Софья Бенуа - Мерьем Узерли. Актрисы «Великолепного века»

• Название: Мерьем Узерли. Актрисы «Великолепного века»
• Автор: Софья Бенуа
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4438-0836-9

Немецко-турецкая актриса Мерьем Узерли обрела мировую известность благодаря съемкам в суперпопулярном турецком сериале «Великолепный век». Молодой рыжеволосой красавице досталась яркая роль славянской наложницы Хюррем (Роксоланы), которая стала законной супругой жестокого султана Сулеймана, правителя Османской империи.

Кроме Мерьем главные роли в сериале сыграли замечательные актрисы: Небахат Чехре (валидэ-султан, мать Сулеймана), Hyp Айсан (Махидевран Султан, первая возлюбленная правителя), Сельма Эргеч (Хатидже Султан, сестра) и другие. О них самих и о роли их прототипов в судьбе самого известного правителя Османской империи султана Сулеймана, прозванного Великолепным, рассказывает книга Софьи Бенуа.

Едва в Турции закончились съемки «Великолепного века», как стало известно о подготовке к созданию нового исторического сериала. B центре сюжета окажется Кёсем Султан – одна из самых могущественных правительниц в исламском мире. Поговаривают, что на главную роль пригласят любимицу миллионов Мерьем Узерли!

---

Марка, посвященная Роксолане

И если с местом обитания «королевы Османской империи» все обстоит не совсем ясно, то вопрос о том, как незабвенная и странная Анастасия, она же Александра Гавриловна Лисовская стала Роксоланой, имеет простое объяснение: венецианские послы-баилы в своем донесении из Стамбула называли ее Роксоланой, – потому что именно так на латыни звали русских людей.

Обратившись к официальному историческому источнику – энциклопедии – мы узнаем, что в древности роксоланы (roxolani или rexolani; «русые аланы» или «цари аланов») – авангардные княжения мощного античного полиэтноса аланов, с которым или в составе которого взаимодействовали аорсы, савары-северы и другие народы. Известны с II–III вв. до н. э. B начале эры цари роксоланов брали у низовий Дуная дань с императоров Рима. Справедливо отмечается значительная роль роксоланов «в этническом и культурном развитии части восточнославянских племен на территории Северного Причерноморья, что признают не только иранисты, но археологи и языковеды-слависты.

Историки древнего мира, к примеру, Гай Плиний Секунд, Луций Анней Сенека и другие отмечали, что вдоль Истра (Дуная) живут племена скифов, сарматов, роксоланы и аланы. B 60-х годах н. э. роксоланы изрядно досаждали Римской империи, нападая на ее города и поселения. Аланы и роксоланы имели своих царей. A образ жизни этих воинственных племен во многом соответствовал образу жизни средневековых казаков с их традиционным поклонением мечу. Еще из истории известно, что в VI в. н. э. анты севернее Крыма и Азовского моря заняли значительную часть тех земель, на которых в I–IV вв. доминировали аланы и роксоланы.

Великий ученый M.B. Ломоносов утверждал, что историки должны отождествлять роксолан с росами/русами. Он утверждал, что варяги-россы в древности назывались роксоланами или россоланами (так как россы были соединены с аланами), причем наиболее правильным он считал название россоланы, так как роксоланы являлось искажением, введенным греками.

Карта расселения сарматских племен

Северную европеоидность алан античным авторам приходилось подчеркивать такими словами: «Почти все аланы высоки ростом и красивы, с умеренно белокурыми волосами». Ю.А. Кулаковский, прекрасно знавший весь свод источников об аланах, переводил из старых источников дословно: «волосы у них русоватые»; «они (аланы) не имели никакого понятия о рабстве, будучи все одинаково благородного происхождения, и в судьи они до сих пор выбирают лиц, долгое время отличавшихся военными подвигами».

Возможно, именно из такой семьи прапраказаков и вышла наша славянская героиня Анастасия (или все же Александра).

Весьма почитаемый в Турции английский историк Лорд Кинросс, автор книги «Расцвет и упадок Османской империи», так говорит об этом персонаже, сыгравшем весьма значительную роль в истории Османской империи: «На протяжении двух последних десятилетий Сулейман больше, чем когда-либо, подпал под влияние чар своей славянской фаворитки и ставшей широко известной европейцам как Ла Росса, или Роксолана Пленница из Галиции, дочь украинского священника, она получила от турок прозвище Хюррем, или «Смеющаяся», за свою счастливую улыбку и веселый нрав».

Реальный свидетель тех событий Ганс Дерншвам, прибывший в Стамбул в 1555 году, в своих путевых заметках писал: «Сулейман больше других наложниц полюбил эту девушку с русскими корнями, из неизвестной семьи. Хюррем же смогла получить документ о свободе и стать его законной женой во дворце. Помимо султана Сулеймана Великолепного, нет в истории падишаха, который бы настолько прислушивался к мнению своей жены. Что бы она ни пожелала, он тут же исполнял».

Прекрасная Роксолана

Вышедшая из легенды

Согласно легенде, Анастасия Лисовская потеряла свободу как раз накануне своей свадьбы. Сначала полонянка оказалась в Крыму – таким был обычный путь всех невольниц. Пораженные ее красотой и грацией, татары решили отправить девушку в Стамбул, надеясь выгодно продать на одном из самых больших невольничьих рынков мусульманского Востока. Так случилось, что девушка попалась на глаза всесильному визирю молодого султана Сулеймана I, и он решил подарить ее султану.

Обратившись к творчеству мастеров художественного слова, к творчеству писателей, умеющих словами, как мазками красок передавать те или иные события, мы увидим пленницу, сбываемую как самый редкий и дорогой товар. Павло Загребельный так описывает покупку визирем Ибрагимом в присутствии итальянского купца сеньора Грити (знакомые нам по сериалу имена!) некой молодой особы.

«Грити, спотыкаясь в темноте, попадая в зловонные лужи своими тонкими сафьяновыми сапожками, с возмущением вдыхая запах плесени на стенах.

Из тьмы навстречу им выступили две какие-то фигуры, еще чернее самой тьмы, узнали Синам-агу, исчезли, а впереди заморгало несколько огоньков.

– Валлахи, я выполнял твое повеление с покорной головой, бей-эфенди[1], – кряхтел Синам-ага.

Невольничий рынок. Художник Жан-Леон Жером

– Ты нарочно завел нас в такую темень, где не увидишь даже кончика своего носа, старый пройдоха, – выругался Грити.

– O достойный, – всплеснул руками Синам-ага, – то, что уже продано и зовется «сахих», принадлежит тому, кто купил, и зовется «мюльк», и никто без согласия хозяина не смеет взглянуть на его собственность. Так говорит право шариата. Так мог ли я не спрятать то, что надо было скрыть от всех глаз, чтобы соловей не утратил разума от свежести этого редкого цветка северных степей? Он вырос там, где царит жестокая зима и над замерзшими реками веют ледяные ветры. Там люди прячут свое тело в мягкие меха, оно у них такое же мягкое…

Они уже были около светильников, но не видели ничего.

– Где же твой цветок? – сгорал от нетерпения Грити.

– Он перед тобой, 0 достойный.

Ибрагим, у которого глаза были зорче, уже увидел девушку. Она сидела по ту сторону двух светильников, кажется, под нею тоже был коврик, а может, толстая циновка; вся закутана в черное, с черным покрывалом на голове и с непрозрачным чарчафом[2] на лице, девушка воспринималась как часть этого темного, затхлого пространства, точно какая-то странная окаменелость, призрачный темный предмет без тепла, без движения, без малейшего признака жизни.

Свет гарема. Художник Лорд Фредерик Лейтон

Синам-ага шагнул к темной фигуре и сорвал покрывало. Буйно потекло из-под черного шелка слепящее золото, ударило таким неистовым сиянием, что даже опытный Луиджи, которого трудно было чем-либо удивить, охнул и отступил от девушки, зато Ибрагима непостижимая сила как бы кинула к тем дивным волосам, он даже нагнулся над девушкой, уловил тонкий аромат, струившийся от нее (заботы опытного Синам-аги), ему передалась тревога чужестранки, ее подавленность и – странно, но это действительно так – ее ненависть и к нему, и к Грити, и к Синам-аге, и ко всему вокруг здесь, в затхлом мраке Бедестана и за его стенами, во всем Стамбуле.

– Как тебя зовут? – спросил он по-гречески, забыв, что девушка не может знать его язык.

– У нее греческое имя, эфенди, – мигом кинулся к нему Синам-ага. – Анастасия.

– Ho ведь в ней нет ничего, что привлекало бы взгляды, разочарованно произнес Грити, уняв свое первое волнение. – Ты, старый обманщик, даже ступая одной ногой в ад, не откажешься от гнусной привычки околпачивать своих заказчиков.

– O достойный, – снова заскулил Синам-ага, – не надо смотреть на лицо этой гяурки, ибо что в том лице? Когда она разденется, то покажется тебе, что совсем не имеет лица из-за красоты того, что скрыто одеждой.

– Так показывай то, что скрыто у этой дочери диких роксоланов! Ты ведь роксолана? – обратился он уже к девушке и протянул руку, чтобы взять ее за подбородок.

Девушка вскочила на ноги, отшатнулась от Грити, но не испугалась его, не вскрикнула от неожиданности, а засмеялась. Может, смешон был ей этот глазастый турок с толстыми усами и пустой бородой?

– He надо ее раздевать, – неожиданно сказал Ибрагим.

– Ho ведь мы должны посмотреть на эту роксоланку, чтобы знать ее истинную цену! – пробормотал Луиджи. Он схватил один из светильников и поднес его к лицу пленницы.

– He надо. Я куплю ее и так. Я хочу ее купить. Сколько за нее?

<…>

– Я хочу, чтобы Синам-ага заработал, поэтому даю тысячу. – Ибрагим заслонил собой девушку от Грити и турка, шагнул к ней, она засмеялась ему еще более дерзко и с еще большим вызовом, чем перед тем Луиджи. Смеялась ему в лицо неудержимо, отчаянно, безнадежно, стряхивала на него волны своих буйных волос, полыхавших золотом неведомо и каким, райским или адским, не отступала, не боялась, выпрямилась, невысокая, стройная, откинула голову на длинной нежной шее, рассыпала меж холодных каменных стен Бедестана звонкое серебро прекрасного голоса: «Ха-ха-ха!»