Владислав Вишневский - Кирза и лира

• Название: Кирза и лира
• Автор: Владислав Вишневский
• Жанр: Проза

«Кирза и лира» Владислава Вишневского — это абсолютно правдивая и почти документальная хроника армейской жизни в СССР. Это вдумчивый и ироничный взгляд известного писателя на трехлетний период срочной солдатской службы в середине 60-тых.

В книге простому советскому пареньку выпадает непростая участь — стать солдатом и армейским музыкантом. Мало кто представляет, что долг Родине армейские музыканты отдавали, совмещая нелегкий солдатский труд с таким же непростым и ответственным трудом музыканта. Но ни строгий устав, ни муштра, ни изнуряющие репетиции не смогли надломить решимость главного героя, его оптимизм и юношеский задор. Роман наполнен патетикой, армейским юмором, искренними чувствами и живыми диалогами.

Автор повести «Кирза и лира» Владислав Вишневский — известный писатель и сценарист, автор десятка книг, в том числе экранизированного романа «Национальное достояние», сериал по которому вышел на экраны российского телевидения в 2006 году.

---

— Кто там курит в строю? — Шипит капитан, косясь на группу встречающих нас офицеров, стоящих поодаль у легковой машины. — Сейчас же прекратить!

— Так мы ж только погреться, та-ащ капитан. Не взатяжку же…

— Пр-рекратить, я сказал! — выходит из себя капитан.

— Ну, нельзя, так нел…

— Гл-лохни, ёпт, — обрывает почти взбешенный капитан.

Ну так бы сразу и сказал, обиженно переглядываемся, чего так разоряться-то… Жмемся пока друг к другу, пытаемся согреться.

— А чё мы стоим-то, та-ащ капитан? Машины же — вон они…

Вопрос безответно повисает в воздухе. Капитан делает вид, что его здесь нет или он всю жизнь глухой… Ух, ты какой!.. Ладно, пожимаем плечами, не хочет «дядя» разговаривать, не надо, осуждающе переглядываемся, кривимся, не очень-то, мол, и хотелось. Крутим головами, скептически оцениваем развивающиеся перед нами события, ухмыляемся, ну и армия, понимаешь, не армия, а рога и копыта… Сейчас бы всем по стопарю, хихикаем, и в койку… Хорохоримся… Замёрзли потому что. Шубку бы сейчас или тулупчик, или… Такие вот мысли нас посещают, совсем не по сути момента.

В секторе нашего внимания сутолока военных действий заметно усиливается. Тут и там раздаются какие-то команды, где-то слышен короткий смех… За стоящими машинами перемещаются какие-то тени. От автомашин и от вагонов к той небольшой группе офицеров то и дело подбегают, одной рукой на бегу придерживая фуражку, а другой планшетку, сержанты и офицеры. Что-то докладывают и вновь убегают к своим вагонам. Вот и наш капитан — очередь его наверное подошла — тоже рванул. Там к нему повернулись, офицеры поприветствовали друг-друга. Один с капитаном даже поздоровался за руку. Коротко переговорив, капитан вернулся, сказав сержантам:

— Всё нормально, сейчас поедем.

— А куда, та-ащ капитан, поедем? — глуповато интересуется Вадик.

— В баню! — Не поворачивая головы, коротко рубит капитан.

Неожиданная шутка — такая именно! — всем очень понравилась. Прелесть просто. Хорошая шутка, теплая. Главное, вовремя. Мы мгновенно оживились:

— О, в баньку — это хорошо!

— Да с девчонкой…

— Да спинку бы ей потереть…

— Да «вдуть» бы потом, да, та-ащ капитан?

— Отст-тавить разговоры! — резко обрывает капитан.

Мы опять молча обижаемся, чего это он выдрючивается, не мужик что ли, помечтать не даёт, жалко, да? Ко-з-зёл! Так вот мы про него нехорошо думаем, ну, правда, чего это он?..

Между тем от первого вагона, затем от второго начали погрузку новобранцев в машины. Ребята гуськом шли к машинам, размахивая на прощание руками и дурашливо кланяясь, мол, не поминайте лихом. Заполненные машины немедленно отъезжали. Мы, в свою очередь, тоже им махали в ответ, желая приятной дороги: «Вы служите, мы вас подождём…»

Дошла, наконец, очередь и до нашего одиннадцатого вагона. Молча и гуськом топаем за нашим сержантом. Автомашина, ф-фу — обычный ГАЗон, брезентовый верх, задний борт опущен, ждёт нас.

— Стой! — командует в темноте сержант. — Слева, в колонну по одному, зах-ходи. Сначала по бортам рассаживаться… — приказывает. — Плотнее… Еще плотнее…

Мы заняли все боковые места, затем заполнили середину кузова, уселись на полу. Нас опять несколько раз по головам пересчитали и, громко хлопнув, закрыли борт на запоры. Два сержанта сели по краям у заднего борта. Остальных ребят, кому места здесь не хватило, повели к другим машинам.

В машине темно. Сидим плотно прижавшись друг к другу, почти внавалку, как мешки с картошкой или огурцы в банке. Так вроде и теплее, и дрожь от холода почти прошла. Сидим молча, чего-то ждём. С улицы доносятся глухие звуки команд и шум отъезжающих машин. В кузове кто-то, пряча в руках, чиркнул спичку и закурил. Приятно потянуло дымком. Бычок сразу пошел по кругу… «И мне…» «А мне, мне…» «Эй, ну-ка, ну-ка, я здесь…» «И мне зобнуть…» «И мне разок…» «И мне…» В кузове сразу становится тепло и уютно.

В проеме над задним бортом неожиданно возникла офицерская фуражка, потом тёмный абрис головы, мы, глотая дым, на вдохе, пряча окурок, замираем… помним, как капитан ругался, ждём когда исчезнет любопытствующий поясной силуэт. Убедившись, что машина заполнена, офицер с экрана исчезает, слышно как он проверяет замки заднего борта и кому-то командует:

— Сержант Митрохин — старший. В кузове не вставать!

— Есть! — коротко отвечает сержант сидящий у борта. Затем офицер, видимо сидящему в кабине, командует:

— Павло-ов, впер-ред! — и грозно добавляет, — И не рысачить у меня. Ясно?

— Ну шо вы опять, та-ащ… — обиженным тоном отвечает водитель и громко хлопает дверцей, обрывая окончание фразы.

Машина, немедленно взвыв мотором, зло скрежетнула коробкой передач и нервно дернув, покатила вперед. Пока выезжали из этого железнодорожного закутка, нас на ухабинах так здорово протрясло, как картшку на хорошем вибростоле, чуть все мозги не повысыпались. «О-о-ох, эт-т-тот гад, П-п-павлов, саб-б-бака!»

Вскоре машина вышла на ровную дорогу и, увеличив скорость, бодро покатила.

Ехали долго.

Нудно и монотонно зудел двигатель. Сидя недалеко от кабины, я пригрелся в тепле и даже вроде задремал. В таких случаях оказывается — я вдруг заметил — спишь как хищник или как собака. Сам расслаблен, отключен и вроде спишь. А уши и что-то там, в подсознании, ещё такое-этакое не спят, контролируют состояние внешней среды. Я, например, у себя это полезное наследие прошлого, только сейчас, здесь открыл. О-очень пол-лезное приобретение, скажу я вам. На предмет какой опасности: «Старшина идет! Или — атас, командир роты!» — это первое дело. Очень здорово выручает. А если бы еще у нас в армии, например, хвосты у солдат повырастали, как у обезьян? Представляете, какая бы у нас тогда была шустрая, неуязвимая, и непобедимая армия! Лучшая в мире армия! А что, по-моему, хорошая идея — сколько конечностей можно было бы сразу вооружить, а?

А пока… пока опять затрясло. Пошли какие-то повороты… развороты… и мы наконец остановились. Дуплетным выстрелом хлопнули обе дверцы кабины. Загремели замки борта и он, гулко грохнув, открылся. Приехали.

— Вых-ходи, молодёжь. — Звучит команда.

Мы сыплемся из кузова. Наконец-то можно размять затёкшие ноги и посмотреть (очень уж любопытно), куда это нас привезли? Какая она вблизи, эта самая армия? Осматриваемся. Темно. Тычемся друг в друга, как слепые котята, движемся на ощупь. Что тут?! Мы похоже в каком-то большом тёмном дворе, с пристроенным к зданию сараем или складом. Слева большая длинная стена дома… окон не видно. Темень мешает увидеть… Рядом какой-то очень уж несерьезный, с закрытыми ставнями домик-киоск — явно не туалет. Хотя почему-то именно в этом месте очень сильно пахнет мочой. Знаковое обстоятельство мгновенно подсказывает порядок первоочередных «нассущных» действий: стоп, мол, мужики, надо срочно отлить… Стоим, значит, «журчим» на стену… Куда и как идет процесс сливания нам абсолютно не виден, важно что идет. И что дальше? А дальше похоже высокий забор… Ни черта не видно, и не понятно, хватит исследовать… Не то «вступишь» ещё куда-нибудь… в «партию», или на грабли какие. Люди, как же здесь все убого, буднично, по-граждански. Прие-ехали называется.

— А где оркестр? — доносится чей-то высокий недовольный голос в темноте.

— Слушайте, пацаны, вот это всё, что ли, армия, а? — вопрошает кто-то высоко удивленно.

Такого мы, конечно, не ожидали. Не может быть! Мы расстроены, даже разобижены, топчемся на месте, сопим, крутим головами.

Действительно, куда это нас привезли? Что это такое вообще? Как-то вроде и не похоже на воинскую часть… Может, замаскировано здесь всё, засекречено? Под землей, может, всё главное, там?..

— Нет, братцы-кролики, нам в кино совсем не такое показывали.

— Ребя, а чё мы сюда тогда ехали, а? У нас чё ли дома такого убожества нет, а?

Кто-то в темноте озвучил табличку на киоске «Слышь, пацаны, здесь написано, я разобрал: «Пива нет».

— Во, видите, тут и пива, оказывается, нет. Чё мы тогда сюда пилили?

— Вот я и говорю, какого лешего нас сюда занесло? Мест лучше что ли, для нас, на земле не нашлось, а?

— Это не армия, пацаны, это или баня, или столовая. Только мы не с той стороны заехали, сзаду, со двора.

— Вот именно, сзаду мы заехали. Прямо в очко! Ага!..

— А где оркестр? — не унимается любитель праздничной музыки.

— Ага, щ-щас! — где-то в темноте злорадно гогочет наш водитель. — Раскатали губу… Будэ вам и оркестр, и цвяты, усё щас будэ.

С шумом открывшаяся в стене неприметная вначале дверь, вовремя прервала наши мрачные размышления. В слабом свете коридорных лампочек, как из преисподней, появились несколько солдат и офицеров. Один из офицеров, маленький, толстенький, увидев нашу толпу, радостно потирает руки и вместо «здрасьте» громко, как тот дедушка Ленин, картавит: