Мирей Матье - Моя судьба. История Любви

• Название: Моя судьба. История Любви
• Автор: Мирей Матье
• Жанр: Прочая научная литература
• ISBN: 978-5-4438-0522-1

Звезда мировой величины Мирей Матье стала знаменитой в 19 лет. Ее парижский теледебют вызвал триумф. Вскоре ее уже знал весь мир, и она была признана наследницей Эдит Пиаф. Вот уже несколько десятилетий певица с неизменными аншлагами гастролирует по всей планете, сочиняет песни, выпускает альбом за альбомом — слава ее не меркнет. Дочь простого каменщика из Авиньона, она стала самой известной француженкой в мире, а у нас в России — символом Франции, кумиром миллионов.

Мирей Матье никогда не была замужем, у нее нет детей. Ее судьба до сих пор загадка. Завесу над многими событиями своей жизни она приоткрывает в этой автобиографической книге.

---

Она жила возле кладбища. Одна наша подружка услышала, как ее мать, великая поклонница гороскопов, упомянула об этой женщине. У многих из нас были велосипеды, и вот мы целой ватагой отправились к ворожее, кто, сидя в седле, а кто — на багажнике. Перед тем мы выгребли всю мелочь из наших копилок и явились к этой гадалке на картах, немало позабавив ее тем, что сразу столько девчонок захотели узнать свое будущее. Беседовала она с нами поодиночке. Первая же подружка, выйдя от гадалки, объявила:

— Я выйду замуж, и у меня будет много детей.

Вторая сказала просто:

— У меня будет много детей…

— Но ты прежде выйдешь замуж?

— Об этом она мне ничего не сказала.

Разгорелся спор, потом все согласились, что без замужества дело не обойдется. Наступил мой черед. Эта женщина нисколько не походила на колдунью, в отличие от той противной старухи, которую я иногда встречала, когда ходила за покупками: та была вся в черном и у нее был ужасный, крючковатый нос. Однажды она на меня накинулась, крича, будто я утащила ее плетеную сумку. Я стояла красная от стыда, потому что это была наглая ложь, но привлеченные ее воплями прохожие останавливались возле нас. С тех пор всякий раз, собираясь идти к бакалейщику, я смотрела, нет ли поблизости этой ведьмы, а если замечала ее — всегда одетую в черное платье, сгорбленную и кривобокую — то поспешно пряталась за платанами. Ясновидящая из Вильнёва не внушала тревоги. Она была толстушка с ярко-синими глазами и приветливой улыбкой. В ее комнате висели карты небосвода, усеянного красивыми звездами.

— Когда ты родилась?

— 22 июля 1946 года.

— Ах, вот как!. Как раз на границе между знаками Рака и Льва. Ты, девочка, наделена живым воображением, возьму-ка я свои карты для гадания.

У бабули были точно такие же карты, но она пользовалась ими только тайком. Мне она никогда не позволяла к ним даже притрагиваться. С некоторым страхом я следила за тем, как гадалка их раскладывает. На ее лице изобразилось удивление:

— Странное дело! — вырвалось у нее. — Я вижу тебя в окружении королей и королев.

— Ничего удивительного, — сказала я. — Я зубрю историю Франции для школьного аттестата. Всех Капетингов запоминаю.

— Нет, тут совсем другое, — возразила она. — Я вижу тебя в кругу живых королей и королев.

— То есть, как — живых?!

Я решила, что она еще больше выжила из ума, чем та колдунья, что подстерегала меня у бакалейной лавки.

— А еще я вижу, что ты объездишь весь мир.

Я вышла от нее совершенно ошеломленная. Сестры и подружки забросали меня вопросами; в полной растерянности я им ответила:

— Она невесть что мне наговорила… Утверждала, что я буду встречаться с королями и королевами…

Вот так история! Никому другому гадалка ничего похожего не предсказала. Я не придала никакого значения этому пророчеству, решив, что она просто чокнутая. Матита и Кристиана были в тот день вместе со мной и все хорошо помнят. А много лет спустя, когда Кристиана, став медицинской сестрой, работала в больнице, ей пришлось ухаживать за больной, которая перенесла тяжелую операцию. И вдруг эта женщина ей сказала:

— А ведь вы — сестра Мирей Матье.

Кристиана внешне на меня не похожа, к тому же она неохотно говорит, что она моя сестра. Не придает этому особого значения.

— Вы ошибаетесь, — ответила Кристиана.

— Нет, не ошибаюсь. Я в этом уверена и в свое время в точности предсказала ее судьбу: она ездит по всему миру и встречается с королями и королевами!

Вся семья в сборе

У меня прекрасные родители, всю свою жизнь они посвятили нам, детям. Я это знала. Но очень скоро, уже в школе, поняла, что редко кому выпадает такое счастье, в других семьях живут иначе… У нас в доме не бывало ссор, раздоров, распрей, разлада…

Сестра рассказала мне эту невероятную историю, когда я возвратилась из очередной поездки.

— Я бы хотела повидать эту женщину, — заметила я.

— Это невозможно. Она умерла той же ночью…

С тех пор я больше ни разу не обращалась к ясновидящим.

Госпоже Жюльен не нравились мои сочинения, в которых к тому же хватало орфографических ошибок. Я же не на шутку гордилась придуманной мною фразой:

— Хризантемы в снегу похожи на хрустальные шары.

Я находила это предложение точным и красивым, но учительница как холодной водой меня окатила:

— Все, что ты пишешь, Мирей, просто детский лепет.

Чтобы лучше понять, что именно она имеет в виду, я засела за словари. Это стало, пожалуй, моим самым большим достижением. Должно быть, я чаще других учениц рылась в словарях! Однажды госпожа Жюльен произнесла при мне слово «бездумная», я поняла, что это отнюдь не похвала, и долго ломала над ним голову. Принялась его искать в словаре и потратила на это уйму времени, так как думала, что слово это начинается со слога «бес».

И вот он наступил, наконец, «судный день». Я поставила в церкви свечу святой Рите; ее лик помещался вдали от алтаря, но бабуля уверяла, что в безнадежных случаях именно этой святой надо возносить мольбу.

— А почему?

— Потому что, не обладай она истинной верой, ей бы нипочем не справиться со своими напастями. Муж, «на котором негде было пробу ставить» (так в наших краях называют тех, кто ведет разгульную жизнь), бил смертным боем эту святую женщину; смирением и мягкостью ей удалось вернуть его на стезю добродетели, но едва это случилось, как бывшие собутыльники, отпетые злодеи, прикончили его. Трое ее сыновей решили отомстить за отца, но она молила Бога: пусть уж они лучше умрут, чем станут убийцами. Так именно и случилось! Тогда несчастная решила удалиться в монастырь августинок, но в этом ей отказали, потому что она была вдова, а по уставу этой обители туда принимали только девственниц! И произошло чудо: Иоанн Креститель, блаженный Августин и святой Николай взяли бедняжку на руки — и она внезапно очутилась перед лицом настоятельницы, хотя двери храма были заперты! Настоятельница, разумеется, теперь уже не решилась изгнать ее из монастыря.

Какая прекрасная жизнь выпала на долю святой, к чьей помощи я собиралась прибегнуть! Снискав ее покровительство, я наверняка должна была попасть в ряды счастливиц, тех, кому вручат аттестат об окончании школы. Так оно и произошло. Я сказала госпоже Жюльен:

— Знаете, я думаю, что получила аттестат потому, что мне удалось употребить в моем сочинении ваше излюбленное слово «бездумная».

Была, правда, еще и свеча, которую я поставила святой Рите, но об этом я предпочла умолчать.

Это знаменательное событие было отмечено у нас дома торжественным праздником. Он состоялся не только потому, что я, как говорила мама, получила «свой диплом», но и потому, что Матита с первой попытки стала обладательницей школьного аттестата. По окончании праздника собрался семейный совет. Было решено, что продолжать нам с Матитой учиться дальше не имеет смысла. Госпожа Жюльен придерживалась того же мнения. У нас не было особых способностей ни к математике, ни к французскому языку, ни к другим предметам. Словом, никаких явных склонностей к наукам!

— У Мирей хорошо получается только одно, — сказала учительница, — она прекрасно поет. Как жаль, что она серьезно не занималась музыкой!…

То был камешек в мой огород. Госпожа Жюльен не раз советовала мне посещать уроки сольфеджио в музыкальном училище, где обучали бесплатно. А для того чтобы я могла успевать на эти занятия, она даже разрешила мне уходить немного раньше из школы.

Окрыленная, я пришла в подготовительный класс по изучению сольфеджио, он помещался в красивом здании нашего музыкального училища на площади перед Папским дворцом. Оглядевшись, я тут же поняла, что все 25 учениц уже знали ноты, аяо них и понятия не имела. К тому же мне еще и не повезло: на следующий день я заболела гриппом. Когда две недели спустя я вновь появилась в классе, меня, разумеется, посадили на последнюю парту. Словом, все повторилось, как в школе!

— К чему мне эта китайская грамота, — подумала я. И больше ноги моей там не было.

— Мы могли бы помогать по дому, — предложила Матита, которая очень любила хозяйничать и готовить. Мне же, признаюсь, такие занятия были не по душе. К величайшему моему облегчению, папа не поддержал предложение сестры. Матита, конечно, была еще девочка, но мне уже исполнилось 14 лет, а потому он решил, что лучше подыскать мне какую-нибудь работу.

— Надо непременно научиться какому-либо ремеслу, — сказал он, — это всегда послужит опорой в жизни.

Я охотно согласилась. Мне не терпелось внести свою лепту в семейный бюджет. Возможность зарабатывать себе на жизнь переполняла меня гордостью. Отныне я никому не буду в тягость!

— Да, папа, я очень хочу работать и готова делать все, что угодно.