Александр Петрин - Похождения робота

• Название: Похождения робота
• Автор: Александр Петрин
• Издательство: Южно-Уральское книжное издательство
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 1988
• ISBN: 5-7688-0035-2

Новая книга рассказов челябинского сатирика обличает бездуховность, демагогию, неразворотливость и медлительность, тупую канцелярщину, вещизм.

---

Из письма краеведов в местную газету

— Включившись во Всесоюзную кампанию по развитию индустрии туризма, мы наметили ряд мероприятий по преобразованию усадьбы нашего знаменитого земляка путем создания мемориального комплекса и своевременной сдачи его в эксплуатацию. Мы не намерены пускать это дело на самотек и будем добиваться того, чтобы данный объект был полностью рентабелен и соответствовал возросшим потребностям трудящихся. И хотя предстоит еще большая работа, но можно отметить, что взятые обязательства успешно выполняются: на участках усадьбы, выделенных под застройку, уже заасфальтированы большие площади, в стадии завершения автозаправочная станция, гостиница с баром, ресторан на 100 посадочных мест. Для большего удобства туристов в парке будет построен кемпинг. За счет сокращения той части парка, где лес достиг промышленного качества, в результате чего вовлечен в хозяйственный оборот, силами пионеров будет высажен плодовый сад. На берегу пруда разместится лодочная станция и аттракцион.

Чтобы увековечить память нашего знаменитого земляка и превратить усадьбу в подлинный комбинат отдыха, в дальнейшем мы планируем…

Из выступления ответственного товарища

«…Обслуга здесь на высоте: есть, где помыть, заправить и поставить машину, а также заправиться и переночевать самому.

Однако никаких ароматов лип, которыми ты восторгался, я не вдыхал по той причине, что самих лип уже нету: преобразованные в так называемую деловую древесину, они пошли на строительство летнего кемпинга на месте старого парка.

Соловьи твои, возможно, где-то и пели, но их заглушил сверхмощный динамик, по которому до полуночи проигрывали Сличенко и Магомаева.

И ампирами не любовался, так как в целях экономии средств их преобразовали в гостиницу, оформленную снаружи стеклом и бетоном, дабы выглядели согласно мировым стандартам.

Остальное преобразовано соответствующим образом.

Зато дуб, под которым, по преданию, писатель любил обдумывать свои произведения, цел, но под ним устроено кафе «Вдохновение». Выписываю из меню: салат «Бедная Лиза» (из свеклы), котлеты «Молодежные» (ставрида мороженая), борщ «Отрада» (из кислой капусты).

Купил единственный сувенир, который здесь продавался. В целлофановый мешочек с наклеенным портретом знаменитого земляка вложены: 1) бутылка дефицитного в здешних местах «Нарзана»; 2) банка неходовой скумбрии в томатном соусе; 3) брошюра местного доцента о переходе ударных гласных в безударные. «Нарзан» в честь знаменитого земляка мы распили, скумбрию и доцента выкинули, а мешочек с портретом везу тебе…»

Из письма автотуриста

НА ПРАКТИКЕ

Как сейчас помню свой первый урок практической езды в автошколе.

Инструктор Василь Иванович посадил меня за баранку машины с табличкой «Учебная» и отечески хлопнул по плечу:

— Давай, Сашок, жми! Поглядим, какой из тебя шоферюга выйдет!

У меня аж сердце пело, когда я вертел баранку, колеся по улицам. Василь Иванович одобрительно кивал, но, когда мы выехали за город и погнали мимо леса, велел остановить машину и пересел на мое место.

Я испугался:

— Неправильно что-нибудь, Василь Иванович?

— Все правильно, — ответил Василь Иванович. — Только нам сейчас требовается в одно местечко заскочить. Дорога там плохая, сам поведу. А ты приглядывайся покуда… Понял, нет?

Я успокоился и начал присматриваться.

Мы свернули в лес, а Василь Иванович, как настоящий ас шоферского дела, повел машину по кочкам и колдобинам, лавируя между пней, пока не остановились между свежей вырубки.

Василь Иванович вылез, откинул боковой борт и сказал:

— Давай, Сашок, берись-ка, закатим пяток поленец. Знакомая женщина просила: ей на погреб требовается.

Я с непривычки испугался, но Василь Иванович отечески хлопнул меня по плечу:

— Порядок будет! Какой же ты шоферюга выйдешь, если такой чепухи боишься? Для шофера что самое главное? Самое главное — рот не разявать!.. Понял, нет?

Я успокоился, и мы с Василь Ивановичем быстро закатили в кузов пять бревен.

— Сейчас другой дорогой проскочим, — сказал Василь Иванович, садясь за баранку. — А то недалеко постоянный пост автоинспекции околачивается. Они все время возле речки ушицу варят и могут придраться с пьяных глаз… А ты — примечай покуда.

Мы проскочили автоинспекторов другой дорогой, которую я хорошо приметил. Дальше машину опять повел я, а Василь Иванович сидел как пассажир и любовался различными видами.

— Стой! — закричал он вдруг. — Останови!

Я сначала испугался, но Василь Иванович сказал:

— Давай, Сашок, заскочим! Глянь, это не бахча ли во-он зеленеется?

Я успокоился, заскочил на бахчу и доложил, что там растут тыквы без сторожа, и даже принес Василь Ивановичу одну зеленую тыквочку напоказ.

Василь Иванович разломил ее, понюхал, надкусил и вздохнул:

— Ох, жалко: коровы у меня нету… А у тебя?.. Хотя какая в общежитии корова. Эх, мать честная!.. Вот незадача… Ну, ладно, вали!

Мы отвезли знакомой женщине бревна и опять поехали по городу.

Василь Иванович все о чем-то задумывался, потом махнул рукой:

— Хрен с ней! Давай, Сашок, заскочим на ту бахчу!

Мы заскочили на бахчу и натаскали в кузов около сотни зеленых тыквочек.

Потом заскочили домой к Василь Ивановичу и свалили тыквы во дворе.

— Зачем они вам, Василь Иванович? — поинтересовался я. — У вас же никакой скотины нету?

Василь Иванович почесал затылок и сказал:

— Да куда-нибудь пристроим. На худой конец выкину… А чего им там лежать зря? У настоящего шоферюги не должно ничего пропадать! Ему все годится! Он найдет, куда приспособить!.. Понял, нет?

Больше в этот день нам никуда не удалось заскочить, потому что мой час практической езды кончился.

… Экзамен я сдал не Василь Ивановичу, а другому инструктору. Понял, нет?

ПУТЕВОДНАЯ ЗВЕЗДА

Начинающий актер маленького провинциального театра Паша Мушкетский и не подозревал, что о нем персонально главреж имел конфиденциальную беседу с высоким гостем из областной газеты — театральным критиком Пугачевским, приехавшим на премьеру спектакля «Анна Каренина», где Паша играл роль лакея без слов.

Критик — совсем еще молодой человек в телескопических очках — сидел в главрежском кресле, а сам главреж, умудренный жизнью седовласый старец, расхаживал по кабинету и вкрадчиво говорил, наклоняясь к критику то с одной, то с другой стороны:

— Войдите в его положение, Алексей Николаевич… Мы все знаем — у вас светлый взгляд… Мушкетский — актер молодой, все у него еще впереди! Главное, надеюсь, вы не будете отрицать, он думающий актер, не манекен какой, не робот, ведь у него, если можно так выразиться, озарения…

— Какие еще озарения? — вяло спросил Пугачевский. — Вышел с каким-то отчаянным видом, уставился на господ, будто вот-вот топор достанет, а уходя, на них поглядел с ненавистью. Да его тотчас выгнали бы за такое поведение, он лакей или кто?

— Вот-вот! — торжествующе поднял руку главреж. — Именно — не лакей! Он — человек! В глубине души он должен ненавидеть и презирать своих эксплуататоров, и Мушкетский пытается показать, как в порабощенном человеке зреет чувство протеста, собственного достоинства. Это, если хотите, авторство актера! Он утверждает протестующее начало в этой, на первый взгляд, бесперспективной роли.

Пугачевский пожевал губами, как бы пробуя мысль на вкус:

— Может, вы и правы…

— Вот это и попросил бы вас отметить в своей статье, — подкатился к нему главреж. — Вообразите: ищущий актер, он — в поиске, он — на распутье. Ваше доброе слово, напутствие метра послужило бы для него большим моральным стимулом, путеводной звездой! Так сказать, старик Державин нас заметил и… та-та-та… благословил!

Несмотря на молодость, Пугачевский был падок на подобные сравнения, и через несколько дней в областной газете появился подвал «Авторство актера — что это такое?»

О Паше Мушкетском там было сказано:

«Стихийная эмоциональность, оригинальная трактовка молодым актером Мушкетским образа лакея убеждают. Сочетание достоверности и обобщения позволяет артисту раскрыть в скупой роли твердую гражданскую позицию, которая определяется не столько авторским материалом, сколько предельной самоотдачей актера».

Прочитал эти слова Паша — длиннолицый юноша с кривыми ковбойскими ногами, тореадоровскими баками, арестантской стрижкой и в роскошном свитере-балахоне — подчеркнул их красной мастикой, подсчитал количество строк, посвященных другим актерам, сравнил цифры и пошел с газетой в кабинет главрежа. Его лицо изображало отрешенность мыслителя, причастного высших тайн.