Владимир Свержин - Танцы на минном поле

• Название: Танцы на минном поле
• Автор: Владимир Свержин
• Издательство: Самиздат
• Жанр: Детектив
• Год: 1998

Распечатав очередной конверт, Президент пришел в недоумение. И было от чего. Вместо ожидаемой справки о том, что Международный Валютный Фонд в очередной раз готов наполнить своей посильной лептой бюджет независимой России, пакет содержал фотографию, сопровожденную с обратной стороны аккуратной надпечаткой: «Уважаемый господин президент! Надеюсь, вам не составит труда узнать, где находятся данные предметы?» — «С ума они там, что ли, понимаешь, сошли?! — нахмурился Президент, перечитывая надпись — «В угадайку играют!»

Он перевернул снимок, и светлые его глаза увеличились так, будто хотели заглянуть под глянцевый слой фотоэмульсии. Предметы, запечатленные чьей-то любительской «мыльницей», были ядерными боеголовками, и ничем другим быть не могли. Три массивные металлические туши, способные в считанные секунды смести с лица Земли средних размеров город, сиротливо лежали на каменистой почве, поросшей жухлой растительностью.

---

Звонок в квартиру гремел не переставая.

— Иду, иду, — поморщившись, бросил репетитор, и, поправив позолоченные очки, чуть виновато покосился на своего широкоплечего ученика. — Прошу извинить меня, это, наверное, за письмами. Всего одну минуту. Обратите пока внимание вот на эту формулу.

Он вышел в коридор.

— Не надо звонить, открываю!

— “Первый, я Семнадцатый!” — услышал майор Повитухин в наушнике голос наблюдателя. — “Неизвестный звонит в дверь объекта”.

— “Понял, спасибо!” Двенадцатый, у вас что?” — спросил он.

— “Неизвестного вижу. Местные жители утверждают, что это дядя Федя, здешний алкаш с бензозаправки. Среди абонентов доктора не числится”.

— “Внимание! Объект наблюдения — местный алкоголик дядя Федя. Возможно, передаточное звено”.

— “Вас понял, Первый! Примем в лучшем виде.”

Доктор отодвинул задвижку замка и открыл дверь.

— А-а… Это-о… — Переводя дыхание после взбегания по лестнице, выдавил дядя Федя. — Вы абонементный ящик?

— Простите? — недоуменно глядя на потрепанного мужичонку, произнес бывший ученый. — Вы хотите узнать, здесь ли находится абонементный ящик?

— Ну, — кивнул расторопный гонец, все еще пытаясь справиться со сбитым дыханием. — Мне это… Для восемьдесят шестого абонента надо.

— А, да-да, — доктор сделал приглашающий жест, — пройдите, пожалуйста.

— Да, ничего… Я тут… Того… Побыстрей бы, — вслед ему бросил пришедший.

— “Седьмой, я Первый! Алкаш ваш. Даю приметы: рост, ниже среднего, старая авиационная куртка, ватные штаны, черная кроличья шапка. На вид лет пятьдесят”.

— “Понял, Первый! Ждем!”

— “Давайте, ребята! Я на вас надеюсь!”

— Вот, пожалуйста, ваши письма, — доктор протянул дяде Феде два конверта. — Вот этот пришел пять дней назад, а вот этот — позавчера.

— Два письма! — Обрадовано выпалил алкаш, радостно прикидывая в уме, что за второе письмо можно попытаться стребовать с клиента вторую бутылку. — Это хорошо! Это очень хорошо!

— Рад был вам помочь, — склонил голову доктор, но дядя Федя уже несся вниз, перескакивая через ступеньки в предвкушении заветного вознаграждения.

— “Первый", я "Двенадцатый"! — донеслось до майора Повитухина. — У нас проблемы. На “базе” два письма”.

“Черт! — Выругался майор Повитухин. — Промашечка вышла. Нештатная ситуация. Ладно, поиграем. Седьмой, объект приняли?”

— Так точно, "Первый". Объект вышел из дому, направляется вниз по улице. Движется быстро, не проверяясь. Свернул на московскую трассу, похоже, направляется к выезду из города.

— Продолжайте наблюдение. Не упускайте его из виду. Майор вытер вспотевший от напряжения лоб и вновь вышел на связь:

— Внимание машинам ГАИ пятого и шестого секторов! Готовность номер один! Перекрыть выезд из города! На связи держаться неотлучно! Ждите дальнейших распоряжений! — Повитухин замолчал, вытащил из подмышечной кобуры скрытого ношения ПМ, щелкнул затвором, вгоняя патрон в патронник, и скомандовал: — Старший лейтенант Голица, остаешься за старшего по связи! Лейтенанты Павлов и Криничный, со мной в машину! Давайте, ребята, резвенько.

Спустя минуту оперативная “Волга” ГАЗ-24, камуфлированная под “такси” с четырьмя офицерами ФСБ на борту двинулась в сторону московской трассы.

— “Первый", я "Третий"! — услышал Повитухин, когда “Волга” вывернула на трассу, направляясь к выезду из города. — "Седьмой" докладывает, что объект движется по направлению к голубым “Жигулям” шестой модели, припаркованным возле кафе “Ветерок”. Водителя в машине нет.

— Что еще за новости! — пробурчал контрразведчик. — Ладно, "Третий", пусть продолжает наблюдение. Близко не подходить. Возможно, водитель проверяется. Если что, остановим гаишниками.

— Понял вас, "Первый”.

— Ну-ка, — Повитухин похлопал по плечу водителя. — Где тут у вас кафе “Ветерок”?

— Возле самого выезда, Степан Назарович.

— Вот и выдвигаемся туда. Только давай, без помпы.

— Ясно, товарищ майор! — Кивнул водитель. — Сделаем в лучшем виде!

Дядя Федя вприпрыжку подскочил к стоящим “Жигулям” и склонился к водительскому окошку.

— Меня ищешь, дед? — Окрикнул его выходящий из кафе мужчина в распахнутой пуховой куртке.

— А, вот вы где! — Осклабился гонец. — Вот вам, пожалуйста, — он протянул водителю письмо.

— Спасибо, родной! Удружил, — кивнул тот, открывая дверь машины и доставая с заднего сидения бутылку “Столичной”.

— Премного вам благодарны! — Поблагодарил алкаш, выхватывая из рук благодетеля бутылку и прижимая ее к груди, как родную.

— “Первый", докладывает "Седьмой"! Объект передает письмо водителю голубых “Жигулей”. Мужчина высокого роста, в темно синей пуховой куртке с надписью “Альпо”.

— Спасибо, "Третий"! Голубые “Жигули” уже наблюдаю визуально. Дождитесь, пока объект отойдет, работаем по схеме “Захват”. Дай сигнал гаишникам. Брать будем за городом.

Мужчина в пуховке похлопал посыльного по плечу и напутственно произнес:

— Давай, дед. С наступающим тебя!

— И вас так же! — Пожелал ему дядя Федя. — А вот с этим письмом как быть? — Он вытащил из-за пазухи второй конверт, и начал крутить его в воздухе, словно требуя: “Попляши, попляши!

— С этим? — Мужчина выпрямился и окинул окрестности быстрым взглядом. Он умел быстро оценивать обстановку, и потому картина, представшая пред его взором, никак его не порадовала: мужчина, шедший метрах в двадцати по направлению к кафе притормозил и, прикуривая, закрыл лицо рукой. Другой, молодой, высокий, с пружинистой походкой, отсутствующим взглядом смерил “Жигуль” и повернул в ближайший переулок. Из-за забора была видна лишь его лыжная шапочка, и она не двигалась. Еще один мужчина, коренастый, одетый по-спортивному, вышел из-за угла кафе, направляясь к входу. Подъезжавшая по трассе “Волга” — такси везла еще четверых мужчин, плечи которых закрывали весь просвет.

Не говоря ни слова, он схватил мужичонку за ворот, и дернул, перекрывая кислород. Вторая его рука отточенным движением ушла под распахнутую полу куртки, намертво сливаясь с рукоятью пистолета. Слишком много праздношатающихся крепышей для пустынной окраины тихого города.

— Назад, суки! — Рявкнул он, выхватывая из-под куртки увесистую “Беретту” и нажимая на спусковой крючок.

Мужчина, до того спокойно шедший в сторону кафе, едва заметив движение водителя, прыгнул щучкой за ближайший сугроб и, перекатившись, обнажил ствол. Водитель “Жигулей” резко повернулся, готовясь послать очередную пулю в коренастого здоровяка, направлявшегося в кафе. Однако, тот вновь скрылся за углом.

— Артист, сдавайся! — Послышалось оттуда. — Ты окружен! Шансов у тебя нет! Все дороги перекрыты!

“Волга”- такси, прибавив газу, проскочила мимо и, развернувшись, преградила дорогу голубым “Жигулям”. Тот, кого кричавший назвал Артистом, довернул руку и, не целясь, выстрелил в машину. Послышался звон разбитого стекла, однако людей в “Волге” уже не было. В ожидании команды они уже сидели, припав на колено, за автомобилем, готовые в любой момент открыть огонь или броситься врукопашную.

— Освободите дорогу! — Прорычал водитель “Жигулей” упирая ствол между глаз дяде Феде.

Глаза бедняги, и без того вылезшие на лоб от нехватки кислорода, стали еще больше.

— Освободите дорогу, или я вышибу мозги этому придурку!

Дядя Федя в ужасе уставился на палец, лежащий на спусковом крючке. Все пятьдесят два года его жизни пронеслись перед его внутренним взором, словно спасаясь паническим бегством. Он внезапно понял, что вся его мотузяная жизнь в этом мире не представляет ценности ни для кого, кроме него самого, и что все эти крепкие ребята, готовящиеся взять удерживающего его бандита с повадками военного, сейчас начнут стрелять, не глядя, есть он тут или нет. И жить ему захотелось… Ой, как захотелось ему жить!!!

Майор Повитухин, сидящий на корточках за “Волгой” осенил себя крестным знамением и, сплюнув, процедил сквозь зубы:

— Была, не была!

А затем, выпрямившись во весь свой немалый рост, он рявкнул не допускающим возражений стальным командным голосом:

— Капитан Платов, ко мне!

Губы мужчины недоуменно дернулись, рука с пистолетом повисла в нерешительности на полпути движения в сторону кричавшего, глаза остановились на его лице

Дядя Федя никогда не был бойцом. В сущности, он был мягким беззлобным человеком, живущим, словно сорняк, растительной жизнью. Но ему очень хотелось жить! И потому, едва ствол пистолета ушел от его лба, он изо всех своих, невесть откуда взявшихся, сил, резко, как кинжалом, двинул нападавшего в промежность донцем сжимаемой бутылки “Столичной”. Рот террориста открылся в немом крике. Пальцы, сжимавшие ворот фуфайки, разжались, и рука с пистолетом, повинуясь инстинкту, не разбирающему слабых и сильных, метнулась туда, куда был нанесен удар. Мужичонка рванулся, почуяв свободу, и с невиданной прытью, все еще не приходя в себя от ужаса, метнулся прочь, прочь от этого проклятого места.