег жаль, и то обстоятельство, что вопрос с калиткой ещё предстояло решать... Тем не менее, главное препятствие в лице директрисы-кавказофобки было устранено. Теперь надо предпринимать следующие шаги и, увы, Гуля это предчувствовала, вновь потребуются деньги. Через своих покупательниц Гуля оперативно навела справки о новой директрисе. Она оказалась украинкой лет сорока - сорока пяти, которая в свою бытность предметником и классным руководителем никогда не отказывалась от подарков родителей, в том числе и от кавказцев. И самое ценное, что удалось узнать, то что "новая" жена бывшего офицера и в советское время жила несколько лет в Ереване, а раз так, то наверняка в курсе кавказской щедрости. Проанализировав все эти сведения, Гуля воспрянула духом... и вновь поехала к брату. Тот чуть не подпрыгнул, когда она вновь попросила денег. Сначала он отказался наотрез, но узнав, что сестре удалось успешно "провернуть" такую рисковую и, казалось, малоперспективную операцию по снятию директрисы... Из этого получалось, что большая часть дела уже сделана и осталось "дать" всего лишь такой мелкой сошке, как новая директриса... Брат уже смотрел на Гулю по-другому - ведь сам-то он на такое не решился. Покряхтев он обещал достать ещё тысячу долларов на подарок и взятку, большего, по его мнению эта "хохлушка", которую Гуля фактически сделала директором, не стоила.

            На приём к новой директрисе Гуля пришла, неся в сумочке женские часы и пятьсот долларов в конверте. То что "новая" отлично знакома с кавказскими обычаями во взаимоотношениях учителей с родителями учеников, сразу стало очевидным. Она уставилась на сумочку посетительницы, и в её глазах горело предчувствие поживы. Впрочем, то, что за поживу чем-то в свою очередь придётся расплатиться, она, конечно же, тоже знала. Гуля начала разговор о нехорошем климате, который царил в школе, при предыдущей директрисе. "Новая" довольно живо откликнулась:

            - Да, конечно, негативные явления имели место, но вы ведь понимаете причины. Нас всех намеренно перессорили, развалили великую страну и вот теперь все пожинают плоды этого разрушения.

            - Да, вы совершенно правы. Вспомните, как хорошо и дружно мы жили в Союзе. Да если бы сейчас был Союз, я бы никогда из Баку не уехала. А сейчас, что творится?

            Они заговорили в унисон. Новая директриса тоже жалела о развале Союза. Потому они на чём свет стоит изругали Горбачёва, виновного, по их мнению в развале СССР, в стране где им обоим жить было в общем лучше, чем сейчас. И вот, когда судьба и обнищание родных мест забросило их в эту холодную, негостеприимную Москву... они хорошо понимали друг друга. При таком взаимопонимании передача подарка и денег произошла легко и естественно. Директриса обещала не давать в обиду Фатиму и Азиза, пресекать все возможные в их адрес оскорбления. Она была в восторге от такой посетительницы, которая напомнила ей счастливые времена учительствования в Ереване, где золото и хрусталь считали своим долгом дарить едва ли не все родители её тогдашних учеников. И это в "дефицитное" советское время. А здесь от этих вечно нищих москалей разве дождёшься таких подарков, слава Богу, что есть ещё по-прежнему богатые и щедрые кавказцы. Правда, лицо директрисы несколько омрачилось, когда она, наконец, услышала, за что, собственно, сделано подношение: просьбу вновь сделать калитку в заборе на прежнем месте.

Директрисса была далека от торговых дел Гули, но ещё будучи завучем слышала, как её предшественница на совещании заочно ругала владелицу близлежащего магазина за то, что там ученики отовариваются жвачкой, которой заплёвана вся школа, сигаретами и даже водкой... Но также по слухам она знала, что к делу снятия прежней директрисы приложили руку родители кавказских детей, благодаря чему она совершенно неожиданно поднялась по служебной лестнице, и теперь имеет возможность получать вот такие подарки. И по всему, эта такая милая владелица магазина и дальше будет делать не менее щедрые подарки - она же с Кавказа. Потому "светлое чело" директрисы недолго омрачала задумчивость, она вновь заулыбалась и обнадёжила:

            - Ну что ж... это можно. Многие жители окрестных домов тоже недовольны, что эту калитку ликвидировали. Они теперь вынуждены делать крюк, когда идут из дома и домой. Я сделаю соответствующую заявку, и калитку вновь сделают.

            - А скоро ли... сколько это всё займёт времени?- захотела уточнить Гуля.

            - Ну, точно не знаю, но думаю через месяц-полтора этот вопрос будет решён...

            Весь месяц Гуля смотрела в зарешёченное окно своей подсобки, выходившее на школьную ограду - начали или нет пробивать калитку. Торговля же шла вяло - основной поток покупателей по-прежнему шёл мимо, обогащая конкурентов-тамбовцев. Но вот где-то недели через три возле ограды обозначилось какое-то шевеление, возникли рабочие, заработал сварочный аппарат... И в течении двух дней калитку восстановили, и не просто восстановили, а раскрыли настежь, и через неё вновь устремились жители огромного двора. А на школьных переменах, десятки школьников тоже бежали в эту калитку, в магазин Гули, за жвачкой, пепси-колой, сигаретами... водкой.

Гулю не мучила совесть, это пусть родители этих детей переживают за свои чада, а она сюда приехала делать деньги. В своих же собственных детях она уверена - ни её сын, ни тем более дочь не будут жевать жвачку, курить сигареты... пить водку. Если она сумела так воспитать детей, другие кавказцы сумели, то почему русские не сумели. Они сами в этом виноваты, так же как и в своей бедности. Они и при коммунистах были бедные и сейчас, когда кругом столько возможностей "сделать деньги". Пусть сами себя винят, а ей себя не в чем.

            После открытия калитки прибыль сразу резко возросла, к весне она вновь достигла почти семидесяти тысяч в месяц. Гуля стала потихоньку возвращать долг, возобновила выплаты во внутриродственную "кассу взаимопомощи". Но откладывать достаточно денег на покупку собственной квартиры в ближайшие годы было нереально. Необходимо найти дополнительный резерв для увеличения доходов. Что такие резервы имеются Гуля, опытный экономист, не сомневалась. Посчитав примерное количество квартир и жильцов в окрестных домах, образующих двор, она сделала вывод, что здесь, если увеличить ассортимент товаров, можно "делать" ежемесячно по сто тридцать-сто пятьдесят тысяч. Такой доход позволил бы ей кроме всех "обязательных" выплат, откладывать не менее пятидесяти тысяч на квартиру, то есть до шестисот тысяч за год, то есть до двадцати тысяч долларов. И тогда за каких-то три-четыре года можно набрать денег на покупку собственной двухкомнатной квартиры и не занимать больше жильё, из-за которого ей пеняли многие родственники - сколько же можно пользоваться "общественной" собственностью. Гуля это переносила с трудом, она очень хотела обрести самостоятельность - помощь родственников это конечно хорошо, но очень хотелось ощутить себя полной хозяйкой, и своего жилья, и своего бизнеса. Всё подсчитав, Гуля даже испытала лёгкое головокружение от предчувствия, что можно за сравнительно короткий срок воплотить в реальность свои мечты, но... Но Гуля понимала, что всё это возможно лишь при полной монополии на торговлю внутри двора. А для этого необходимо устранение конкурентов. После успеха в деле с "калиткой", Гуля уже не считала невозможным "убрать" и тамбовцев. Она словно обрела крылья, уверенность, что теперь ей всё по силам...

                                                                               5

            Для детей Гули обстановка в школе после замены директрисы стала более благоприятной. Видимо, лишившись моральной поддержки в лице прежней директрисы, затихли и дети кавказофобы и подобные им учителя (русские, люди в основном "государственносориентированные" без поддержки "сверху" в отличие от "семейносориентированных"  кавказцев часто сникают). Новая директриса проводила политику "дружбы и братства" по подобию официальной политики канувшего в лету СССР. В результате очень скоро невоздержанный на язык сын "компаньонов" Гули Артур уже беспрепятственно озвучивал в школе то, что слышал от родителей дома: своих русских одноклассниц без страха и упрёка именовал блядьми, а одноклассников доводил постоянными упоминаниями о способностях своего папы, который за несколько лет жизни в Москве стал богатым человеком, чего их бездарные родители не могут достичь даже живя здесь с рождения... Нет, сын Гули Азиз себе такого никогда не позволял, хотя не мог не знать, что подавляющее большинство родителей его русских одноклассников далеко не такие деловые как его мать, или дядя. Впрочем, возможно, тут играло роль то, что у него самого совсем не деловой отец. Гуля же очень опасалась, что сын унаследует что-то из характерных черт отца. Но пока что Азизом можно было только гордиться. Он и учился успешно, и от учителей никаких замечаний в его адрес не было. Единственно, что не устраивало Гулю в сыне, то что ему, кажется, нравятся русские девочки. С этим предстояло бороться, объяснить ему, что в каждом народе есть хорошие и плохие стороны, но у большинства русских наблюдается две крайне нехорошие, наследственные, первая это пьянство по мужской линии, и второе - они почти все не считают злом бедность, мирятся с ней, не борются. С такими пороками в рыночных условиях жить можно только в подчинённом положении и лучше не рисковать и не связывать себя с ними родственными узами. Никогда не слывшая красавицей, как в общем большинство кавказских женщин, Гуля не считала женскую красоту особым достоинством и потому не могла понять, что именно притягивает сына к русским девчонкам... не понимала брата женившегося на русской, как, впрочем, и многих кавказских мужчин, столь падких на славянок.